Звезда Пандоры
Шрифт:
— Никудышный из вас оперативник.
— Ах!
Меллани развернулась: Паула стояла перед ней с зонтом в руках, насмешливо разглядывая девушку.
— Взлом закрытой городской базы данных официально запрещен. Поль Гремли, услугами которого ты воспользовалась, чтобы получить доступ, достаточно взрослый парень, чтобы об этом знать.
— И что, ты нас теперь арестуешь?
— Нет. Ему будет предъявлено официальное обвинение. Дело закончится штрафом и, возможно, конфискацией оборудования.
— Сука!
— Он нарушил закон. Как и вы. Удостоверение репортера не дает права переступать закон,
— Я никогда не слышала о Поле Гремли. Ты ничего не докажешь.
Взгляд Мио стал жестче.
— Мне и не придется этого делать. Вы вмешиваетесь в личную жизнь государственного служащего, а это уже нарушение.
— Ты больше не работаешь… — Меллани сделала глубокий вдох. — Прошу прощения, я просто хотела взять интервью.
— Я не даю интервью. Об этом известно всем вашим коллегам.
— Но ты могла бы сказать мне, есть ли подозреваемые по делу об убийстве Бурнелли.
— О новостях расследования можете узнать в отделе Флота по связям с общественностью.
— Им не хватает твоих способностей. Если они кого-то и поймают, то только благодаря твоим наработкам. Я хочу узнать все с самого начала.
— Лесть меня не трогает.
— Я тебе не льщу. Я тебя презираю, но я реалист.
Рядом с ними притормозил темно-серый лимузин, и его задняя дверца приоткрылась.
— Зря тратите время, гоняясь за мной, — сказала Мио. Черный зонт, свернувшись, превратился в трость. — Если бы вы даже преуспели, там, куда я направляюсь, вы не нашли бы ничего интересного.
— А где я могу отыскать что-то интересное?
— По правде говоря, не знаю. Можете попытать счастья в космосе, в далеком космосе.
Она села в лимузин, и машина отъехала.
Меллани осталась под дождем, глядя вслед удаляющимся бархатным красным огням.
— Это правда, что она никогда не лжет? — спросила она у РИ.
— Она действительно никогда не прибегает к откровенной лжи, хотя способна несколько модифицировать истину, если это на пользу ее расследованию.
«Черт. Далекий космос? Кто имеет представление о далеком космосе?»
Накануне вечером на Высоком Ангеле был праздник: из очередного полета вернулся «Святой Асаф», и капитан Макклейн Гилберт доложил, что никаких признаков червоточин праймов обнаружено не было. Затем он вместе с адмиралом Каймом и капитаном Оскаром Монро отправился наблюдать за стартом «Неустрашимого». Этот военный корабль разительно отличался от «Второго шанса» и других разведчиков: он был заключен в трехсотметровый корпус каплевидной формы с восемью плоскими радиаторами на корме, выполнявшими дополнительные аэродинамические функции. Экипаж из тридцати человек обслуживал четыре гипердвигателя, позволявшие развивать скорость в один световой год в час. Защиту обеспечивали семь уровней силового поля и корпус со сверхпрочными молекулярными связями. Каждая из пятидесяти ракет «Неустрашимого» несла по пятнадцать независимых боеголовок с зарядом в сто мегатонн, способных отклонять энергетические потоки; кроме того, на корабле имелось тридцать лучевых орудий. Для питания энергией гипердвигателей и оружия на «Неустрашимый» было установлено пятнадцать сверхмощных нуль-батарей. Керенск, снабжавший энергией весь разведочный флот, уже не мог справиться с зарядкой таких устройств, и ККТ пришлось тянуть сверхпроводящие линии с другой планеты. Потребность в новых генераторах вызвала повышение цен акций энергетических компаний по всему Содружеству, в то время как их владельцы сражались за право снабжать строящийся флот гигаваттами электричества.
Точно по расписанию на корме «Неустрашимого» вспыхнули голубые ионные огни, и корабль плавно отошел от сборочной платформы. Он обогнул Высокий Ангел по плавной дуге, давая возможность людям в прозрачных куполах оценить его размеры и форму, затем прошел мимо Икаланайз, включил гипердвигатель и исчез в фиолетовой вспышке.
— Три судна построено, еще десять официально утверждены, — сообщил Уилсон, провожая взглядом корабль, проходивший над Бабийанским Атоллом. — Следующим выйдет «Защитник». Если хочешь, он будет твоим, — добавил он, повернувшись к Оскару.
— Очень хочу. Правда.
Мак радостно рассмеялся и поздравил старого друга. А потом они вдвоем отправились в город на Бабийанском Атолле, чтобы отметить успешное возвращение и новое назначение.
Экспресс нырнул в яркий лимонно-желтый солнечный свет, мгновенно заполнивший вагон первого класса, и Оскар с жалобным стоном потянулся за темными очками.
— Где же вы закончили праздновать прошлой ночью? — спросила его сидящая напротив Антония Кларк.
— Представления не имею, — буркнул Оскар. — Там вроде был какой-то оркестр. Или джаз-банд?
Он взял чашку с черным кофе, поданную стюардом, ощутил яростное бурление в желудке и поспешно поставил ее на столик.
Антония рассмеялась. Ей уже как-то пришлось ухаживать за ним в челноке на протяжении всего полета в режиме невесомости от Высокого Ангела до станции на Керенске. Сохранить форму Оскара в чистоте тогда стоило немалых трудов, и еще больше досаждали жалобы попутчиков.
— Ты подготовил свое сегодняшнее выступление? — спросила она.
— Отстань.
— Хочешь еще один бодрящий укол?
— Послушай! Просто заткнись… Да, пожалуйста.
Она усмехнулась и достала упаковку шприцов. Выбрав один, Антония приставила его к шее Оскара. Мембрана на конце шприца с тихим шипением разошлась, пропуская лекарство в кровь.
— На этом всё. В ближайшие шесть часов больше ни одного укола.
Оскар осторожно прижал пальцы к вспотевшему лбу, прислушиваясь, утихла ли боль.
— Это печатают на инструкциях ради спокойствия законников. Можно превысить дозу в два раза, и ничего не случится.
— Вечный оптимист. Как ты себя чувствуешь?
— Похоже, укол помог.
— Отлично.
Экспресс прошел еще сквозь один переход, и свет солнца стал пронзительно белым.
Антония выглянула в окно:
— Прибыли. Станция Нью-Коста. Выходим.
Антония поднялась. Оскар бросил тоскливый взгляд на чашку с кофе, но отпить не рискнул.
На платформе их встречал управляющий клиникой. Он усадил их в свою машину и вывел ее на 37-е шоссе.
— Ехать всего десять минут, — сказал управляющий. — Мы попали между часами пик, так что пробок нет.