Зверь

Сербин Иван Владимирович

В третьей комнате, как и во второй, тоже имелось два выхода. Человек, проектировавший коттедж, позаботился о том, чтобы обороняющиеся оставались в более выгодном положении, даже если штурмующие ворвутся внутрь. Каждая комнатка легко превращалась в обособленное убежище, стоило только запереть двери. Нападающим пришлось бы отвоевывать здесь каждый метр большой кровью. Очень большой.

* * *

Юра Гуревич появился, как и обещал, ровно через пятнадцать минут, чем и вызвал восхищенный кивок Лени. Стажер уважал точность, почитая ее не только вежливостью королей, но и отличительной чертой профессионалов. Руоповец оказался мужиком видным и немного напоминал молодого Бельмондо. За секунду он успел сделать пять дел: протиснуться в кабинетик, пожать руки Сергею и Лене, улыбнуться, представиться — это для стажера —

и занять Ленин стул у окна. Следом за ним в кабинет вошел симпатичный подвижной парень. Чернявый, обаятельно улыбающийся, он остановился у двери, огляделся и сообщил:

— Тесновато для двоих-то. Нет?

— Собираемся разменять на две поменьше, — пожал плечами Сергей. — Как раз подыскиваем варианты.

Чернявый засмеялся.

— Знакомьтесь, — предложил Юра. — Это Женя. Это Сережа. А это, судя по всему, тот самый стажер-напарник.

— Леня, — сообщил Леня.

— Хорошее имя, — согласился Юра. — И огонек в глазах есть. Замечательно. Редкость по нашим временам. Ну, братцы кролики, рассказывайте. Что у вас за дела со Жнецом?

— У нас с ним нет никаких дел, — ответил Сергей. — Просто мы вышли на его людей. А откуда тебе известно о том, что мы этим занимаемся?

— Потом объясню. Ты лучше поведай-ка мне подробности. Как вышел, когда, что за группа?

Сергей коротко поведал о Джузеппе, о грядущем «большом деле» и об охранном агентстве, не афиширующем свою деятельность.

— …Всех семерых можно привлечь за дачу ложных показаний, — закончил он. — Правда, хороший адвокат их быстро отмажет, но сутки-другие вся канитель продлится, а за это время, глядишь, и обозначится цепочка. Проследим. А если охранников еще и допросить с пристрастием, то… Но соваться туда вдвоем нечего и думать — закопают.

Юра вздохнул тяжело, словно штангу выжал, посмотрел в окно, еще раз вздохнул, несколько секунд, задумчиво подперев подбородок ладонью, изучал бывшего «однополчанина», а затем сообщил спокойно:

— Вот смотрю я на тебя и удивляюсь. Ты вроде не первый год в органах, а все как дите несмышленое. Ну, стажеру твоему такие ляпы простительны, но ты-то… Зубы уже должен был съесть на подобных случаях. Это ж все полная ерунда, брат. Полная и абсолютная ерунда.

— Почему это? — вскинулись в один голос Сергей и Леня.

— Да потому, — отрубил Юра. — У Жнеца все наше ведомство завязано снизу доверху. Ничего социально опасного эти ребята не совершили. Так что через час после задержания примчится на Петровку самый лучший адвокат, — и его пустят, можешь мне поверить, — а еще через пятнадцать минут они будут пить водку в ресторане и посмеиваться над тобой, наивным. Ну ладно, допустим, возьмешь ты их, и что? Расколешь? Сомневаюсь.

— А показания агента?

— Ну, во-первых, у тебя этих показаний еще нет, а твой Джузеппе вряд ли согласится их подписать. Ему прекрасно известно, что бывает с теми, кто много разговаривает. Во-вторых, представим себе оптимальный вариант: твой агент показания настрочил, мы съездили, всю гопкомпанию повязали и доставили на Петровку. Жнец замешкался, адвокат не приехал. И что дальше? А дальше, брат, Корсак плюнет твоему агенту в лицо и заявит, что ни на каком вокзале он не был, никакого племянника Лаврика в глаза не видел, не разговаривал с ним и уж тем более никаких денег не давал. Ну чего ради ему по вокзалам толочься да с разным г…ом болтать? И откуда у простого охранника такая сумма, когда по всем ведомостям он больше полутора-двух «лимонов» в месяц и в лучшие времена не зарабатывал? А что алкаш-агент понаписал разного, так это еще надо разобраться, какими средствами ты свидетельские показания выколачиваешь. И уж если на кого и заводить дело о лжесвидетельстве, так это именно на твоего Джузеппе и на тебя, садиста, а не на него, Корсака, жертву милицейских интриг. Кстати, и допрос с пристрастием припомнится. Даже если его и не было. Все семеро в один голос о тебе такого понарасскажут, что воспоминания жертв сталинских лагерей детской песенкой покажутся. Проходили мы подобное уже не один раз. Наш брат, ты знаешь, всегда в дерьме по горло. А дальше заведут на тебя дело и через пару недель вышибут за «служебное несоответствие». Но даже если предположить, что дело попадет к абсолютно неподкупному следователю, и он принципиально, вопреки давлению сверху — а такого давления, смею тебя заверить, будет хоть отбавляй, — подпишет постановление о взятии этих молодцев под стражу, установит, что никого ты не пытал, не мучил

и показания агент дал добровольно, короче, кругом полный ажур… Что дальше-то? Твой Корсак заявит что-нибудь вроде: «Ладно, каюсь. Жажда одолела. Отошел чайку попить». Или поесть, или еще что-нибудь в том же духе. Почему сразу не сказал? А боялся гнева начальства. Не хотел работу терять. В тюрьму его за это сажать, что ли? Уголовно не наказуемо. Задержанных выпустят, а вот восстановят тебя на службе или нет — это еще большой вопрос. В любом случае пару лет побегать придется. Так-то, брат. А ты говоришь: «купаться».

Юра спокойно достал сигарету, размял, закурил.

— И что теперь? — отстраненно поинтересовался Сергей. Сейчас он чувствовал себя, как окурок в пепельнице. — Бросить все?

— Жнеца ты не поймаешь. И не надейся, — глубоко затягиваясь, сообщил Юра. Внимательно рассмотрев уголек сигареты, он стряхнул пепел за окно и добавил: — С точки зрения закона этот ублюдок совершенно неуязвим. Даже если бы нам удалось его задержать, он вышел бы сухим из воды в два счета. С другой стороны, Жнец нагреб столько власти, что одному уже и не унести. Кое-кто наверху, — Юра посмотрел в потолок, и то же самое почему-то сделали Сергей и Леня, — очень напуган. Как знать, возможно, завтра Жнец захочет отстранить от власти президента? Если бы дело ограничилось только этим, то и ладно, пусть бы себе. Оно только пошло бы на пользу. Но аппетит, как известно, приходит во время еды. Люди боятся потерять кресла и все к ним прилагающееся.

— А выход? — спросил Сергей с любопытством.

Юра не спеша докурил, щелчком отправил окурок за окно и снова воззрился на коллегу:

— Знаешь, Сережа, сейчас я буду говорить не очень приятные вещи, плохо соотносящиеся с нашей старой дружбой… — Он кивнул на стажера: — Паренька твоего это тоже касается, но, полагаю, что пока — я подчеркиваю, пока — он мог бы выйти. Ему всего знать не обязательно.

— Ну это-то фигушки, товарищ старший лейтенант, — вдруг окрысился Леня. — Мне, знаете ли, и своего начальства хватает. — Стажер подумал пару секунд и заметил для верности: — Вы, кстати, на моем стуле сидите.

Юра усмехнулся:

— Молодой да из ранних… Ну-ну…

— Какой есть, — снова огрызнулся Леня.

— Ты говори, не тяни, — сказал Сергей серьезно.

Он, в отличие от стажера, понимал: раз бывший друг и однополчанин примчался сюда среди ночи, значит, у него есть на то веские причины.

— Ладно, в конце концов, мы все равно приехали бы за вами утром… — протянул, словно для себя, Юра. — Дело в том, что совместными силами МВД, ФСБ и ГУО под «крышей» нашего ведомства создана оперативная группа, занимающаяся разработкой Жнеца.

— И давно создана?

— Больше года. Я ведь именно поэтому и перешел в РУОП. Пригласил старый знакомец. Так вот, группа эта существует в режиме полной секретности. Ее деятельность не отражается ни в одном документе. Делается это во избежание утечки информации. Докладываемся мы непосредственно начальнику Службы безопасности. Как только ваш запрос относительно Жнеца пришел в Центральную картотеку, о нем тут же сообщили нам. Вас тщательно проверили на предмет контактов с лицами, входящими в наш черный список, но ничего не обнаружили. Впрочем, я в этом не сомневался с самого начала. Мы посоветовались и решили предложить вам работать в составе группы. Можете считать, что вам повезло, попали к шапочному разбору. — Юра подумал несколько секунд и добавил уже более миролюбиво: — Ты, Сережа, должен понимать: участие в деле неизбежно, независимо от твоего желания. Если вы своими оперативными действиями встревожите Жнеца, полуторагодовая работа пойдет коту под хвост. Таким образом, у вас есть две возможности: первая — согласиться работать в команде, вторая — отказаться и сесть в тюрьму до завершения операции. Мы должны были приехать за вами завтра утром, но ты позвонил сам… Да, вот еще, хочу предупредить сразу. Если вы выберете второй вариант, а операция провалится с шумом и грохотом, начальство будет вынуждено искать виноватых для отмазы.

— И мы попадаем в число потенциальных кандидатов, — закончил Сергей.

— Ты все правильно понял, Сережа. В этом случае вас ждут огромные неприятности. Возможно даже, куда более огромные, чем ты можешь себе представить.

— Я такое могу себе представить, что тебе и не снилось, — пробормотал Сергей. — В принципе, лично я ничего против этой работы не имею. А вот за Леню говорить не могу, — он посмотрел на стажера.

Тот упрямо помотал головой: