Зверь из бездны
Шрифт:
Когда стало совсем невмоготу, он вывалился из горячего воздушного столба и обессиленно опустился на редкую траву цвета лазури. Но от пятна не ушел. Он боялся, что поток изменений поглотит это пятно, превратит во что-то совсем другое и тогда дозваться Стана будет уже невозможно.
Он лежал рядом с пятном, положив руку на ссохшуюся землю, надеясь, что это его постоянное прикосновение не позволит ей раствориться, погрузившись в круговорот метаморфоз. Потом, собравшись с духом, встал и вновь шагнул в горячий воздушный гейзер.
«Стан… Стан… Стан… – упорно твердил он про себя, зажмурившись, стиснув зубы и сжав кулаки. – Стан… Стан… Отзовись… Отзовись… Отзовись…»
Контакта не было.
Он попробовал позвать
Потом он уже перестал считать, сколько раз покидал пятно и снова погружался в удушливо-жаркую струю. Небо то светлело, то темнело, что-то время от времени менялось кругом, а он все продолжал свои настойчивые попытки.
«Стан… Стан… Отзовись… Отзовись… Ты слышишь меня, Стан? Отзовись!»
И наконец-то сверкнула молния, яркой вспышкой взорвавшись в его голове! И он действительно услышал раскатистый грохот, и от этого грохота мир вокруг раскололся на мелкие куски, тут же подхваченные и унесенные налетевшим вихрем. Окружающее исчезло – и он, наконец, увидел Стана.
Контакт состоялся.
И тогда он похвалил себя за то, что, зная о сложности поисков, в разговоре с Голосом спросил, возможна ли помощь извне, имея в виду Стана. Голос ответил как-то уклончиво, но сквозь расплывчатость туманных формулировок Грег уловил главное: Голос поможет Стану попасть в Преддверие, как уже помог ему, Грегу. «Дпя этого нужно поступить так, как я? – спросил он у Голоса. – Броситься вниз с обрыва или откуда-нибудь еще?» Голос вновь ограничился намеками, но Грегу стало ясно: условием перехода в Преддверие является неотвратимость смерти.
«Кажущаяся неотвратимость смерти», – мысленно уточнил он. А потом, уже гораздо позднее, ему пришло в голову одно не очень веселое соображение: его физическое тело могло действительно разбиться о камни под обрывом, на Альбатросе, и в Преддверии пребывала иная часть его существа – ведь искалеченное тело Славии тоже покоилось в могиле на Журавлиной Стае. А значит, такая же судьба ждет и тело Станислава Лешко…
«Но я же вернулся – в собственном теле», – возражал он себе, но сомнения оставались. В конце концов он решил, что если им суждено выйти отсюда – они выйдут; даже если его тело похоронено на Альбатросе, оно восстанет из могилы, когда иная часть личности Леонардо Грега вернется из Преддверия. Если вернется…
Он твердил себе, что у него только одна цель: найти Славию и вытащить ее из Преддверия, вырвать из черной воронки, на дне которой был вход в те края, откуда уже никогда не возвращаются, но отлично знал, что думает и о другом. Это было и жутко, и заманчиво: увидеть Врага, оценить его силы и с помощью Голоса попытаться расправиться с ним. Он понимал, что вряд ли стоит рассчитывать на победу, но жаждал этой встречи, хотя и страшился ее…
Издалека донеслись протяжные ноющие звуки, словно кто-то тянул и тянул на одной ноте унылую песню-плач о потерянной жизни, Грег оторвал голову от коленей и осмотрелся. Небо было холодным и светлым, оно превратилось в огромнейшее вогнутое зеркало от горизонта до горизонта, и в нем искаженно отражалась поверхность земли с лесами, реками, оврагами и холмами. В той стороне, откуда пришел в Биерру Грег, плясали в воздухе над черной кромкой леса розоватые сполохи. Поглотившая синий кисель трещина была на месте, только, кажется, чуть распрямилась и сузилась; кое-где поднимался над ней легкий сизоватый то ли пар, то ли туман. Почва вокруг скалы по-прежнему казалась вспаханной, а измочаленные совсем недавно деревья уже распрямились и стояли, как ни в чем не бывало, едва заметно подрагивая ветвями. Он попытался отыскать в небесном зеркале свою скалу и понял, что в небе отражаются какие-то иные места. Может быть именно где-то там и находилась Славия…
Он лег на спину, раскинул руки и вновь закрыл глаза. Он чувствовал размеренное биение своего сердца, грудь его слегка вздымалась и опадала от вдохов и выдохов,
Лежать на камнях было жестковато. Он пошевелился, собираясь переменить позу, – и в тот же миг почувствовал, что твердая поверхность под его спиной внезапно размягчилась и прогнулась, превратившись в подобие болотной трясины. Он не успел ничего предпринять и полетел вниз, в черную глубину, не зная еще, чего ожидать от очередной метаморфозы, но уже заранее настраиваясь на какую-нибудь новую гадость…
Все-таки это было не свободным падением в пустую безликую неизвестность – что-то липкое придерживало его, превращая падение в неторопливый спуск. Невидимые во тьме веревки, даже не веревки, а нечто подобное, судя по ощущениям, широким лентам, обвило тело, прижав руки к туловищу, туго затягиваясь вокруг ног. Так, в спеленутом виде, он и закончил свое погружение внутрь скалы (если это еще было скалой) и мягко опустился на ровную поверхность, совершенно беспомощный перед возможными опасностями. Мрак расступился, и он, напрягшись, сумел сесть и разглядел источник света.
Свет исходил от стены, точнее, светился только один участок стены, похожий очертаниями на человеческий череп. Света было вполне достаточно для того, чтобы он мог разглядеть окружившие его приземистые и широкие темные фигуры. Какие-то существа уставились на него поблескивающими глазами и он подумал, что они чем-то похожи на серых болотных плакальщиков, которыми буквально кишат тропические леса Крыла Ворона: такие же короткие нижние конечности, массивные шеи, заостренные к макушке головы и оттопыренные тонкие, почти просвечивающие уши; только здешние плакальщики не были покрыты шерстью и носили на своих почти обнаженных безволосых телах нечто, напоминающее широкие набедренные повязки из какого-то темного материала. Местные «внутрискальные» обитатели стояли посреди большой пещеры, дальние концы которой терялись во мраке. Тишину нарушал лишь еле слышный далекий звон; наверное, это просто звенело у него в ушах.
Он осмотрел себя и убедился, что действительно с ног до плеч обмотан ворсистыми желтоватыми лентами. Напрягая мышцы рук и ног, он проверил эти ленты на прочность и понял, что вряд ли сможет без посторонней помощи освободиться от пут. Обведя взглядом продолжавших оставаться неподвижными местных жителей, он спросил, не очень-то рассчитывая на ответ, потому что – он уже знал это по собственному опыту – ответа можно было добиться далеко не от каждого обитателя инореальности:
– Ну и что вы собираетесь со мной делать? Зачем это вдруг я вам понадобился?
Слова прозвучали приглушенно и не так уверенно, как хотелось бы ему. Темные фигуры приблизились, сжимая кольцо. Их поблескивающие, ничего не выражающие глаза казались осколками зеркал. Одно из этих существ подошло к нему почти вплотную и отчетливо сказало:
– Ты другой. Ты чужой. – Его голос напоминал приглушенный рокот. – Тебя здесь не было.
«Не было… не было… не было», – подхватил хор голосов.
– Да, меня здесь раньше не было, – ответил он, настороженно наблюдая за каждым движением обитателей скалы. – Я пришел издалека, я долго ходил по разным краям. Я ищу девушку по имени Славия. Вы ничего не знаете о девушке по имени Славия?