Зоя
Шрифт:
Вот в чем дело! Мысль о том, что его развязное и несдержанное поведение связанно с опьянением, сильно задела мою гордыню. А уж из этой обиды я и стала черпать силу.
— Не смей меня целовать! — шипела я, отклоняясь от его улыбающегося лица.
Себастьяна видимо забавляли мои слабые попытки избежать его напора. Без особого труда он притянул меня обратно к себе и уткнулся носом в шею, прямо за ухом.
Ощутив его горячее дыхание и прикосновение губ к мочке уха, я отчаянно сдерживала желание застонать и отдаться во власть Себастьяну
— Малышка, — хрипло говорил он. — Ты дрожишь! И я прямо сейчас целую твой пульс. Твое тело выдает тебя, Зоя. Черт возьми, он прав! Я словно задыхалась, ощущая, как он умело ласкает мою чувствительную кожу: покусывает, целует, тяжело дышит, проникает языком в ухо и заставляет покрыться мурашками.
— Се… Себастьян! — прерывисто выдохнула я, прикрыв глаза и закусывая губу, чтобы сдержать стон наслаждения. — Не надо… остановись!
Моя борьба прекратилась. Я даже не поняла, в какой именно момент. Мои руки сами потянулись к его плечам. Исходящая от него мощь в напряженных бицепсах подливала порочного масла в костер соблазна.
— Как же ты пахнешь, малышка! — бормотал он, продолжая исследовать чувствительность моей шеи.
Его голос. Эти нотки сексуальной хрипоты, когда он произносит сладкое обращение…
Все. Я теряю себя!
Меня будто услышали небесные ангелы и послали вспышку слепящего белого света на огромный экран, давая возможность избавиться от околдовавших меня чар. Он ослабил хватку, думая, что я уже на крючке, — мое спасение. Я зажмурилась и резко вскочила на ноги.
Я сбегала из кинозала, совершенно не чувствуя себя в этом мире. Вот эти черные шторы, ведущие к освещенному холлу кинотеатра. Нужно выбраться на улицу!..
Себастьян буквально втолкнул меня в темный будуар, развернул к себе и вдавил в стену своим телом. Он оказался настойчивым и проворным охотником к моему огорчению, но не удивлению.
— Позволь мне поцеловать тебя! — его требовательные руки уже пленили мое лицо, предотвращая попытки увернуться.
— Целуй свою «куклу»! Меня не смей трогать! — упиралась я ладонями в каменную грудь Эскаланта.
— Я. Хочу. Тебя. Трогать! — чеканя каждое слово, говорил он мне в губы. — Только тебя!
Черт! Если он меня поцелует, я сдамся. Безвозвратно.
— Эй! — резкий свет из открытой двери ударил нам в глаза.
Сердитый голос работника кинотеатра в униформе заставил Себастьяна дернуть головой в его сторону. — Это вам отель, что ли?!
— Вот дерьмо! — прорычал тот и, схватив меня за руку, поволок к выходу, мимо недовольного служащего.
— Стой!.. Отпусти! — я еле поспевала за его быстрыми шагами и ловила удивленные взгляды работников и посетителей развлекательного комплекса.
— Я же говорю тебе: пытался, но не смог! — на ходу бросил Себастьян, выводя меня из кинотеатра.
Глава 39
Бремя Себастьяна Эскаланта
Как только мы очутились в переулке за кинотеатром и звуки города стали приглушенными,
Я настороженно следила за опасным мужчиной, который стоял рядом, тяжело дышал и выжимал из моих легких кислород своим горящим взглядом.
Если я не буду шевелиться, какие шансы остаться незамеченной?..
— Во мне зреет уверенность, которую можно лихо принять за безумие, — прозвучал его низкий голос и заставил меня вздрогнуть. — Уверенность в том, что ты ведьма, Зоя. И замолчал, продолжая поглощать мое сознание своими разгоряченными глазами.
— Даже не знаю, как я должна реагировать на твои слова! — откровенно призналась я, понимая, что дрожь в голосе не унять.
— Я никогда не поручал своим людям следить за моими женщинами. Но ты заставила меня исправить это, хоть моей так и не стала, — проигнорировав мою фразу, продолжил он. — Я одержим тобой, Зоя! Ты даже снишься мне.
Себастьян Эскалант открыто говорит о своих чувствах. Это невероятно редкое событие в этой Вселенной.
— В этом нет моей вины, Себастьян, — осторожно промолвила я, в душе ликуя от его признаний.
Он шумно втянул воздух и прикрыл глаз. Затем снова посмотрел на меня, да с такой внушающей силой, что я вновь задрожала и отступила назад, приблизившись к стене.
— Есть, Зоя. Ты лишила меня покоя, появившись в моей жизни.
Я игнорировал тебя. Я избегал тебя. Больше месяца я пытался перестать думать о тебе. Точнее сорок четыре дня… Я слушала его исповедь, боясь пошевелиться.
— Но ты оказалась права, черт возьми! — усмехнувшись, он неотрывно смотрел мне в глаза. — Ни одна из моих женщин не смогла избавить меня от тебя.
Мне вдруг стало жарко, несмотря на прохладный осенний вечер.
— И… И сколько же у тебя было женщин за это время? — спросила я глупость.
Он медлил с ответом, словно пытался до предела накалить напряжение в воздухе между нами.
— Много, Зоя, — наконец, признал он. — Очень много.
И что же мне делать? Радоваться или злиться? Чтобы забыть меня, он спал с огромным количеством девушек. Черт, это больно. Но все же я испытала радость, что он так и не смог стереть меня из своей жизни. Абсурд, но у меня перехватило дыхание от выжигающей боли внутри, которая раздирала мое сердце. Мне даже пришлось сжать пальцы, чтобы хоть как-то усмирить дрожь от этой эмоциональной муки.
Медовые глаза стали непривычно темными и… грустными. Себастьян безмолвно признавал свое поражение и в то же время искоренял во мне самообладание.
Я с трудом отвела взгляд и, кажется, только тогда смогла дышать и попыталась заговорить:
— Я хочу уйти.
— Нет.
— Ты не можешь удерживать меня силой, Себастьян.
Он снова выдохнул и сжал руки, привлекая мое внимание. Я сглотнула комок в горле, старательно подавляя воспоминания о прикосновениях этих рук, и отчаянно пыталась заставить себя не разглядывать выпуклые вены на его смуглых запястьях.