Зург : Я – выживу. Становление. Империя

Поселягин Владимир

К вечеру, весьма прилично удалившись от места аварии – стервятников в людском обличий на Зорин хватало – я вытоптал в траве небольшую полянку и устало присел. Пора остановиться на ночевку, но сперва озаботиться ужином. Пайки у меня были на черный день, поэтому я, оставив рюкзак, вышел на охоту. Это городской житель не выживет тут, но для меня, сына охотника, прерия просто кишела всевозможной дичью. Пока шел, видел множество мелкий животных и змей, вот на последних и решил охотиться. Мясо вкусное, в этом я знал толк, и поймать нетрудно.

Очередную красную мару я обнаружил греющейся в лучах заходящего солнца. Метнув нож с шести метров, прибил ее к земле. Переждав, когда сильное мускулистое тело перестанет биться в конвульсиях, осторожно подошел, внимательно оглядывая траву. Мары – семейные пресмыкающиеся, живут обычно парами. Судя по всему, мне повезло наткнуться на одиночку – видимо, только недавно из гнезда.

Отрубив голову с ядовитыми железами, я дал стечь крови и тут же распотрошил змею, после чего понес в лагерь, весело насвистывая на ходу.

Проблема с дровами была очевидной, но я принялся срезать мачете траву и укладывать ее снопами. Через двадцать минут у меня было восемнадцать туго свернутых жгутов, вот это и были дрова. Они, конечно, перегорали быстро, но не так, как если просто бросить пучок, чтобы он вспыхнул как порох.

Шампуров у меня не было, поэтому пришлось идти на хитрость. Достал из ремкомплекта металлическую нить и нанизал на нее пяток кусков мяса. Один конец нити я привязал к рукоятке воткнутого в землю мачете, другой держал в руке так, чтобы мясо висело над костром. Через минуту повеяло ароматом жареного мяса. Жаль, соли нет, придется есть пресное, но, оголодав за день, я рад и этому.

– А, горячее сырым не бывает, – когда сгорел восемнадцатый жгут, пробормотал я и снял мясо с нити. Скатав нить и убрав ее обратно (еще не раз пригодится), принялся за еду.

Ночь прошла спокойно. Утром, позавтракав остатками змеятины, я зашагал дальше. К обеду, выискивая в траве что-нибудь в пищу, я заметил под ногами что-то странное. Ковырнув ногами ком сплетенной травы и корней, обнажил под ним что-то явно металлическое и проржавевшее. Это меня заинтересовало. Достав мачете, я начал рыть. Через полчаса устало присев на вывернутый ком, я разглядывал металлическое дорожное ограждение. Тут четыреста с небольшим лет назад явно пролегал автобан – покрытие я тоже откопал.

Прикинув, откуда и куда он шел, двинулся в одну из сторон – какую именно, мне было безразлично. Буквально на третий день обнаружил впереди остатки строений. Добрался до них я примерно к обеду. Развалины были пусты, но имели следы частых посещений, от них отходила свежеукатанная дорога. Тут явно вставали на ночевку караваны. Все это напоминало Мертвые земли, но в них я не мог находиться – точно раньше шлепнулся.

Быстро осмотрев строения, понял, что когда-то это была автозаправка, а при ней отель и кафе.

Найдя явно привезенный кем-то хворост, снял я с пояса тушку небольшого зверька и стал сдирать шкурку – выпотрошить успел раньше. В общем, ночь я встречал в развалинах. Не знаю, как часто тут проходят караваны – последние следы были несколькодневной давности – но кроме как ждать другого, выхода не было. Зато в развалинах меня ждал сюрприз – небольшой, но глубокий колодец с веревкой и кожаным ведром. Теперь не надо собирать по утрам росу и экономить каждую каплю. У фляги была функция сбора воды, оставляешь ее открытой на ночь, и к утру она наполовину полная. Тут все от влажности зависит, так что фляга меня изрядно спасала от обезвоживания. Теперь же я мог не только напиться, но и сварить в кружке настой. Нужные травы мне часто встречались. Прикинув уровень воды, решил еще и помыться, пока есть такая возможность.

Пыль на горизонте появилась ближе к вечеру следующего дня. Караван в этот раз был тягловый – ни одной машины, только повозки с лошадьми. Лошади на Зорин встречались часто, даже очень. Они были очень похожи на земных, кроме нескольких ничего не значащих отличий. Следы прошлого каравана ясно давали понять, что там были грузовики и легкие квадры, поэтому я и ожидал появления машин, а никак не всадников в головном дозоре.

Через минуту, когда караван приблизился, пискнула рация – меня вызывали на общем канале, называемом нулевым.

Сняв рацию с ремня (гарнитура лежала свернутой в рюкзаке, мне лень было ее таскать), я ответил:

– На приеме, кто такие?

Говорил я как временный хозяин занятого места стоянки, имел такое право.

– Это кто там исподним нас встречает? – ответил молодой насмешливый голос.

Посмотрев на сушившееся белье, которое колыхал легкий ветер, я только и сказал в рацию:

– Блин!

В эфире захохотали в несколько голосов. Я как-то не подумал, что мое белье будет видно с дороги, только и успел, что помыться да постираться, как заметил пыль от движущихся повозок. Это же надо было так опозориться!

– Караван торговцев из Ивраптории, – отсмеявшись, ответил тот же голос. – И фермеры оттуда же.

– Бродячий зург Шрит, подходите, жду.

Пока караван приближался, головной дозор подстегнул лошадей, чтобы успеть осмотреть развалины на предмет засады, а я направился надевать еще сыроватое белье.

Когда всадники въехали в развалины, я как раз застегивал комбез, влажное белье немного холодило тело, но при этой иссушающей жаре было даже приятно.

– Ты что, парень, тут один? – подъехал ко мне один из всадников, по голосу тот самый, что говорил по рации.

Посмотрев, как три других спешившихся осматривают развалины (у них что, сканера нет?), я ответил:

– Один. Получилось так, – стянув с головы платок, я полил на него водой из фляги, выжал и снова повязал бандану. Она меня изрядно спасала от палящего солнца.

Заметив, как при взгляде на мой скафандр в его глазах зарождается понимание, только вздохнул.

– Подожди, так ты с того корабля, что сбили? – спросил он, вытаращив глаза.

– Это который шесть дней назад падал?

– Да.