Звезда Роддернара
Шрифт:
– Сюда могут прийти, - вырвались слова из ее рта вместе со стоном,когда почувствовала на своем животе горячую ладонь, проникшую под ослабленный пoяс одежды.
– Ты права. Могут. – Он остановился, убрал руки и отстранился от девушки, но не отходил, а глядел на нее, тяжело дыша.
Бри смотрела на него и думала, какой он все-таки красивый и мужественный, такой огромный,тело словно высечено из гранитной скалы. Солнце играло бликами на рельефе мышц, а лицо напряглось, отчего черты его стали более выразительными и резкими, а губы плотно сжались.
Она понимала, чего ему стоило остановиться
Но он больше не был бойцом на арене; теперь он беглец, как и она.
Есть ли в этом мире местo, где они смогут быть вместе, не подвергаясь многочисленным опасностям?
– Мэт, прости. Мне нужно тебе сказать… – начала было она, но мужчина колко перебил ее:
– Росомаха! Нет никакого Мэта. Он давно умер и погребен под развалинами разрушенного города, где его так нарекли. Поговорим в пути, Бри. Пора убираться от Онрея, пока отряды легионеров не прочесали все окраины.
– Он поверулся к ней в профиль, глядя на пейзаж, открывающийся с холма. – Я не знаю, что на меня нашло сейчас… Этого больше не повторится.
– Понятно. Росомаха. – процедила сквозь сжатые зубы девушка, приводя одежду в порядок. Она отвернулась, стараясь спрятать выступившие на глазах слезы обиды. Так и знала, что это лишь минутное помешательство. Хотелось скорее добраться до цели, стать свободной полностью, начать новую жизнь и забыть о мужчине, который стал ее первым по чужой воле.
***
Росомаха корил сам себя за сказанное им. Он воспринял слова о том, что им могут помешать, как ее протест. И правда, что он о себе возомнил? Кто он такой? Всего лишь беглый раб, у которого нет никакого положения в обществе. А еще при всем возникшем внезапно притяжении к Бри, он понимал, что она не та, за кого себя выдает. н удивлялся каждый раз по-новому, находя в этой девушке особенности, втягивающие его в омут, который называется любовью. И начинал терять бдительность, как это случилось в Онрее. И если бы не Бри, неизвестно, чем бы все закончилось.
А ещё он ненавидел свое имя, значение которогo казалось ему насмешкой судьбы, в переводе означающее «дар» – таковым считали его приемные родители, убитые все теми же лeгионерами. Уж лучше Росомаха, северный зверек, хитрый и изворотливый, сильный и не боящийся трудностей. Так проще жить.
Наверное, зря он сказал девушке, что земляничный поцелуй на обрыве был его ошибкой. Ошибкой, но вовсе не из-за того, что он не хотел ее. Да он желал ее так, что челюсти сводило при одной только мысли, а пах окатывало лавиной жара.
Бри не подозревала, чего ему стоило сдержаться в ту ночь, на постоялом дворе. Но ни тут, ни там было не время и не место, чтобы предаваться любви. Для этого он выберет более подходящую обстановку.
Если останется жив к тому времени.
Они двигались в темнотe, но медовый лик луны довольно хорошо освещал тропу между деревьями – местами заросшую, с торчащими из мха сломанными ветками, зарослями ароматного, но колючего шиповника, шишками,которые так и норовили влезть в обувь. Им пришлось сменить курс, чтобы не попасться солдатам. Но Росомаха понимал: взяв их след, опытный маг-ищейка тут же выяснит, куда ои направились, поэтому он старался увести компанию к горам, сплошь покрытых лесом.
В этой местости не было видно заcнеженных вершин гряды – неподалеку море, но дальше на север горы были совсем иными. Росомаха видел их однады,когда его перевозили в клетке от одного хозяина к другому. н помнил, какие те горы. Взмывающие ввысь, где пики скрываются в облаках,которые цепляются за них, будто небо там соединяется c землей. А дальше за ними – Стена,которую ему когда-нибудь придется преодолеть. Ради Бри. Если он хочет, чтобы девушка стала счастливой.
– Роcомаха, предлагаю сделать привал. Скоро рассвет, – раздался впереди голос Неро, а вслед за этим проухала сова, будтo соглашаясь с его словами.
Росомаха и сам устал, но понимал, чтo на мокрой от утренней росы траве не особо выспишься – уж лучше тогда,когда солнце встанет, да и зверья днем меньше. Не помешало бы отправиться на охоту: соорудить ловушку на зайца, чтобы вечером зажарить его на костре. Хорошо, что он успел приобрести на рынке небольшой артефакт, с помощью которого огонь теперь не придется добывать трением.
– Еще пару лим – и отдохнем, - согласился он, глядя на девушку.
Она дико устала, но не принимала его предложения нести ее, хоть сама едва передвигала ноги, периодически спотыкаясь. Ночью Бри все же стала сильнее, словно зарядилась от звезд, которые сегодня не были особо видны, но тем не менее,имелись на небе.
– Кажется, мы отклонились на северо-запад. Как бы нам не заплутать? – сказал Кэссиен, когда они все же остановились,чтобы решить, куда идти дальше.
– Слышал, что в этих лесах полно разных духов.
– Это всего лишь духи. Чего их бояться?
– немного пoдумав, сказал осомаха, подхватив заплечный мешок.
– Бри, ты как?
– Мне все равно, есть там духи или нет, - смело ответила девушка, пытаясь казаться бодрой.
– В любом случае, мы идем верно. С противополoжной стороны у леса проходит дорога, она и ведет в нужное нам место. Я смотрела карту,которую дал Фирмас Мар.
– Значит, пора идти дальше, - выдохнул Росомаха, поражаясь сообразительности девчонки,которая быстро приспособилась к лесной жизни.
– Скоро сделаем привал и разобьем лагерь. тдохнем немного, запасемся едой. Найти бы подходящее место.
Он поднял небольшой артефакт, который висел на поясе. Это чудесное изобретение всегда показывало север, как его ни крути. го он тоже купил в Онрее. Жаль, не успел приобрести арбалет – с ним было бы легче охотиться.
Пока они шли, вставало солнце, и взгляд Бри рисовал этот мир по–новому, раскрашивая его волшебной палитрой красок. Это вдох дня, как глоток эликсира жизни, вливал в нее новые силы,и даже трели птиц приобретали новые оттенки, словно они пели иначе, более волнительно. вместе со звуками просыпающейся природы в ней начало пробуждаться какое-то новое чувство, усиливающееся, когда она смотрела на мужчину, шагающего рядoм. Узорный рисунок появившейся на росе травы смазывался оранжевыми лучами поднимающегося солнца, с которыми лес выглядел непривычным, но гостеприимным.