Звезда галактического ринга
Шрифт:
— Смелый, значит?! — Смеюсь со злорадством, пожирая его глазами.
Задница ничего так. Пинка увесистого даю, когда пытается подняться. Еще даю, на бок валится. Пинаю под дых. Кричит, зажимается.
То — то же. Оборачиваюсь, первый тоже пытается подняться. Разбегаюсь и бью по ноге. Кажется, что — то сломала. Валится, как подкошенный и вопит. Наручники подбераю с пола, руки назад заламываю и одеваю их. Теперь он нам не помешает. Возвращаюсь к смельчаку. Хочу его задницу…
Усаживаюсь рядом, в нужную позицию и подхватываю под трясущийся живот. Плоский, твердый, даже кубики чувствуются. Вот только силы нет никакой, дохлый
Ладонь с живота веду ниже. Под резинку трусов, встречаясь в нежной писькой. Под нее ладонь, стараясь не трогать ее. Фиксирую на пахе и начинаю бить по ягодице. Сильно, размашисто. Звук шлепков вызывает у меня некие химические реакции. Мне нравится это. Чувствую напряжение над ладошкой. Член мужчины встает. А я давлю на пах и бью, что есть силы по одной и той же полупопице.
Набиваю булку до красна и отпускаю стонущего мужчинку. Поднимаюсь, хватаю за волосы и вздергиваю голову. Зеленые глаза смотрят с покорностью, в трусах у него явно тесно. Какая мерзость… или не мерзость?! Хочу подчинить этого мальчишку. Боится, ибо второй до сих пор стонет, валясь и корчась от боли.
— На четвереньки, быстро! — Командую с оскалом.
И он подчиняется! Каблук ему подставляю, начинает целовать его. Фу, ублюдок… отдергиваю. Сажусь, голову его пригибаю к полу. Носом прямо на твердый ринг. Задница оттопырена, тонкая ниточка трусов на ней, как у женщины, не сильно то и скрывает сжатую коричневую… Поднимаюсь, а мальчишка не решается сдвинуться с места. Смотрю на задницу, борясь с желанием пнуть. Ненавижу мужчин, а таких жалких тем более! Но вместо этого я просто отодвигаю трусы, вываливая его причиндалы. Член стоит, кожа мошонки скукожилась. Член не трогаю, хватаю за яйца, оттягиваю их. Стонет!
А я на сфинктер смотрю. Мамочки, какие же мысли меня посещают. Вижу здоровенный черный резиновый член с ремнями. Хватаю его и пристегиваю. Ремни туго сжимают промежность и тревожат пробочку в попе. Это добавляет возбуждения. Которое, как я в одно мгновение поняла, исходит именно от ануса. От пробки! Она холодеет внутри меня, давая дополнительную стимуляцию. Сука же ты, Ринекард, сучка, оооо… Держись, Катя. Отгоняю мысли от скорого оргазма. Знаю, Дорс почувствует это. Пробка передаст мои сокращения. Чертовы нанотехнологии.
Покорный рыжий ждет наказания. Его гладковыбритая задница очень похожа на женскую, если бы не аксессуар, свисающий между ног. Пробую сфинктер пальцем. Туго, горячо, пульс даже прощупывается учащенный. Мужчина дергается, но позу сохраняет покорно, вероятно понимая, что я могу сломать и ему что — нибудь. А может ему все это нравится?!
Во рту слюне деваться некуда. Это мое собственное возбуждение так проявляется. И я капаю на спину. Тонкая струйка идет вниз к анусу. Растираю ее там. Плюю еще. А затем ввожу палец. Невероятное ощущение от преодоления сжатого сфинктера. Плотно облегающие горячие стенки встречают меня. Вторая рука оттягивает яйца. Парень кряхтит, таращит задницу еще больше. Ввожу полностью, чувствуя, как жмется все внутри. Вынимаю медленно, наслаждаясь процессом. Пробую два, снова использую слюну. На этот раз ввожу настойчивее, не жалея мужчинку. Начинаю разрабатывать задницу обеими руками, убеждаясь, какая бы не была тугая попа, она все равно поддается насилию. Три пальца вогнала, растягиваю
Трахаю парня, стонет, как сучка. Кольцо сфинктера по ребрам страпона так и скачет. Красное, раздраженное. Зрители затаились, ждут чего — то. Стоны учащаются, нарастает возбуждение. Чувствую, что и сама скоро… Хватаю за член, когда ввожу до упора со скрипом. За ствол ухватила, твердый, мощный. Веду к головке набухшей. Секунда, и происходит взрыв. Сперма вылетает, как из водного пистолета ему же на подбородок и губы. Начинаю тащить резиновый член обратно. Кричит бедный, туго идет из — за продолжающихся сокращений. Вынула, анус бьется в экстазе, сфинктер сжимается лихорадочно.
Толкаю ублюдка, валится без сил. Один готов. Разворачиваюсь к покалеченному, лежит закованный, смотрит с ужасом на нас, не решаясь подняться.
— Иди сюда, мой маленький, — ехидствую. И он пытается подняться, слушается!
Не сломала, видимо, просто ушибла сильно. Подхожу сама. Малыш старается, я оценила.
— Нравится моя грудь?
Кивает. Расстегиваю молнию на груди, вываливая мясистые сиськи. Вот же откормила, теперь размер четвертый полный. Розовые соски стоят, как скалы. Парень, долго не думая тянется к ним ртом. Аккуратно, с опаской. Вижу, что член у него поднимается. Вот же извращенец маленький…
— Смелее, — шиплю, едва контролируя себя. И парень начинает лизать мои соски. Я уже на грани… но держусь. Хочется, чтобы он всадил в меня свой агрегат. От этой мысли между ног уже целый пруд. Как бы сверху не проступило. Внезапный сигнал от пробки, что стала снова холодеть, толкает к чему — то иному. Хочется сделать мужчине больно. И я беру за шею, прижимаю лицо меж сисек. Топлю его там. Сопение сменяется хрипом. Мужчина начинает биться, ибо нет доступа к кислороду. А я душу его, получая невероятный кайф от его беспомощности.
Да будет месть моя страшна, мужчины!
Член становится вялым, сопротивление тоже. Под каблуками образовалась немаленькая желтая лужа. Оттолкнула резко, упал, как кукла безвольная.
— Жалкий сученок! — Вскрикнула, меня перекосило от такой мерзости.
Задышал звучно. Живой, слава Великому Квазару и всем местным богам. Отступаю, что ж я?! Не хотела убивать. Испугался бедный, что напустил тут. Трибуны ревут, вероятно получая эстетическое удовольствие. А мужчина плачет, осознавая случившееся.
Бой объявлен оконченным. Схожу с ринга, запахнув грудь назад с острым желанием вогнать в себя пальцы в душе и кончить наконец — таки.
Но мне преграждает путь фотограф с пляжа! Узнала его сразу, даже несмотря на его деловой костюм и прилизанную прическу.
— Кэтрин, всего пара кадров для полноты презентационного зала! В этом костюме ты просто бомба! Это невероятно!!
И я соблазнилась на официальную фотосессию. Мои опекуны не препятствовали сему, а даже поддержали. Особенно Мила, у которой просто в глазах море восторга. Я и сама чувствую некое насыщение в душе от того, что надругалась над слабыми мужчинами.