Зрячие
Шрифт:
– Но Анна…
– Я не стану ночевать в машине посреди этой глуши! – категорично заявила она, сердито сверкая расширенными в полутьме зрачками. – Мы можем пойти прямо сейчас и сократить путь через лес, тогда нам не придется торчать здесь до утра.
Эдвард вновь нахмурился. Он молча поглядел сквозь мутное лобовое стекло туда, где черной громадой темнели сосны. Изредка небо над их полуголыми вершинами озаряла косая вспышка молнии, и тогда нелюдимый осенний пейзаж на несколько секунд выхватывался из тугого мрака, пугая своей бесконечной
– Я не думаю, что соваться в лес ночью, да еще и в такой ливень – это хорошая идея, Анна. Мы можем заплутать, и тогда нам придется провести здесь уже не одну жалкую ночь, а несколько суток.
– У тебя в бардачке есть компас и фонарик, Эдвард, – тут же возразила девушка. – И прежде ты не раз выбирался с отцом в эти края.
– В детстве, Анна! – юноша сокрушенно взмахнул ладонями, и едва не сшиб ими зеркало заднего вида, бликующее рядом с его обеспокоенным лицом. – Это было, по меньшей мере, лет десять назад! И мы со стариком никогда не углублялись в чащу, растущую в резервации…
– Да какая разница, Эд? – повысила голос девушка. – Все леса одинаковы. Мы просто пересечем его с юго-запада на северо-восток по прямой линии, чтобы поскорее добраться до деревни индейцев. А затем позвоним оттуда шерифу и попросим, чтобы он выслал за нами тягач.
Парень исступленно взъерошил свои светлые волосы и ненадолго задумался. В салоне видавшей виды машины воцарилась удушающая тишина, нарушаемая лишь стуком капель по капоту и редкими раскатами клокочущего в ночных небесах грома.
Анна выглядела настолько же решительной, насколько и испуганной. Спорить с ней было бы сейчас просто бесполезной тратой времени. И, возможно, девушка даже была в чем-то права, однако Эдварду упорно не нравилась идея пересекать лес индейцев в полнейшей темноте. Более того – стоило ему лишь об этом подумать, как где-то под ребрами начинало усиленно трепетать сердце, а по спине словно скользили чьи-то ледяные пальцы, едва касаясь его кожи.
– Анна, давай просто подождем утра, – взмолился юноша, прекрасно осознавая, что это не поможет. – Ливень наверняка закончится к рассвету, и мы сможем…
– Утром я планирую быть уже дома, Эдвард, – оборвал его дрожащий голос. – Я не смогу провести здесь ночь, не выдержу даже пары часов. Эд, пожалуйста!..
Она с мольбой заглянула в глаза молодого мужчины. По ее аккуратному, еще по-детски курносому личику, струились крупные капли слез – почти такие же большие, как те, что стекали сейчас снаружи по автомобильным стеклам.
Эдвард вдруг осознал, что Анна в самом деле едва сдерживается от того, чтобы не удариться в отчаянную панику. С наступлением темноты она настолько разволновалась и была так неистово напугана, что была готова ринуться за спасением даже в дебри соснового бора. Лишь бы не оставаться на месте в томительном ожидании неизвестности, утопая в безлюдной глуши, окутанной проливными дождями.
– Ладно… – тяжело выдохнул он. – Давай попробуем добраться до поселения краснокожих. Ты ведь все равно не оставишь меня в покое до самого рассвета, если я откажусь.
– Спасибо, Эд, – она уперлась мокрым носом в его горячую щеку и слабо улыбнулась.
Однако, в отличие от своей спутницы, юноша начинал тревожиться с каждым мгновением только сильнее. Какое-то гадкое, тянуще-томительное предчувствие неотвратимой беды подкрадывалось к его горлу, сдавливая своими железными тисками глотку и мешая дышать.
Когда Эдвард захлопнул дверцу машины и закинул за спину небольшой городской рюкзак, это ощущение внезапно стало таким отчетливым, словно его даже можно было украдкой нащупать в темноте, ухватив за длинный скользкий хвост.
– Идем, Анна, – мрачно проговорил он, поворачиваясь к авто спиной и вытягивая правую руку с зажатым в ней портативным фонариком. – Надеюсь, ты окажешься права, и мы не пожалеем о том, что сунулись в лес.
Ливень грубо ронял тяжелые капли на капюшон куртки, норовил забраться в ноздри, скользил по кончику носа. Анна, не отстававшая ни на шаг, то и дело оттряхивала складки ядовито-оранжевого дождевика от скопившейся воды.
Путь до кромки леса занял не более получаса – несмотря на проливной дождь, густой настил из мха и пожелтевшей травы под ногами отлично впитывал грязную жижу, не мешая передвижению. Единственное, что беспокоило Эдварда, шедшего впереди и прокладывавшего путь – это практически непроницаемая тьма, окружавшая долину тугим кольцом. Вдобавок, грозовое небо над головой напрочь затянуло густыми черными тучами, а потому единственным источником света в этом царстве мрака был лишь робкий золотой луч карманного фонарика.
Стоило им пересечь первую линию бесконечно высоких деревьев, как дождь тут же ослабил свою силу, и юноша впервые смог вздохнуть с облегчением. По крайней мере, в лесу ливень не колотил со всех сторон по лицу, а мерзкие ледяные капли не затекали за шиворот и не скатывались по шее вниз, чтобы вымочить одежду под тонкой курткой.
– Здесь так темно, – едва слышно выдохнула Анна. – И тихо.
Она вскинула голову вверх – туда, где верхушки старых сосен скребли черно-сапфировое небо, похожее на переливающуюся бархатную ткань. Казалось, что время и пространство застыли где-то между корявых хвойных ветвей, неуклюже зацепившись за их шершавую кору.
– Не отставай, Анна, – вместо ответа скомандовал Эдвард, углубляясь все дальше в лес и на ходу сверяясь с циферблатом компаса. – Впереди нас ждут еще несколько часов пути.
Девушка наконец оторвала взгляд от мрачного небосвода, сделала шаг вперед и набрала в грудь побольше воздуха, чтобы о чем-то рассказать юноше, однако внезапно застыла на месте, будто парализованная.
Ее глаза расширились от ужаса, в ушах громко зазвучало собственное сердцебиение.
– Эдвард! – пронзительно вскрикнула она, с трудом поборов оцепенение. – О боже!