Звезда Пандоры

Автор неизвестен

Паулу проводили в приемную, где уже находились мужчина и женщина.

— Это миссис Венди Боуз, — сказала Елена. — И…

— Профессор Трутен, — представился мужчина, протягивая руку.

Это был мужчина на закате среднего возраста, одетый в костюм из коричневого твида, который, по мнению Паулы, вышел из моды уже несколько столетий назад. Судя по тому, как пиджак натянулся на его плечах, одежда была действительно очень старой.

— Я давно хотел встретиться с вами, главный следователь, — сказал он. — Жаль, что мы увиделись при таких обстоятельствах.

— При каких обстоятельствах? —

поинтересовалась Паула.

— У людей моей профессии вы вызываете неподдельное восхищение. А сегодня я здесь представляю интересы профессора и миссис Боуз.

Паула пристально посмотрела на Венди Боуз. По ее убеждению, нежелание той ответить на взгляд свидетельствовало о чувстве вины. К несчастью, о возможной причине скованности женщины она не догадывалась. Управление санкционировало обычную проверку, но Венди Боуз оказалась ни в чем не замешанной.

— А можно поточнее узнать о вашей профессии?

— Ах да. Я преподаю право в городском университете Леониды.

Паула продолжала смотреть на Венди Боуз, а та сосредоточенно разглядывала комнату.

— Я и не знала, что профессор в чем-то виновен.

— Он не виновен. Никто не может считаться виновным, пока не доказано обратное. Хартия Содружества, статья три-a. Я не сомневаюсь, что вы об этом знаете.

— Если он не виновен, почему возникла необходимость пригласить юриста?

— Еще не знаю. О чем вы хотите его расспросить?

Елена вежливо кашлянула.

— Мне кажется, я могу вас оставить.

— Благодарю вас, — сказала Паула. — Дайте мне знать, когда профессор будет в состоянии разговаривать.

— Конечно.

— Значит, профессор с Гралмонда хорошо знаком с юриспруденцией Авгу­сты? — спросила Паула, как только дверь за Еленой закрылась.

— Здесь не так уж много законов. Августу вряд ли можно назвать полноценной демократической моделью.

— Я с вами согласна. Но у вас, как у юриста, нет здесь никаких прав. А у меня их предостаточно. И я даже могу добиться вашей немедленной высылки с планеты.

— Но вы ведь верите в справедливость, главный следователь?

— Больше, чем вы можете себе представить. А еще я верю в правосудие. Чего я не терплю, так это вмешательства адвокатов.

— По-вашему, мы все плохие парни, не так ли?

— Где бы вы ни встретили человеческие страдания, тут же появляются адвокаты. Они либо становятся причиной этих страданий, либо на них наживаются.

— Прошу вас, — вмешалась Венди. — Это я попросила профессора Трутена сюда приехать. Я совсем не знаю законов Августы, и денег у нас не много. На время восстановления после омоложения Дадли не получит никакого пособия.

— Дадли — мой коллега, — заметил Трутен. — И я уверен, что мой опыт и советы не помешают вашему расследованию. В любом случае он был обязан пригласить адвоката.

— Профессор Дадли Боуз не подследственный, — сказала Паула. — Насколько мне известно, он ни в чем не виновен. — Она многозначительно взглянула на адвоката. — Вы, вероятно, предполагаете противоположное. Почему?

Вопросительный взгляд Венди обратился к профессору.

— Я кое-чего не понимаю, — сказал Трутен. — У Дадли на процесс омоложения есть всего два месяца. Это время ограничено сроком отправления космического корабля, и он вряд ли успеет набрать соответствующую форму. Ваше расследование, вероятно, очень важное, раз вы решили прервать процесс. Оно может стоить ему места на корабле.

— Это не имеет для меня никакого значения.

— Что же он, по-вашему, сделал? — воскликнула Венди.

В ее голосе прозвучало отчаяние, но не только. Отчетливо слышалось беспокойство за свою судьбу.

— Извините, но расследование проводится в закрытом режиме. Без моего личного разрешения никто не вправе его обсуждать.

— Я знаком с основными законами.

Взгляд Паулы заставил Трутена умолкнуть.

— Мы подозреваем, что атака на «Второй шанс» была предпринята группой, называющей себя Хранителями Личности. Это тайная полувоенная группировка, базирующаяся на Дальней. Они утверждают, что правительством Содруже­ства манипулируют чужаки.

— Я слышал о них, — сказал Трутен. — Мой эл-дворецкий, к несчастью, не раз пропускал их пропаганду, несмотря на фильтры.

— Они пытаются представить полет «Второго шанса» как угрозу человече­ству, — продолжала Паула. — А для этого им необходимо выявить связь между постройкой корабля и их предполагаемым врагом из чужого мира. Вот я и пытаюсь отыскать эту связь или, по крайней мере, то, что они считают связью. И поскольку вся миссия началась с открытия профессора Боуза, логично пред­положить, что начинать надо с него.

— Я не думаю, что это предлог нарушать процесс его восстановления.

— Вы правы, — согласилась Паула. — Подобный анализ информации входит в число стандартных задач для СИ Управления. Но было выявлено необычное совпадение, и вот о нем-то я и хочу расспросить профессора.

— Что за совпадение?

— Счет благотворительного образовательного общества «Кокс» в банке «Денман Манхэттен» некоторое время назад, еще до нападения на корабль, подвергся хакерской атаке. Это общество входит в число спонсоров кафедры астрономии, которой руководит ваш муж. Хранители, вероятно, верили, что исследование Пары Дайсона финансируется по воле чужака, и пытались най­ти тому свидетельства в бухгалтерских отчетах. Банковская система безопас­ности нейтрализовала их программу, и Хранители не смогли добраться до секретных файлов. В то время происшествию не придали значения, поскольку банк нередко подвергается подобным нападкам, однако используемый ими «троян» был создан на основе кодов профессора Боуза. — Она с интересом от­метила, что с лица Венди сошла краска. Женщина протянула руку к своему спутнику, словно ища поддержки. — Вы хотите мне что-то сказать?

Трутен ободряюще кивнул и крепко сжал руку Венди. Пауле показалось, что это пожатие выражает глубокую привязанность.

— Он сказал, чтобы я вам передала, — заговорила Венди. — В тот момент я ничего не понимала.

— Ваш муж?

— Нет, журналист. Он сказал, что вам надо перестать концентрироваться на деталях. Что значение имеет только общая картина.

— Так сказал вам журналист?

— Да. Он сказал, чтобы я все это передала Пауле, когда с ней встречусь. Но я не знала никого по имени Паула. А разговаривали мы о спонсорах астрономического факультета. Он брал у меня интервью.