Зулкибар (Книги 1-4)
Шрифт:
Ну, слух я пустил о том, что маг к пажам пристает с интересными предложениями. И даже будто мне намекал на возможность нежной дружбы. Не скажу, чтобы эта новость кого-то шокировала, во дворце, все же, свободные нравы, однако магу она отчего-то не понравилась. Спас, вернее, немного исправил, его репутацию только спешно организованный роман с одной из благородных дам не самого тяжелого поведения, а также широкая огласка подробностей этого романа. А от всяких любопытных болезней, сопутствующих таким вот бурным проявлениям чувств,
Моя фантазия была неистощима, я устраивал ему гадость за гадостью, надеясь, что какая-то из них станет последней каплей, и некромант уволится. Двор заключал пари о том, сколько еще продержится чародей, а тот все не уходил и не уходил.
А после того, как король попытался нас примирить, маг даже начал огрызаться, хвост распушил, грудь выпятил - прямо герой. Понятия не имею, отчего это папа решил помешать мне развлекаться, особенно учитывая то, что магов отец всегда недолюбливал. Да и волшебник этот не был моей первой жертвой. Просто самой долгоиграющей. Может, король имел на него какие свои планы, может, просто симпатизировал бедному затерроризированному мною чародею - не понимаю. В любом случае, высказанные папой в мой адрес нравоучения магу не помогли.
А потом был этот проклятый бал по случаю нашего примирения с соседями, с которыми мы лет сто находились в состоянии холодной войны и всячески друг другу вредили. И вот, наконец, после долгих переговоров правители Зулкибара и Муриции пришли к выводу, что жить в мире лучше, подписали соответствующий договор, а чтобы отпраздновать это событие решили устроить праздничный бал. У нас в Столице. А если уж точнее, в королевском дворце.
Только мне, да отцу дозволено появляться на организуемых во дворце торжественных мероприятиях с оружием. Традиция. А меч, он хоть и парадный, облегченный и весь в золоте, но, все-таки, меч. Ежели знать, как воспользоваться. Я знаю. Но это так, к слову.
Дело было так. Стою, с фрейлинами болтаю о том, о сем, определяюсь - с кем бы из них сегодня провести вечерок. И тут появляется оно. Мрачное такое, все в черном, дефилирует по залу с выражением лица, какое не каждому лорду изобразить удастся. Смесь снисходительности и высокомерия. Этакий король в изгнании.
И вдруг фрейлина одна, которую я практически уже выбрал, блондиночка, не иначе как в состоянии душевного помрачения, произносит:
– А он ничего, милашка.
– Кто, - спрашиваю, - милашка?
– Наш придворный чародей, Терин, - отвечает она, кокетливо хлопая ресничками.
Это я сейчас понимаю, что ей, глупой курице, подразнить меня хотелось, а вот тогда, знаете ли, я слегка занервничал.
Меж тем "милашка", резко сменив направление движения, направляется к нам и с гаденькой такой ухмылочкой произносит:
– Я не ослышался, прелестная барышня находит меня привлекательным?
А на меня - ноль внимания, будто рядом с барышней не наследный принц Вальдор, а, скажем, ваза с цветами. Ну, думаю, чародей, сейчас ты точно нарвался на неприятности.
– Ты, - говорю, - ослышался, кудесник. Сходи-ка лучше, принеси мне вина.
И, повернувшись к дамам, добавляю:
– Что-то слуги в последнее время обнаглели.
– Принцы тоже не страдают от последствий хорошего воспитания, - как бы между прочим, будто и не ко мне обращаясь, бормочет волшебник.
Дамы мои похихикивать начинают, и явно не над магом.
– А что, - говорю, - у нас при дворе прислуге тявкать дозволено?
– А Вы, Ваше Высочество, у слуг спросите, - предлагает маг.
– Так я у тебя и спрашиваю, - ухмыляюсь ему в лицо, а он и бровью не ведет. Тогда я проникновенно так интересуюсь, - что, Терин, настроение плохое? Пажика своего потерял? А, может, тебя уже интересуют мужчины постарше?
– Кроме тебя, любимый, мне никто не нужен, - мурлычет маг, одаривая меня таким проникновенно-нежным взором из-под ресниц, что я, на какую-то секунду, верю и инстинктивно пячусь.
Фрейлины же откровенно хохочут и, кажется, я в этой схватке проигрываю. Собираю остатки хорошего настроения в кулак и говорю:
– Нет, Теринчик, я тебя боюсь. Мало ли что могло с тобой случиться после жарких объятий леди Лауры.
Теперь уже фрейлины от мага пятятся. Леди Лаура наша, известная личность при дворе, многих успела наградить интересными болезнями, пока ее король не отправил куда подальше. Даже и не знаю, куда, вероятно, очень далеко, в горы. Слухи, во всяком случае, о ней не доходят.
Маг кривится, будто пилюлю горькую проглотил. А что тут скажешь? Мои слова - чистая правда. Лаура - именно та особа, благодаря которой ему удалось подтвердить свою репутацию женолюба. Как теперь выпутываться будет?
– Кто не бывал в объятиях милейшей Лауры?
– сладенько мурлычет Терин.
– Я, как маг, многих знаю, за снадобьями ко мне приходили.
Фрейлины опомнились, опять хихикают и Терину глазки строят. Все ж перед ними волшебник, какие к нему болезни пристать могут? Никакие! Я пока думаю, чем ответить, а он уже продолжает:
– Только вот Вас, принц, среди моих пациентов не было. Неужели эта божественная женщина обошла Вас вниманием? Не по вкусу Вы ей пришлись?
– Да как ты смеешь?!
Начинаю закипать. Предположение о том, что какая-то там Лаура могла мной не заинтересоваться просто абсурдно, а намек на то, что я страдаю некими заболеваниями и вовсе унизителен.
– Не обделены, значит, были вниманием?
– оживляется маг, делает озабоченное лицо и официально так произносит, - Ваше Высочество, настоятельно рекомендую подойти ко мне за зельем, а то, как бы поздно не было, и не остался наш король без внуков. Кстати, как Ваше здоровье? Все ли в порядке у Вас... хм... в интимном плане?