Зулкибар (Книги 1-4)
Шрифт:
– Когда мы уже вернемся домой?
– Думаю, скоро.
– Здесь опасно находиться!
– Да, опасно, - вмешивается Кир и принюхивается. И тут же нелогично добавляет, - Я хочу посмотреть.
– Что ты там не видел!
– недовольным голосом восклицает Лин, а я ловлю себя на мысли, что тоже хочу это видеть. Не исключено, что это - последняя битва Кира. Не знаю, как дальше наши отношения сложатся, но быть на месте сражения и не видеть его - я же себя за это не прощу.
А потому, гордо игнорируя возмущенное пыхтение
– Стой, дура!
– рычит Лин и хватает меня за рукав.
– Нечего меня лапать, - огрызаюсь я.
– Я хоть заклинание на вас, идиотов, наложу. Тоже мне любители кровавых зрелищ!
А это мысль. Лин производит несколько жестов и, устало дыша (я не знала, что они такие энергоемкие), произносит:
– Все, мы невидимы и лошади нас панически боятся.
– А это зачем?
– спрашиваю я, и тут же получаю ответ от Кира:
– Чтобы не затоптали.
Ну, я, в общем-то, на поле сражения вылезать и не собиралась - так, постоять в сторонке.
Мы находимся на небольшой возвышенности - очень удобное место для обзора. Вот там слева - наши, то есть войска Кира. А вон там, кажется, и он сам - объясняет что-то группе всадников, нервно жестикулируя.
Справа, вероятно, воины Совета. И я вижу фигуру мага, подозрительно напоминающего Мерлина-старшего. Кстати, а почему я так хорошо его вижу?
– Фокусник хренов, - ворчит Кир.
– А что Вам не нравится? Ну, поправил я вам зрение, это же не навсегда!
Я перевожу взгляд на Лина, и понимаю, что вот его фигура как раз вся расплывается. То есть, я знаю, что это - Лин, но вижу только какое-то цветное пятно, вернее, несколько пятен.
Точно, фокусник. Вот вернемся мы домой, я ему объясню, что можно делать без разрешения, а что нет. А пока у меня дело есть - наблюдать за полковником. Вот он сорвался в галоп и понесся куда-то вдоль строя. Что, пытается поднять боевой дух? У Кира, что ли, спросить. Но я не хочу с ним разговаривать. От кого это ты, дорогая моя невеста, беременна? Негодяй.
Между тем Кир-1 продолжает передвигаться вдоль строя.
И вот сражение начинается. Войска вздрагивают и плавно движутся навстречу друг другу.
Только несколько небольших групп и с той и с другой стороны остаются на своих местах.
– Маги, - шепчет Кир.
А то я без него не могла догадаться! Конечно, маги. Войско Кира останавливается и начинает осыпать стрелами наступающих солдат Совета. Но они прикрываются большими, почти в полный рост, щитами и продолжают двигаться вперед.
– У нас луки мощнее, - продолжает отвечать на невысказанный вопрос Кирдык.
– Зато у них маги лучше!
– ехидничает Лин. Пес только вздыхает в ответ.
– А где твой отец? Почему он тебя не поддерживает? Он же такой весь из себя волшебник. Чего ради Кардагол отсиживается в Эрраде?
– интересуется Лин.
– Не знаю. Я не помню, - скрипнув зубами, отвечает Кир, - их же обходят... нужно его предупредить!
– Сидеть!
– рычу я, - никого ты предупреждать не будешь!
А сама вижу - и в самом деле обходят с флангов. Полковник нервно мечется между своими. И тут на его войско налетает шквал ветра. Первые ряды сминаются, но, как видно, чародеи со стороны Кира тоже не бездействуют - им удается остановить первую магическую атаку. Но это, действительно, была лишь первая атака, потому что не успевают еще ряды войска сомкнуться, как земля под их ногами начинает расходиться трещинами. Я даже здесь слышу вопли падающих в проемы людей. Но и это длится лишь минуты две. И вот на армию Совета идет стена огня - бездымного, но запах гари все равно до нас доносится. Только какой-то странный он, тухловатый, неправильный. Ага! Мы все-таки их достали! Достали!!!
Но Кир рычит, и я понимаю - рано радоваться. Пламя резко гаснет, а воины Кира начинают просто падать - один за другим. Однако и это остановлено.
Да что же это такое! У меня такое ощущение, что маги просто играют людьми в шахматы. Так же нельзя! Ведь если идет битва, солдаты имеют право сражаться, а не быть чем-то вроде пластилина, игрушек... Не знаю! Чем-то таким, что воли не имеет!
Но войска все равно продолжают сближение. И все равно армия Кира медленно окружается. Кажется, он и сам это понимает. Возможно, именно поэтому, когда начинается нормальная, с мечами, топорами и прочими членовредительскими штуками битва, Кирдык врубается в самый ее центр.
– М-да, - задумчиво произносит Лин, - а полковник, похоже, решил у нас самоубиться.
– Дурак, - шепчу я, понимая, что мажонок прав. Иначе, как попыткой суицида это назвать нельзя. Почему он так? Неужели из-за меня? Ну, нет. Не может такого быть! Ну, никак не может! А центр битвы смещается ближе к нам. Это заставляет пса нервничать, рычать, поднимать шерсть на загривке.
Буквально в паре метров от нас с истерическим ржанием проносится лошадь без седока. Бок ее блестит от крови, и вряд ли это ее кровь. А я понимаю, наконец, зачем Лину понадобилось сделать так, чтобы лошади нас боялись.
Киру пока везет. Или это мастерство, а не везение? Он бьется и бьется, заставляя коня крутиться и тоже бить копытами падающих ему под ноги врагов.
– Ханна, мне больно!
– шипит Лин, я смотрю на него недоуменно и тут понимаю, что ногтями вцепилась ему в предплечье. А он терпел, бедняжка.
– Прости, - буркаю я. Пес чуть слышно фыркает. Очень надеюсь, что его фырканье относится к битве, и рада, что я его не вижу. Не хочу обнаружить пренебрежение на его собачьей морде. Уж лучше посмотрю на поле, где Кирдык-1 вместе с еще двумя воинами отбивается от наседающего противника. Вижу, что к нему пытается пробиться отряд из пяти всадников - это свои. И вижу, что у них не получается. А Кир их будто и не замечает.