Зверь
Шрифт:
«В этой стране не осталось ни черта интересного…» Внезапно футах в тридцати от него освещенный луной участок земли будто подпрыгнул. Фрэнк прищурился, вглядываясь во мрак и не замечая, что мочится прямо на новые ботинки.
— Эй, вы, там! Хорош морочить голову, или я так вас отделаю, что будет не до фокусов!
Быстро натянув штаны и застегнув пуговицы, он зашагал назад. Следовало побыстрее прийти в себя, чтобы не показываться перед этими идиотами с испуганной физиономией. Оглянувшись на то место, где земля станцевала причудливый танец, он глубоко вздохнул.
Тут песок вновь проделал немыслимый трюк, на сей раз пятью футами ближе, и Фрэнк замер на месте, распахивая
Фрэнк почти добежал до лагеря, когда прямо под ним образовалась расселина. Он в панике выбросил руку, пытаясь схватиться за край, но промазал, полетел вниз и шлепнулся на дно. Затрещали кости. Взревев от боли, здоровяк стал звать на помощь. Через несколько секунд крик оборвался: в живот вонзились два гигантских когтя. Мозг Фрэнка еще работал, когда туловище принялись давить, точно тюбик с зубной пастой, и на землю под треск и хруст ребер вывалились кишки.
Ребята у костра не обратили на крик никакого внимания и продолжали кто болтать, кто целоваться.
— Пустыня всегда нагоняет на меня страх… Хорошо, когда рядом есть кто-нибудь вроде тебя, ну, кто может защитить, — сказала девчонка, придвигаясь ближе к Джеси.
Он только было собрался ответить, как что-то огромное ударило по костру и взорвалось, наполняя ночное звездное небо фонтаном огненных языков. На тех, кто спокойно отдыхал, растянувшись перед мотоциклами, посыпались угли; парни и девушки вскочили на ноги.
Девчонка, разговаривавшая с Джеси, первой заметила, что в огонь упало не что иное, как выпотрошенное тело Фрэнка. От бороды и длинных волос уже почти ничего не осталось, глазные яблоки выскочили из глазниц: одно съехало вбок, другое висело на щеке. Девчонка завопила так, как умеют орать лишь актеры в ужастиках.
Земля вокруг старого форта, освещенная остатками костра, задрожала. Не успел никто и глазом моргнуть, как вокруг стен из необожженного кирпича стали сами по себе образовываться рвы. Казалось, огромная детская рука принялась копать вокруг них лопаткой, углубляя и расширяя яму. Разбрасываемый песок и земля будто стремились замкнуть компанию в кольцо. Опомнившись, ребята помчались к мотоциклам.
Джеси толкнул девчонку от костра в сторону мотоциклов, но она споткнулась, упала, вкатилась в кострище и завопила нечеловеческим голосом.
— Боже! — вскрикнул Джеси. — Помогите!
Никто не откликнулся. Все что было сил неслись к мотоциклам.
Первый байкер быстро завел свой «харлей-дэвидсон», но мотоцикл нырнул в образовавшуюся на пути яму, и парень полетел через руль.
Джеси, опустившись на корточки, стал забрасывать девчонку песком, туша огонь. Остальные в оцепенении наблюдали за приятелем, выброшенным из мотоцикла к кирпичной стене. Длинноволосый байкер только-только поднялся на ноги, как в земле справа от него вдруг образовалась дыра и к нему устремилось нечто невидимое. Товарищи закричали: «Беги!», но он, громко чертыхаясь и отряхиваясь, ничего не услышал. Тут его снова швырнуло на землю, с такой силой, что захрустел позвоночник. Он дернулся, вскинул руки и исчез под землей. Жуткая песчано-земляная волна устремилась к застывшим от ужаса приятелям жертвы, будто динамитом взрывая основание стены.
Джеси, занятый спасением девчонки, не видел адского представления. Девушка дико стонала от боли и страха. Ее светлые локоны сожрал огонь, вместо них на голове темнело нечто вроде обгорелого пластика. Ни на миг не умолкая, пострадавшая раскрыла глаза и взглянула на спасителя. Джеси одними губами произнес «прости» и побежал к мотоциклу. Оставаться лицом к лицу с бушующим кошмаром у него не хватало сил.
Внезапно кострище и девчонка исчезли. Лишь струйка дыма да кружащие в воздухе над огромной дырой в земле красные угольки напоминали о том, что здесь совсем недавно горел огонь.
Остальные парни и девчонки, затягиваемые в неведомые глубины, отчаянно бились и визжали. Что происходит? Куда они проваливаются? В пещеры? В угольные шахты? Да, судя по всему, Джеси стал свидетелем обширного обвала. Он на мгновение задумался о призраках и о давно погибших воинах — и тут впервые увидел виновника творившихся ужасов. Прямо перед ним в свете луны возникло невиданное чудовище, покрытое мощной броней и жесткой шерстью.
Джеси сидел на мотоцикле, разинув рот, и даже не почувствовал, как тварь рассекла его надвое, ощутил лишь странный удар, нанесенный будто огромной подушкой. Перед самой смертью в голове промелькнула мысль: такого не может быть — ноги еще на мотоцикле, а туловище уже в воздухе…
Через минуту в пустыне снова царили спокойствие и тишь. Старый форт, некогда созданный американской армией для борьбы с индейцами, в который раз стал безмолвным свидетелем кровавой расправы, а призраков прибавилось.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ОТКРЫТИЕ
Смотрю на небо, и вижу твои глаза, чудного желтого цвета.
Глава 10
Горы Суеверий, штат Аризона
8 июля, 05.30
После диких ночных криков Гас пребывал в состоянии полузабытья. Остановившись, он снял пропитанную потом шляпу и огляделся. Ноги сами вывели его на старую тропу, по которой золотоискатель не хаживал года с шестьдесят четвертого. Вспомнить точнее он не мог: мысли совершенно перепутались. Собственная голова представлялась ему крышкой распределителя с неверно подсоединенными проводами.
Старик надел шляпу и задумался. Куда пропал Бак? Из-за гор уже выглядывало солнце, ночная прохлада рассеивалась. Гас решил немедленно повернуть назад, разыскать Бака и, по крайней мере, выпить кофе, а может, даже подкрепиться печеньем. Спустившись на пару шагов вниз, он вдруг вновь услышал стоны, похожие на детский плач. Да-да, именно из-за них он и пошел к этой тропе: где-то наверху заблудился ребенок, которого следовало спасти. С твердым намерением сделать все, что в его силах, Гас повернулся и продолжил подъем.
Стоны продолжались минуты три, потом все стихло. Старик остановился, очнувшись от полузабытья, и воспроизвел в памяти только что прозвучавшие в его голове странные звуки. Тут он ясно почувствовал, что, глядя вверх, испытывает не только тревогу, но еще и страх — такой сильный, какой никогда прежде его не охватывал.
— Да что с тобой такое, черт побери? — спросил Гас у самого себя, настороженно вглядываясь в глыбы гранита, высившиеся по обе стороны тропы.
Внезапно ему стало неуютно; показалось, будто по голове неожиданно ударили камнем. Еще раз осмотревшись, он вдруг заметил, что все до неузнаваемости изменилось. Отчаянно ища глазами хоть что-нибудь знакомое, старик взглянул на краешек темно-багряного утреннего солнца и перепугался сильнее прежнего. Проклятье! Что творится? Почему до боли знакомые вещи сегодня выглядят противоестественными?