Зулкибар (Книги 1-4)
Шрифт:
– Кентаврийское вино. Вы такое, скорее всего, и не пробовали, - уверенно изрек Иксион и улегся у стола, по собачьи подогнув ноги. Мы с Шеоном сели в кресла.
Иксион жестом выпроводил прислугу, и пьянка началась. Кентаврийское вино оказалось кисловатым и приятным на вкус, а в голову ударяло почти так же, как гномья водка, так что скоро Шеоннель расслабился и глупо заулыбался. Ну да, много ли ему надо, чтобы опьянеть? А мне, собственно, то и нужно было, чтобы он расслабился. А то вернулся из Альпердолиона какой-то пришибленный. Вот еще бы
– Икси, а у вас тут девушки есть? Ну, ты понимаешь, о чем я.
– Лин, я думал ты с Саффой, - озадачился Иксион, - или у вас принято изменять любимым?
– Это у него принято... дурью маяться, - подал голос Шеоннель, - зачем тебе девочки? Тебя Саффа ждет.
– Так я не для себя. Тебя вот порадовать хотел.
– Нееет, не нааадо мне девочек, - протянул полуэльф и ухмыльнулся, - я сегодня напиваться буду, потому что я неудачник. Я самый неудавшийся эльф за всю историю Альпердолиона.
– Ты полуэльф, так что забей, - посоветовал я.
– Вот именно!
– строго изрек Шеоннель, подняв вверх указательный палец. (Совсем как Вальдор, когда напьется!) - Полуэльф - это нонсенс! Таких не бывает!
– Еще как бывает. Ты же сам слышал, что сказал Андизар. Один из его предков был на эльфийке женат.
– Это была сумасшедшая эльфийка, раз рискнула предать свой народ, - пробормотал Шеоннель.
– Она просто любила, - с тоской произнес Иксион и вздохнул, мечтательно глядя куда-то в пространство.
Если он сейчас начнет жаловаться на свою безответную любовь к Вальдору, я залезу под стол! Но нет, пронесло. Он всего лишь изрек простую истину:
– Настоящая любовь не знает преград.
– Ну да, это точно. Женился же твой брат на человеческой девушке, - я постарался повернуть разговор в другое русло. Мало ли, вдруг после изречения о не знающей преград любви Иксион выдаст что-нибудь про Вальдора, а мне это совсем не хочется слушать.
– Да, он женился. Она красавица была - его жена. Крупная женщина, такую любить не страшно. Не то, что сикилявка мелкая, вроде мамаши твоей!
– Эй, ты мою мать не трогай!
– возмутился я.
– Не оскорбляй Дусю!
– поддержал Шеоннель.
– Так я про твою мамашу говорю, эльфенок, - уточнил кентавр, - это она, а не Дуська, бросалась на меня с определенными намерениями, Каннабиса обкурилась, и понесло ее. Кентавра захотела попробовать. Кстати, вы Каннабиса не желаете?
– Нет!
– быстро среагировал Шеоннель.
– Не понимаю я, в чем смысл этой гадости, - поддержал я полуэльфа.
– Племянница у тебя красивая, - заявил Шеоннель и чему-то мечтательно улыбнулся.
– Она эльфов никогда не видела?
– А откуда ей их видеть?
– проворчал Иксион, - когда эти пакостники тут с делегацией были, мы всех наших двуногих девушек подальше отослали.
– Тогда понятно, почему я ей понравился, - задумчиво проговорил Шеоннель, - она с такими, как я, не знакома.
Иксион нахмурился. Переживает что ли за честь своей Ореи? Шеон на роль коварного соблазнителя не годится, но видимо заботливый дядюшка Икси считает иначе, поэтому я постарался сменить тему:
– Иксион, а как на вашем языке звучит Альпердолион?
– поспешно спросил я. Помню, мать очень хохотала, когда он ей на ушко шепнул. Так что хороший вопрос. Уместный можно сказать.
Иксион перестал хмуриться, заухмылялся и поведал:
– Затраханск... к сожалению более подходящего слова в человеческом языке нет. Но поверьте, по-кентаврийски это звучит более смачно.
Я заржал. А Шеоннель наоборот загрустил.
– Вот так. Запердюлинск, Затраханск. Почему эльфов никто не любит?
– Потому что они ведут себя, как засранцы!
– проворчал Иксион, - мы с ними уже много столетий конфликтуем из-за Каннабиса. А кто им мешает договориться с нами по-хорошему? Вот как Терин договорился? Мы не расисты, и продавали бы ушастым эту траву, если бы они сделали выгодное предложение. Но ведь нет! Они по-честному не хотят! Постоянно пытаются выкрасть рассаду, даже землю мешками таскают, думают, если на своей территории засыплют делянку, то Каннабис у них расти начнет. Не понимают глупцы, что не земля, а сама наша территория зачарована еще в те времена, когда среди кентавров были сильные маги. Вы, мальчики, наверняка, не знаете, что мы были первыми разумными, которые появились в этом мире. Мы сюда пришли из другого мира. Не спрашивайте, из какого, я не знаю.
– Может быть, из того, где мама родилась?
– предположил я, - она говорила, у них есть легенды о кентаврах.
– У них и об эльфах легенды есть, - проворчал Иксион, - она помнится, брякнула, что в том мире ушастые называют себя перворожденными. Лживые засранцы!
– А может быть, в дусином мире они и были перворожденными?
– предположил Шеоннель.
– А возможно, они пришли из того же мира, что и вы?
– Чушь! Наши древние легенды не хранят ни одного упоминания об эльфах!
– Никто нас не любит, - сделал вывод Шеоннель и поднял на нас глаза, подозрительно заблестевшие от слез, - вы знаете, что с Рахноэлем твориться? Он боится! Я никогда не видел его в таком состоянии. Такое чувство обреченности и беспомощности. Представляете, он мне морду бьет, а сам даже не злится на меня, а боится, и еще на себя злится, потому что ничего изменить не может!
– Он тебя бил?
– я удивленно вытаращил глаза, - он что, псих?
– Не меня он бил, а Налиэля, - возразил Шеон (будто это что-то меняет) - То есть он думал, что я Налиэль и ударил меня по лицу. Несколько раз. Орал, что Налиэль не справился, что от него толку никакого, он такой же осел, как и его жена... вы представляете? Он заставил маму снять опеку с Данаэли, когда ей было всего четыре года! И все для чего? Для того, чтобы подложить маму под Вальдора... а представьте, что Налиэль при этом чувствовал? Теперь мне хотя бы понятно, почему он меня так ненавидит.