Звереныш (Вестник смерти)
Шрифт:
Он почувствовал, как кто-то среди деревьев приближается к нему.
Он попытался закричать.
"Если бы наоли не начали действовать..." — вещал голос.
Какие-то огромные темные существа обрушились на Хьюланна с деревьев, стремясь поглотить его. Холодные, влажные, с пустыми глазницами. Их пальцы проникали в его сверхразум, вытесняя оттуда тепло.
"...наоли погибли бы".
Голос пропал.
И Хьюланн умер. Темные чудовища высосали его тепло и навсегда выскользнули из его тела.
Момент полного мрака. Затем Фазисная система снова послала в его восприятие ощущение цвета. То же происходило почти со всеми наоли оккупационных сил. Янтарно-желтый цвет снимал нервное напряжение. Синий порождал чувство гордости и уверенности в себе.
Наступила последняя стадия психологической настройки. Опрос на пригодность.
"Почему наоли выступили первыми?"
Сверхразум Хьюланна дал ответ, который тут же унесся в главный компьютер Фазисной системы:
— Чтобы сохранить расу.
"Почему наоли вели войну до полного уничтожения землян?"
— Человеческая раса проявила упорство и изобретательность. Если бы наоли не были твердыми, люди снова поднялись бы, соединились и уничтожили бы наоли.
"Должен ли наоли чувствовать себя виновным в истреблении человеческой расы ?"
— Нет ничьей вины в том, что происходит. Нельзя чувствовать себя виноватым, когда выполняешь великую миссию. Природа предопределила встречу наших народов. До этого мы встретились с другими одиннадцатью расами, и у нас не появлялось проблем, значит, это была проверка на пригодность перед выступлением против людей. Мы не хотели войны. Это было естественной необходимостью. У меня нет чувства вины.
В опросе Оазисной системы наступила пауза, после чего голос продолжил свою речь, хотя его тон несколько изменился. Хьюланн знал, что он ответил на вопросы общей программы, и сейчас ему уделялось особое внимание отделом компьютерного "мозга".
"Вы показали восемнадцать пунктов по стобалльной шкале чувства вины".
Хьюланн был удивлен.
"Это осознанная вина? — спросил компьютер. — Пожалуйста, будьте искренны. Вы находитесь под наблюдением моего системного детектора лжи".
— Это не сознательная вина, — ответил сверхразум Хьюланна.
Наступила пауза. Фазисная система анализировала, насколько ответ Хьюланна был искренним.
"Вы ответили честно, — сообщил компьютер. — Но если ваш индекс вины поднимется, даже несознательно, до тридцати пунктов, вас отстранят от занимаемой должности и вы вернетесь домой для восстановления и терапии".
— Разумеется, — ответил сверхразум Хьюланна, хотя он и почувствовал себя подавленным от такой перспективы. Ему нравилась работа, и он считал ее весьма ценной. Ведь он пытался сохранить фрагменты наследия цивилизованной расы, которую никто больше никогда не увидит.
Фазисная система продолжала ощупывать его на психическом уровне в поисках каких-то отклонений, чтобы потом проглотить его.
"Где-то, Хьюланн, до сих пор сохранились люди. Сообщают, что время от времени их представитель выходит на контакт с другими расами в поисках поддержки для контратаки. Мы все еще не можем найти, где они прячутся. Люди называют это место Убежищем. Что вы чувствуете, когда осознаете, что где-то существует эта маленькая группа людей?"
— Страх, — ответил он. И он говорил правду. "Если вам удастся обнаружить местонахождение этих существ, сообщите ли вы в центральное правительство?"
— Да.
"А если вас выберут для участия в карательной экспедиции, сможете ли вы убивать их?"
— Да.
Фазисная система помолчала.
Затем последовало:
"Сознательно вы говорите правду. Но при ответе на оба последних вопроса ваш индекс вины поднялся до двадцати трех пунктов. Вам следует договориться о встрече с травматологом в ближайшее время, когда ему будет удобно".
Затем появился новый цвет: сначала оранжевый, постепенно он рассыпался на все оттенки желтого. Потом все светлее и светлее. Фазисная система освободила его.
Хьюланн висел в своей энергетической паутине, которая держала его в четырех футах над голубым полом. Ему казалось, будто он парит в небе, как птица или облако, а не разумное существо. Он прозондировал свой мозг в поисках вины, о которой только что сообщил компьютер. Когда он подумал об Убежище, кожа на черепе снова болезненно натянулась. Хьюланн боялся. Не только за себя, но и за свою расу, за свою историю.
На какой-то краткий миг перед глазами возникли видения существ с пустыми глазницами, и он снова почувствовал, как они прячутся под покровом деревьев, наблюдая за ним.
Хьюланн зафыркал, раздувая вторичные ноздри, чтобы полностью открыть доступ воздуха в легкие. Когда легкие расправились, он встал.
Непонятно почему, он чувствовал себя разбитым, как будто накануне много работал (хотя на самом деле не очень) или как будто его измучили и выжали во время сна. Что было невозможно для наоли, который спал могильным сном. Хьюланну захотелось произвести самоочистку, но ему уже скоро следовало быть на раскопках, чтобы отдать распоряжения дневной смене.
Он заказал себе завтрак, который поглотил за несколько минут (аппетитная паста из рыбьих яиц и личинок, без чего войскам наоли приходилось обходиться еще каких-то пятьдесят лет назад; прогресс — это замечательно), и посмотрел на часы. Если он выйдет прямо сейчас, то придет на раскопки раньше остальных. А ему не хотелось этого делать.
Ну, в конце концов, он же директор. И если он опоздает, это входит в его прерогативу.
Хьюланн отправился в комнату для очистки и захлопнул за собой дверь. Он настроил систему так, как ему нравилось, и густая кремообразная жидкость начала выбрасываться из-под его ног из отверстий в полу.
Он поскрипел пальцами внутри этой массы. Это было приятно.
Когда густая паста поднялась до колен, он наклонился и окунулся в нее весь. Он чувствовал, как она промывает тысячи покрывавших его чешуек, удаляя накопившуюся грязь.