Зверь
Шрифт:
– Итак, А, - сказал он толпе.
– Я пока не знаю, сможем ли усыновить Битти. Два - эта речь святоши про ругательства была бы более эффективна, если бы в ней не было «дерьмо» и «гребаный». И Д, да, мы с Мэри пытаемся стать родителями, и нет, я пока не хочу об этом говорить. Теперь мы можем идти дальше?
Лэсситер подошел к нему.
– Дай пять за отсылку к «Один дома».
– Я сделал это для тебя, засранец, - Рейдж ударил по ладони этого придурка.
– И спасибо за поддержку. Теперь давайте перейдем к следующей проблеме. Никто не хочет стянуть
Заговорил Роф.
– Рейдж прав. У нас есть проблемы. Ви, Пэйн, выкладывайте.
Атмосфера в комнате мгновенно изменилась, все посерьезнели, когда брат и сестра подошли и встали перед огнем. Черт, между ними легко можно было заметить фамильное сходство - черные волосы цвета воронова крыла и бриллиантовые глаза. Ви был немного выше сестры и шире, конечно же, а еще у него были эти предупреждающие татуировки на виске и козлиная бородка. Пэйн, впрочем, тоже была не промах, ее тело воина было одето в такую же кожу, как и у брата, мускулистые руки и ноги делали Ронду Раузи107 на ее фоне всего лишь чьей-то сморщившейся бабусей.
– Дева Летописеца мертва.
Когда Ви сбросил бомбу, на мгновение воцарилась безмолвная пауза чтооооооооооооо– ты-сказал. Затем последовали кучи ругательств и изумленных вздохов, воздух наполнился всевозможными «какого черта?» и «какого хрена?»
Вишес поднял ладони.
– Прежде, чем вы что-то спросите - мы знаем не больше вашего. Я ходил увидеться с ней, обнаружил, что все ее дерьмо исчезло, и нашел послание на кладбище Избранных. Она сказала, что в нужное время назначит преемника. Вот и все.
Рейдж переводил взгляд между Ви и Пэйн. Лицо Пэйн превратилось в маску не-буду-об-этом-говорить, как будто она по горло сыта этой двухсотлетней драмой и отреклась от своей матери. Ви выглядел точно так же.
– Как она может умереть, если она бессмертна?
– спросил кто-то.
Вишес прикурил и пожал плечами.
– Слушайте, я не хочу никого отшивать, но на данный момент мне больше нечего сказать.
Рейдж тихо присвистнул и достал из кармана Тутси Поп. Увидев, что выудил леденец с виноградным вкусом, он подумал: «Ну, может, все еще образуется».
Проклятье. Кого он обманывал.
Внизу, в тренировочном центре Лейла направлялась в уборную. Опять.
Хоть малыши и родились, у нее постоянно возникало желание пописать, и конечно же, ее тело изменялось, избавляясь не только от небольшого веса новорожденных, но очевидно и от семисот галлонов воды.
Невероятно.
Почему ей никто об этом не сказал? Хотя были и более важные вещи, которые нужно было обсудить.
«И все еще есть», - мрачно подумала она, меняя прокладку в кружевном белье, которое ей принесли, и вставая. Смыв за собой, она подошла к раковине и вымыла руки ароматным французским мылом, которым Фритц снабжал даже больничные палаты.
Выходя, она немного поерзала из-за размера
– Как мы себя чувствуем, малыши?
Несмотря на истощение, Лейла подходила к ним всякий раз, когда вставала на ноги, и это было волшебно - даже сквозь плексигласовое стекло они, казалось, слышали ее, узнавали ее, их крошечные головки поворачивались в ее сторону.
– Лирик, ты лучше дышишь? Да? Мне кажется, да.
Несколько часов назад у малышки возникли проблемы, аппарат для вентиляции ускорил темп, автоматически реагируя на упавший уровень кислорода, но теперь, согласно мониторам, которые Лейла читала уже не хуже врача, все было хорошо.
– А ты, юный мистер? О, ты и вправду хорошо справляешься.
Направляясь обратно в постель, Лейла потянулась и провела рукой по сглаживающемуся животу. Удивительно было наблюдать, как отек сходит с каждым часом, как тело восстанавливается благодаря всем кормлениям.
Куин и Блэй так щедро давали ей свои вены, что Лейле уже начало казаться, будто она осушила их обоих.
Однако, впереди ее все равно ждал период восстановления. Насколько она поняла, у человеческих женщин он занимал намного дольше - хоть их беременность и длилась короче. Для вампирских матерей все происходило быстрее, но все равно оставались вещи, которые, говоря о гормонах и прочем, ее телу нужно было перенастроить.
Забавно, она хотела вернуть свое тело. А теперь? Теперь находиться одной в своем теле казалось слегка одиноко.
– Входите, - отозвалась Лейла, когда в дверь постучали.
Посетители - это хорошо. Посетители отвлекают ее от вопросов, жужжащих в голове, вопросов о том, что ей делать с Кором...
В палату нерешительно вошли Тормент и Осень, и ох, это выражение на лице Брата, когда взгляд темно-синих глаз метнулся к малышам. Столько боли. Столько скорби по тому, кого он потерял.
И все же, посмотрев на нее, он улыбнулся.
– Привет, мамэн. Ты хорошо выглядишь.
Лейла склонила голову и улыбнулась в ответ.
– Ты слишком добр. Привет, Осень.
Осень подошла, чтобы обнять ее, и прижимая к себе его шеллан, Лейла изучала лицо Тора, отыскивая черты, связывающие его со сводным братом.
Их было немного. Но цвет глаз... точно такой же. Почему она не замечала этого ранее?
И он, и Кор происходили от одних истоков.
– Я пришел, чтобы предложить тебе вену, - хрипло сказал Тор.
– Я получил разрешение от твоих мужчин. Но очевидно, если ты предпочитаешь брать лишь их вены, я пойму.
– Ах, нет. Не нужно, прошу, но спасибо. Я беспокоилась, что забираю у них слишком много.
Взгляд Тора вернулся к малышам.
– Можете познакомиться, - мягко предложила Лейла.
Осень со своим мужчиной подошла к инкубаторам, и они долго простояли там вдвоем, глядя на малышей.
– Мне всегда интересно было, каково это - иметь кровного брата или сестру, - заметил Тор.