Шрифт:
Annotation
?? ??
?? ??
Эта книжка — о далёких временах.
В ней рассказывается о мальчике Званке из древнего славянского племени северян.
Многое видел Званка: мирный труд своих родителей — пахаря Добрилы и мастерицы Красавы, набеги степняков-печенегов, сожжение отчего дома… Став взрослым, Званка Добрилович участвовал в походе киевского князя Игоря на Царьград — столицу Византии, не для захвата чужих земель, а для установления справедливого торгового договора между Киевской Русью и Византией.
Для младшего школьного возраста.
?? ??
?? ??
?? ??
?? ??
?? ??
?? ??
?? ??
?? ??
?? ??
?? ??
?? ??
?? ??
?? ??
?? ??
?? ??
?? ??
Мальчик на вершине холма
?? ??
В летнюю пору светает рано. Ещё небо зелено, как недозрелое яблоко, ещё на нём кое-где мерцают запоздалые звёздочки, а мальчик Званка уже карабкается на вершину холма. Спешит первым встретить солнце.
Родимая избушка под соломенной крышей, наполовину вросшая в землю, ещё не скоро дождётся солнечного луча. Она стоит у подножья холма, а тот во всю ширь ощетинился мрачным тёмным лесом.
Зато как далеко видно с высокого холма! Земля кажется отсюда такой просторной! Светло, любо смотреть Званке на мир. Дубравы, дубравы — а за ними и степь началась!
Глаза у мальчика ненасытные, ум быстрый. Как он ни мал, а знает: совсем недалече отсюда до реки Сулы, за которой кочуют племена печенегов. Ладьям, что плывут из Киева по Днепру на юг к морю, нет от печенегов проходу в узких речных местах. И хазары с кривыми саблями набегают на славянские земли тоже из степи, принуждают платить им дань. Только не хочется Званке сейчас про это думать. Спокойна, приветлива степь на заре. Переливается она травами, пестрит искорками цветов. Веет над степью душистый ветер и, будто серебряный дым, стелется, исчезая, ночной туман.
Званке хочется, чтобы их подворье, обнесённое от волков высоким тыном, не ютилось под прикрытием холма, в его тени, а расположилось бы на привольной равнине. Не надобно там с великими трудами выжигать под пашню дремучий лес: знай иди себе за оралом-плугом да вспахивай травянистую степь, насколько хватит сил…
Но Добрило-пахарь только головою качает, слушая неразумные речи сына. Указывает на юг и запад.
— Видишь земляные валы, что тянутся полукругом? — спрашивает он. — Думаешь, холмы эти ветром нанесло? Нет, чадо. То наши предки, такие же славяне, как и мы, оборонялись от врагов — степных кочевников. Доскачет вражеская конница до такой земляной стены и запнётся: вверх кони идти не могут. А коли под кнутом вскарабкаются — за первым валом второй высится. Новая преграда. Заслоны эти насыпали все славянские племена, собравшись вместе. Труд длился не один век! Оттого мы и уцелели.
Мать Званки рассказывала про то же самое по-иному. Была она рукодельницей, выдумщицей. Умела красить льны ягодами крушины в зелен цвет, а листьями ревеня в небесный. Ткачество её и вышивание узнавали в самом Киеве. Говорили: ведёт Красава-мастерица узор, как реченьку, струйку за струйкой, ровно и прихотливо.
— Слушай меня, дитятко, и верь, — выпевала мать, сидя зимними вечерами за прялкой при лучине. — Жили некогда на земле богатыри. Предки наших предков. Степь и тогда грозна была бедами, лиха вражьими наскоками. Стали богатыри думу думать: как избавиться от опасности? Чем заслониться от врагов? Был среди них кузнец. Сковал он плуг в сорок пудов — ни один вол не потянет! Изловили братья-богатыри чудище страховидное — Огненного Змея, впрягли в тот плуг и ну землю на нём пахать-перепахивать! Где борозда пройдёт — там ров глубокий. Где пласт отвалится — там холм высокий. Вот откуда они пошли, Змиевы-то валы!
?? ??
?? ??
…Час прокатился. И другой ему вослед. Солнце высоко уже на небе. А Званка всё не уходит с холма. Всматривается в синеватые, дрожащие от зноя дали. За последней дубравой с её живой прохладной тенью, за ближней зелёной равниной расстилается неведомая ему степь. Там, на земле, сухой до звона, растут только горькие колючие травы.
Вокруг него совершалась обычная жизнь. На заре, едва проснётся первая птица, тотчас замолкают лягушки в речной заводи. Их кваканье начнётся снова только с закатом солнца. В полдень природу по-летнему размаривает. Одни лишь пчёлы неутомимо жужжат. Окрестные звуки мальчик узнавал без ошибки, а любой чуждый звук ухо его улавливало, как сигнал опасности.
Стоя на вершине холма, он долго следил за тёмным пятнышком высоко в небе. Вот оно появилось, вот замаячило на одном месте. И вдруг пропало! Это степной орёл сложил крылья, камнем упал вниз, углядев добычу. Может быть, рыжую лису?
Всё было простым и понятным вокруг маленького Званки. Травы, звери, деревья жили, как и люди, семьями, племенами. Возле дубов-родителей поднимались дубки-детки. Травинка давала семечко-малютку. В норе у лисицы тявкали подрастающие лисята. Даже небо населяла большая семья звёзд вместе с солнцем и луной.
Правда, привычная жизнь могла быть неожиданно прервана набегом врагов-кочевников. Или сам киевский князь с дружиной станет объезжать владения, чтобы собрать дань: звериные шкуры, холсты, мёд, зерно, вяленую рыбу, окорока вепрей — диких кабанов. Князья ходили по людям зимой — поездки так и назывались — полюдье. А летом собранным добром нагружали ладьи, и ладьи плыли под парусами по Днепру к тёплому морю. Славяне торговали с богатыми заморскими странами. Осенью из далёкого византийского города Царьграда возвращались княжеские посланцы, купцы, привозили в Киев красивые ткани, уборы с самоцветными камнями, золочёное оружие.
Всего этого сам Званка не видел, а только слышал от отца, который раньше жил в Киеве, а потом служил ратником в небольшой пограничной крепости. Такие крепости, обнесённые бревенчатой стеной, с дозорной вышкой, стояли по всем окраинам русской земли. Воины-порубежники, если замечали в степи движение неприятельского войска, тотчас зажигали на вышке сигнальный огонь и первыми вступали в бой. А в мирное время крепость принимала дружину князя, когда та ходила в полюдье, хранила за крепкими стенами поборы. Воины-порубежники в крепости считались княжескими слугами.