Зовите меня Просто Госпожа
Шрифт:
– В этом и суть! Ты не пыталась понять! Самый прекрасный возраст – молодость. Период где-то с двадцати до сорока. Когда ты физически прекрасно себя чувствуешь. Когда готов к новым открытиям и подвигам. Если бы например с определенного возраста мы ускоряли возраст где-то до двадцати пяти или чуть больше, то человек бы замер в этом возрасте, как и растение. Его физическое состояние на протяжении нескольких лет оставалось бы таким же! Такие люди бы работали больше и качественнее. И армии Морандо нужны молодые солдаты. Каждый остался бы в плюсе.
Я покачала головой. Он и тогда так говорил. И
– Ты безумец, Аластор. Жизнь в любом возрасте прекрасна, было бы жить ради чего. А жить нужно ради себя! И я жила, живу и буду жить, Алассо. А ты, Алассо, застрял! Застрял во времени из-за своей обиды и ненависти. Ты мог мне все это высказать сразу! Мы бы поговорили, все могло решиться иначе. Но где мы сейчас? По твоей вине пятеро русалок лишились жизни. Могло быть шестеро, если бы я не отозвала магию Табиты. Кстати именно так я и поняла, что здесь замешаны мои родственнички, поэтому не сильно удивлена. Теперь же ты преступник, мои родственники преступники. Вас посадят и очень скоро. Это был твой план?
Алассо тихо посмеялся. А потом подошел к ведру с водой, из которого пила Арадия и вымыл там свои жирные и потные руки.
По кабинету произнеслось три возмущенных оха. Он нагло вымыл свои руки в единственной питьевой воде. Но грязь с его рук уже не смыть! Он весь в грязи и ее никогда ничем не отмыть.
– Я создал мутанта. Как минимум за этот шедевр мне должны дать крупное вознаграждение. Это научный и магический прорыв! Я совместил в нем то, что совместить было невозможно.
Как? Такое бывает? Он слышит себя? Он очень плохо играет роль злодея. Актер погорелого театра! И я бы действительно рассмеялась и думала, что он притворяется, но злобный взгляд говорил мне, что Аластор давно свихнулся…
– К тому же, мне нужен чистый эфир ведьмы, - на этих словах я давлюсь воздухом. Он чего хочет?!
– Эфир Арадии давно прогнил и уже не выделяется. А эфир Табиты хоть и не прогнивший, но и не такой чистый. Ведь она чувствует себя такой виноватой, бедная Таби, - повернул голову к девушке.
На сестре не было лица. Она была бледная, как лист бумаги, и смотрела в одну точку. Ни на кого конкретно, она была в каком-то пространстве. И только одна одинокая слеза оставила соленую влажную дорожку на ее лице.
– Как ты их втянул в это? И почему в таких условиях? – глухо поинтересовалась я, не сводя гневного взгляда с бывшего коллеги.
– О, это было просто! Таби тогда была на тебя обижена и со злости согласилась помогать мне в дальнейших исследованиях. Казалось бы, она ведь старше тебя, да? И не на год, учитывая, что у нее есть взрослая дочь, которую она тоже бросила! А мозгов у нее куда меньше, чем у тебя, дорогая Сандра! Где же знаменитая ведьминская интуиция? Желание быть всегда защищенной?
Табита даже не поморщилась, но еще две слезинки бесшумно скатились по ее лицу. Лицо не краснело, оно потеряло жизненные краски. Кажется словно все раны, что она нажила, сейчас в раз стали кровоточить с огромной силой, и она не могла с ними справиться.
– А когда я почувствовал, что ее отпускает обида, то стал настраивать против тебя. Потом стал ее шантажировать. Рассказывал о том, как прославимся своими исследованиями. Она была бы может и не слишком сговорчивой, но твоя глупая сестрица даже не замечала, как я ей подмешивал зелье, купленное в дешевой лавке на окраине столицы. Зелье подчинения. Так я в один день просто больше не дал ей уйти отсюда. И в этой воде что они пьют, тоже это зелье есть. Наша дорогая Табита до сих пор не знает, где находится эта лаборатория, ведь каждый раз я проводил ее сюда вслепую. То глаза завяжу, то артефакт дешевый прикуплю.
Меня затрясло.
Таби все эти годы была здесь и не выходила наружу! Аластор наверняка из-за работы приходил не так часто полагаю и видимо оставлял ограниченное количество еды и воды…
Теперь я начинаю понимать, почему за месяц до исчезновения Таби, сестра была раздражительной. Это побочный эффект от зелья подчинения!
– Какой же ты тиран!
– Правда? А ты всегда считала меня слабаком, Кэс. Смотри как вышло, - улыбнулся он. – В продолжение своего рассказа, твоя сестрица, опять же повторюсь, хоть и старше, а куда наивнее и глупее. Она на эмоциях подписала со мной договор, который обязывал ее к этим исследованиям. Впрочем, это была подстраховка.
Перевожу взгляд на Арадию, что все это время стояла здесь. Её лицо… бесстрастное, отстраненное. Она хоть что-то светлое еще чувствует?
Заметив мою заинтересованность, Аластор вновь пустился в раскрытие своих планов. Ох зря! Сейчас он мне все расскажет, я очень сильно разозлюсь и как только выберусь, от него не останется живого места!
А в том, что я выберусь, я была уверенна.
– Думаешь, как же здесь оказалась твоя грязная тетка? – помешивал раствор Аластор, что до сих пор готовил. При упоминании Арадии он поморщился. – Что ж, у нее в целом был характер скверный, до сих пор помню твои рассказы со студенчества. А после пропажи дочери она просто свихнулась. Ничего не держало на светлой стороне, даже ее собственная внучка. Когда же я понял, что план, что я столько лет готовил, можно воплотить в реальность, я привлек Арадию. Мне даже уговаривать не пришлось. Я просто сказал ей, что у нее есть возможность увидеть дочь. Она даже не думала. Она просто согласилась. И бросила Иридессу.
Смотрю на «тетушку». В ее взгляде не промелькнуло ровным счетом ничего. Черная ведьма. Самая страшная ведьма. Она не чувствует светлых эмоций, не дарит энергии миру. Её собственная энергия просто сжигает внутри. В этом опасность сильной ведовской магии. Она может быть созидательной для всего, но разрушительной для самой ведьмы, если та ступит на скользкую дорожку.
Табита с грохотом упала на стул. В глазах стоял страх. Она не понимала что происходит. Он ей ничего не рассказывал!
И, судя по всему, вливал совсем не пару капель в зелье.
Бездна!!! Как она еще продержалась столько времени и сохранила в себе свет?
– Что ж, хватит с тебя, Кассандра. Теперь давай, пей! – подошел он с пробиркой.
Неужели он думал, что я не буду сопротивляться? Пусть на мне артефакт, сковывающий движения, но не обездвиживающий. А я ведьма сильная, а сейчас у меня свободны две ноги и целая рука.
– Провались в гоблинские ущелья и сгинь, проклятый индюк! – забрыкалась я, отталкивая его жирную руку. – Чтобы тебя дракон тот из пещеры сожрал!