Зримые голоса
Шрифт:
В марте 1986 года Стен Хольвиц из издательства Калифорнийского университета доброжелательно отнесся к моему первому эссе и побудил меня развернуть его в полновесную книгу. В течение трех лет, которые потребовались для ее написания, он неизменно терпеливо меня поддерживал, воодушевлял и стимулировал. Пола Сизмар прочитала рукопись, сделав при этом массу ценных замечаний. Ширли Уоррен довела рукопись до набора, терпеливо внося сноски и исправления, которые я делал в последнюю минуту.
Я очень благодарен также моей племяннице, Элизабет Сакс Чейз, которая предложила название, – она обратила внимание на слова, с которыми Пирам обращается к Фисбе: «Я вижу голос…» [4]
4
«Пирам и Фисба» – вавилонская легенда, сохраненная древними греками и изложенная в «Метаморфозах» Овидия.
После завершения работы над книгой я сделал то, с чего мне, конечно, следовало бы начать: я стал учить
Но самую глубокую признательность я хочу выразить двум коллегам и двум издателям, которые сыграли решающую роль в том, что книга была написана и издана. Первый – это Боб Сильверс из «Нью-Йоркского книжного обозрения», который для начала прислал мне книгу Харлан Лейн, приложив к ней записку: «Вы никогда всерьез не размышляли о языке; книга Лейн заставит вас это сделать». И она заставила. Боб Сильверс обладает даром предвидения, он заранее знает, что может потребоваться другому человеку, хотя тот и сам еще об этом не догадывается. Он играет роль, если можно так выразиться, повивальной бабки идей, которые, по его мнению, должны вот-вот появиться на свет.
Второй я хочу назвать Изабель Рапен, которая была моим другом и коллегой на протяжении двадцати лет работы в колледже Альберта Эйнштейна. Она сама работала с глухими, пристально наблюдая за ними на протяжении четверти века. Изабель знакомила меня со своими пациентами, водила в школы для глухих, делилась со мной своим опытом работы с детьми и помогала мне понять проблемы глухих, чего я бы никогда не смог сделать без посторонней помощи. (Сама Изабель написала обширную рецензию [Рапен, 1986] на книгу «Когда разум слышит».)
Я встретил Боба Джонсона, заведующего кафедрой лингвистики университета Галлоде во время моего первого визита в 1986 году. Именно он познакомил меня с языком жестов и с миром глухих – с их языком и культурой, которую едва ли могут самостоятельно постичь непосвященные. Если Изабель Рапен и Боб Сильверс благословили меня на «путешествие», то Боб Джонсон стал моим попутчиком и гидом.
И наконец, Кейт Эдгар, которая, сочетая в одном лице коллегу, друга, редактора и организатора, неизменно побуждала меня мыслить и писать, рассматривая проблему с разных точек зрения, но никогда не забывать о главном.
Этим четверым я и посвящаю свою книгу.
О.В.С.
Нью-Йорк
Март 1989 года
Мир глухих
Мы поразительно невежественны во всем, что касается глухоты, которую доктор Джонсон назвал «одним из величайших бедствий человечества», – более невежественны, чем образованные люди, жившие в 1886-м или 1786 году. Невежественны и равнодушны. В течение последних месяцев я заговаривал на эту тему с очень многими людьми и почти всегда сталкивался с такими приблизительно ответами: «Глухота? Не знаком ни с одним глухим. Никогда об этом не думал. Разве в глухоте есть что-нибудь интересное?» Всего несколько месяцев назад я и сам ответил бы точно так же.
Для меня все изменилось после того, как мне прислали толстую книгу Харлан Лейн «Когда разум слышит: история глухих». Я открыл книгу с безразличием, которое вскоре сменилось изумлением, а затем ощущением чего-то совершенно невероятного. Я обсудил этот вопрос с моим другом и коллегой, доктором Изабель Рапен, которая работала с глухими на протяжении двадцати пяти лет. Я ближе познакомился с глухой коллегой, замечательной и высокоодаренной женщиной, которую до этого воспринимал как обычную сотрудницу [5] . Я начал лично осматривать и подробно обследовать глухих больных, находившихся на моем попечении [6] . Окончив чтение моей первой книги о глухих, я перешел к «Опыту глухоты», сборнику воспоминаний первых грамотных глухих и их биографий, также изданному Лейн, а затем к книге Норы Эллен Гроус «Здесь все говорят на языке жестов» и ко многим другим источникам. Теперь у меня целая полка заставлена книгами по теме, о которой всего полгода назад я не имел ни малейшего представления. Кроме того, я посмотрел несколько замечательных фильмов о глухих [7] .
5
Эта коллега, Люси К., отлично говорит и безошибочно читает по губам. Она делает это так хорошо, что я вначале не понимал, что она глухая. Но однажды, разговаривая с ней, я случайно отвернулся в сторону и мгновенно оборвал наше общение. Только тогда я понял, что она не слышит, но читает по губам («чтение по губам» – это совершенно неадекватное обозначение того сложного искусства наблюдения, вдохновения и умозаключения, которое требуется для понимания речи по ее артикуляции). Диагноз глухоты был поставлен Люси в возрасте 12 месяцев, и родители ее тотчас изъявили горячее желание научить дочь говорить, чтобы она стала полноправным членом мира слышащих. Мать ежедневно посвящала несколько часов этому обучению. То была тяжкая работа, продолжавшаяся более двенадцати лет. Только после этого в возрасте четырнадцати лет Люси выучила язык жестов; он навсегда остался для нее вторым языком, не став «естественным». Она продолжала, пользуясь умением читать с губ и мощными слуховыми аппаратами, преподавать в «нормальных» (слышащих) классах в школе и колледже, а теперь работает в госпитале со слышащими пациентами. Сама она испытывает смешанное чувство в отношении своего положения. «Иногда я чувствую, – сказала она однажды, – что нахожусь между двумя мирами, не принадлежа ни одному из них».
6
До прочтения книги Лейн я наблюдал некоторых глухих пациентов, но наблюдал, согласно чисто медицинским понятиям, по поводу «заболеваний уха» или «отоневрологических нарушений». После прочтения книги я стал видеть таких больных в совершенно новом свете, особенно после того, как увидел, с каким напряженным вниманием, с каким воодушевлением общались между собой трое или четверо этих пациентов. Только после этого я стал думать о них не как о глухих, но как о глухих, как о членах совершенно иного языкового сообщества.
7
С момента показа по английскому телевидению программы «Неслышный голос рук» (Горизонт, 1980) было выпущено еще с полдюжины подобных программ. Много программ было сделано в Соединенных Штатах (в частности, несколько программ, подготовленных университетом Галлоде, например, «Руки, полные слов»), самая важная – это документальный фильм Фредерика Уайзмена «Глухота и слепота», показанный по государственному телевидению в 1988 году. Кроме того, по телевидению было показано несколько художественных фильмов о глухих. Так, в январе была показана последняя серия эпопеи «Звездный путь», озаглавленная «Громче шепота», где показан глухой актер Хови Сиго – глухой посол с другой планеты, общающийся с землянами на языке жестов.
Выскажу еще одну благодарность в качестве преамбулы. В 1969 году У.Х. Оден подарил мне книгу «Глухота», замечательное автобиографическое воспоминание южноафриканского поэта и романиста Дэвида Райта, который оглох в возрасте семи лет. «Вы будете очарованы, – сказал Оден. – Это великолепная книга». Страницы испещрены его пометками, хотя я не знаю, писал ли он на нее рецензию. Я бегло просмотрел – без особого, впрочем, интереса – эту книгу в 1969 году и поставил ее на полку. Совсем недавно я вновь открыл это произведение. Дэвид Райт пишет о глухоте, основываясь на собственном, глубоко личном опыте. Он пишет об этом предмете не так, как пишут историки или ученые. Мы, слышащие, можем довольно легко представить его ощущения и чувства, поскольку до семи лет он не был глухим (в то время как нам трудно поставить себя на место человека, родившегося глухим, каким был, например, знаменитый глухой учитель Лоран Клерк). Таким образом, Райт может служить для нас «мостом», соединяя нас своим опытом с миром непостижимого. Так как читать Райта легче, чем великих немых XVIII века, его надо читать первым, ибо он может подготовить нас к чтению других авторов. В конце своей книги Дэвид Райт отмечает:
«Надо сказать, что глухие мало писали о глухоте [8] . Пусть так, но, учитывая, что я не был глухим, когда учился говорить и выучил язык, я нахожусь не в лучшем положении, чем слышащий человек, пытающийся представить себе, что значит родиться глухим, в полном безмолвии, и дорасти до зрелых лет без носителя мышления и общения. Одна только попытка придает вес великим словам Евангелия от Иоанна: “В начале было Слово”. Как же тогда формулировать понятия?»
8
Это было действительно так в 1969 году, когда Райт опубликовал свою книгу. С тех пор глухие написали массу книг о глухоте, из которых самая замечательная – «Глухие в Америке: голоса культуры», написанная двумя глухими лингвистами Кэролом Пэдденом и Томом Хамфрисом. Есть также романы о глухих, написанные глухими, например, «Ислей» Дугласа Булларда, где автор пытается уловить отчетливость восприятия, поток сознания и внутреннюю речь людей, общающихся на языке жестов. Другие книги глухих перечислены в превосходной библиографии, которая завершает книгу Райта «Глухота».
Именно это – отношение языка к мышлению – составляет глубочайшую, главную проблему, когда мы размышляем о том, с чем сталкивается человек, рожденный глухим или оглохший в раннем возрасте.
Понятие «глухой» очень нечеткое, оно настолько общее, что мешает понять, что глухота может быть различной степени, а эта степень может иметь качественное или даже «экзистенциальное» значение. Есть слабослышащие. Слабым слухом страдают в США 15 млн человек, которые могут слышать речь при использовании слуховых аппаратов и при наличии терпения и внимания со стороны тех, кто с ними разговаривает. У многих из нас слабослышащие родители, бабушки и дедушки – 100 лет назад они пользовались слуховыми трубками, а теперь – слуховыми аппаратами.
Есть также категория глухих, страдающих тяжелой тугоухостью, полученной обычно в результате заболеваний или травм уха в раннем детстве, но у таких больных так же, как и у слабослышащих, восприятие речи все же возможно, особенно с помощью сложных, часто компьютеризированных и индивидуально подобранных, современных слуховых аппаратов, которые теперь имеются в продаже. Есть также «совершенно глухие» – в просторечии их называют глухими как пень – у этих людей нет никакой надежды слышать речь независимо от прогресса в технологиях слуховых аппаратов. Абсолютно глухие люди не могут общаться обычным способом. Они либо учатся читать по губам (как это делал Дэвид Райт), либо общаются с помощью языка жестов, или пользуются и тем и другим.