Звезда (сборник)
Шрифт:
И наконец она поняла: она впервые видела своих батарейцев с погонами!
— Поздравляю, товарищ старшина, — сказала Наташа Ермошеву.
— Да, повысили. Командиром взвода теперь. Да вот и Каряги наши стали сержантами. — Ермошев посмотрел в сторону кухни, около которой уже снова возился Лапта. — А Борис медаль получил. Только носит ее на изнанке рубашки, чтоб не коптилась.
И батарейцы стали рассказывать Наташе все батарейные, полковые и дивизионные новости: и о том, что мать Глущикова наконец-то подыскала ему в
Когда Наташа собралась уходить, Топорок потянул ее за рукав и, отведя в сторону, тихо спросил:
— Ты теперь в штабе. Может, слышала: скоро ли пойдем в наступление? До дома моего — рукой подать.
Под пригорком дымился костер. У огня толпились бойцы с ложками и котелками. Перегабрин остановился и показал на пенек:
— Медникова обождем. Не хочется мне опять без него в роту являться.
Перегабрин достал из планшетки вчерашнюю газету и расстелил на пеньке:
— Садитесь.
Сам он прилег прямо на землю, рядом с пеньком.
— Вот они, разведчики наши!
Пенек был заслонен двумя соснами, и разведчики не замечали ни Перегабрина, ни Наташи. Зато лица разведчиков, склоненные над костром и освещенные снизу, отсюда были ясно видны.
— Разорвался это, значит, рядом снаряд, и бухнулся я в яму, — с напускной веселостью рассказывал нескладный, долговязый паренек, весь в рыжих веснушках. — Лежу и кричу: «Убило меня насмерть!..».
Перегабрин толкнул Наташу локтем:
— Хитер этот Попрышкин! Боится, что над ним смеяться будут, сам хочет опередить…
— Спасибо, подползает лейтенант Аршинов, шепчет: «Жив ты, Попрышка, честное слово жив!» Взял лейтенант да и ущипнул меня за правое ухо, — рассказывал Попрышкин. — Тут поверил я, что не умер, вскочил да прямо в немецкую траншею.
— Всего неделю, как из Кемеровского училища он, — шепнул Перегабрин Наташе. — Да и все тут они зеленые. Вот только командир…
В стороне от костра стоял коротконогий, крепко сколоченный лейтенант и внимательно, немножко насмешливо разглядывал Попрышкина. Над светлыми, словно выцветшими от солнца глазами торчали короткие брови, похожие на спелые колосья. Из-под пилотки выбивалась ржаная густая прядь волос.
— Обрадовался Попрышкин, что жив, и раньше сигнала в траншею прыгнул, — сказал лейтенант.
— А ему с перепугу рассудок отшибло, — вставил один из разведчиков.
— Всюду ты, Ревякин, свой язычок суешь! — огрызнулся Попрышкин.
Ревякин сидел на корточках перед котелком и весьма успешно расправлялся с гороховым супом.
— Прыгнул раньше сигнала, из-за этого вся операция сорвалась, — продолжал Аршинов. — Выходит, в разведке к смелости расчет добавляй. И еще одно замечание: зачем вы ко мне теснитесь? Цепью нужно итти.
— Товарищ лейтенант, да вы очень уж прочный какой-то, около вас не так боязно, — признался Попрышкин.
— Говорят про вас, товарищ лейтенант, что вы очень удачливый, — снова вставил Ревякин, — вроде как завороженный, и пули вас будто бы не берут.
— Удачливый? Это пожалуй, — уверенно усмехнулся Аршинов. — Но удача каждого полюбить может. Только не трусь да рассчитывай.
Неловкий Попрышкин все еще возился с концентратом горохового пюре. То пюре подгорало, то Попрышкин наливал слишком много воды и суп бежал через край, заливая костер.
— А ты соли горсти две добавь, — не унимался Ревякин. — Больше супу получится. По твоей комплекции котелок вроде как ложка чайная.
— Если твой штык будет колоть не хуже языка, славный ты будешь воин, Ревякин! — обрезал его Аршинов.
— Товарищ лейтенант, а когда снова в разведку пойдем? — спросил Попрышкин, чувствуя поддержку командира.
— А вот когда гороховый суп-пюре варить научишься. Без этого солдат — не солдат, да будет тебе известно.
По дороге застучали копыта.
— Едет, наконец-то! — вздохнул Перегабрин.
Из-за поворота дороги вылетел конь.
Медников спрыгнул на ходу:
— Заждались?
Разведчики заметили теперь и начальника и Перегабрина с Наташей. Они вскочили, поспешно оправляя костюмы и подтягивая капюшоны.
Медников, Перегабрин и Наташа подошли к костру.
— Рота, смирно! — крикнул Аршинов. — Товарищ старший лейтенант! Разведрота в составе…
— Хорошо. Садитесь. Вот к вам переводчика привел.
Разведчики повернулись в сторону Наташи. Попрышкин расстелил плащ-палатку и знаком пригласил Наташу к огню.
— Вот и нам наконец привалило счастье, — сказал Попрышкин. — Подумать только — барышню дали в роту!
— Вряд ли это такое уж счастье, — усмехнулась Наташа. — Добро бы действительно барышня, а то — старший сержант. Лишний начальник. Подчиняться придется.
Наташа посмотрела на костер и сказала тоном совершенно уничтожающим, мысленно подражая Ермошеву:
— А вот с концентратом обращаться еще не научился. Сразу видно, что вояка без году неделя.
Размечтавшийся было Попрышкин отвернулся.
— Впрочем, при таких разведчиках переводчику делать нечего, — продолжал Медников. — Опять «языка» не привели? Теперь из-за вас генералу хоть на глаза не показывайся.
Разведчики слушали присмирев. Попрышкин, очевидно чувствуя себя самым виноватым, пытался спрятаться за спину Ревякина. А Ревякин будто нечаянно подталкивал его вперед. Поговорив о проваленной операции ровно столько, сколько ему казалось достаточным для разговора начальника с подчиненными, и не назвав ни одной фамилии, Медников обратился к Аршинову: