Звезда в шоке
Шрифт:
Я знаю, кто копает под меня и несет негативную ложную информацию тем или иным руководителям. Я знаю, кто от зависти и оттого, что не может ничего сделать с моей популярностью у народа, старается навредить лично мне. Это особенно относится к шоу-бизнесу и парикмахерскому искусству.
Теперь я точно знаю, кто мне мешал, мешает и будет мешать. Раньше мне не передали всей правды, боялись, ведь все-таки мы долгое время с моими «доброжелателями» пересекались. Но теперь, когда прошло время, мне все рассказали и рассказывают про новые и новые козни в мою сторону. Причем рассказывают их же люди.
Представляете, как нелегко жить в одной стране, в одном городе со своими «доброжелателями», понимая, что со временем они уже не остановятся ни перед
Моя новая профессия
Сначала я думал, что на песне «Алла» мое музыкальное творчество должно было закончиться. Но оказывается, все только начиналось.
Мне предложили спеть свою единственную, пока еще, песню в Юрмале. И я поехал в Юрмалу, там пять дней шло это мероприятие. В какой из дней я пою, не знал. Вообще, никто не знал, в какой из дней я выступаю, хотя зрителей уже предупредили, что я буду петь. Автор песни «Ради тебя» ходил все дни и ждал, когда же я выйду на сцену. Лишь на четвертый день я узнал, что выступаю в заключительный пятый день концерта.
Сижу в гримерке, готовлюсь, Аллу уже сделал, она работает, ведет концерт, поет. Голый сижу, в одних трусах, два вентилятора, за одной стеной Алсу, за другой Анжелика Варум, Митя Hi-Fi дальше, очень много звезд. Вбегает ко мне администратор, а у меня еще было пятнадцать минут до выхода, он говорит: «Пора выходить на сцену». Выяснилось, что Таня Буланова не приехала, и вместо нее необходимо срочно выйти мне. Я так в армии быстро не одевался, как в Юрмале. Минута, наверное, на все про все ушла, а ведь там и брюки, и пиджак, и рубашка, все на застежках, много аксессуаров, еще надо по дороге прикрепить микрофон. Кроме того, во время репетиции режиссер придумал красные шары, и вот за три секунды до выхода меня за кулисами встречает человек с тучей красных шаров. Совершенно непонятно, что с ними делать, я даже толком не репетировал с шарами. Начинается песня, сопровождение музыкальное, я выхожу с этими шарами, не зная, что с ними делать, и все-таки сработало какое-то шестое чувство. В критических ситуациях я могу независимо от ситуации сделать все искренне, с чувством. Чувствовать очень важно на сцене. В результате я отработал, не перепутал ни слова (обычно на репетициях я их путаю), и меня очень хорошо принял зал. Прямо на ура. Выхожу со сцены, снимаю микрофон, шары красные, весь на нервах из-за Булановой. Думаю: «Ну, сучка крашеная, не приехала! Из-за тебя меня так подставили!» А у меня успех сумасшедший, пресса вся в шоке. Я оказался сенсацией Юрмалы. Таня прости! Все, что ни делается, видно, к лучшему!
За кулисами ко мне подходит девушка и говорит:
— Я вас хочу познакомить с композитором, с автором песни, он уже десять лет работает на нашем рынке, он у нас в Прибалтике как, Раймонд Паулс, как Филипп Киркоров, как Майкл Джексон. Он для вас написал песню.
Я подумал, что опять очередная х…я какая-нибудь, да еще и в момент такой неудобный: микрофон торчит, шары тучей. В общем, проще было согласиться, чем попытаться уйти. Она подвела его, Артур Дубокс, оказался очень приятным человеком, скромным, симпатичным и добрым. Он говорит мне:
— Знаете, Сергей, мы пять дней подряд ходим, не знали, в какой день вы выступаете. Такая песня есть хорошая. Я вам хочу показать ее, хотел бы, чтоб она вам понравилась, потому что песня очень вам подходит. Вам надо ее спеть. Называется «Ради тебя».
— Я как-то не особо насчет пения, — отвечаю я. — Одну песню спел, и кажется, что больше не надо.
— Нет, — настаивает он, — вам надо продолжать, у вас так хорошо получается. Знаете, вы ни на кого не похожи, у вас совершенно другая подача, я точно знаю, вы эту песню споете, она абсолютно ваша.
Договорились, что он подвезет ее на следующий день к поезду, а я прослушаю и перезвоню. Приезжаем
В поезде с Аллой пили чай, разговаривали. У нас отдельный вагон, еще брежневских времен, там огромный стол, огромная комната, телевизор. Смотрели старый фильм «Любовь и голуби». Вспоминали о Юрмале, потом Алла пошла спать. Я тоже пошел, но перед сном подумал, что надо прослушать песню. Обещал же, что позвоню автору, расскажу — понравилось или не понравилось. Артур, наверное, ждет. Я включил эту песню, надел наушники, и с первого куплета у меня хлынули слезы. Очень трогательно, там такие слова:
Ночь, ты не придешь, ну и не надо. Уже не болит. Пусть тебя нет рядом, одним только взглядом Прикоснуться к тебе на миг…И припев:
Ради тебя провожать поезда навсегда, От любви пусть растают снега, И звезды с неба падают ради тебя. Ради тебя этой ночью зажгутся огни, Только больше меня не зови, Я буду далеко ради тебя.Все вокруг поют что-то типа «я буду с тобой рядом», «я за тебя умру», «я буду с тобой, я тебя дождусь, я тебя добьюсь», а тут «я буду далеко ради тебя». Это про меня. Поплакал. Набираю Артура. Глубокая ночь, поздно звонить, наверное, спит. Оказывается, он в шоке от того, что я не звоню. Он сел на велосипед, уехал в лес и рыдает. Когда он поднял трубку, я сказал:
— Вы знаете, Артур, я только что послушал песню. Песня нереальная. Давайте ее отдадим или Киркорову, или Баскову. Потому что я не смогу ее вытянуть, там высоко очень припев, я не смогу ее спеть.
Я не из-за припева ему отказал, а из-за того, что эту песню петь вообще не смогу, буду рыдать. Я знаю себя, мне такие песни петь нельзя. Он ответил, что если я не буду «Ради тебя» записывать, то он сам ее будет петь и никому не отдаст. В конце разговора предложил приехать в Москву и порепетировать со мной.
Когда я вернулся в Москву, то не мог себе места найти, понять, что делать. Я не хотел петь, концертной деятельностью заниматься и вообще шоу-бизнесом в таком плане. Всего-то задача была спеть одну песню. Программа-минимум выполнена: есть эта одна песня. И тут такой шаг. К тому же после песни «Алла» петь необходимо только голосовую песню. «Алла» — она игровая, она трогательная, она чувственная, о любви, на эмоциях. А здесь должна быть голосовая, вокальная.
Приезжает Артур, и я эту песню записываю. В жутких муках. Духотища, кондиционер работает на всю катушку. Пока краски нашли, пока до припева дошли, и припев там такой сложный. Я его начал на коньяке петь: коньяком все время прополаскивал связки. Причем когда прополаскивал, а когда и проглатывал. Так я не заметил, как и вся бутылка ушла на лечение. В итоге песню спел честно и искренне, как мог.
Часов шесть длилась запись этой песни. Я чуть ли ни на «скорой помощи» приехал домой. Две недели температура 39–40, врачи не знали, что со мной делать. Это и на ангину не похоже, и на простуду не похоже, буквально выворачивает все мышцы и сосуды. Я умирал, и все это видели. Меня просто загубили записью этой песни.
Потом, когда я пошел на поправку, Алла объяснила, что я заболел из-за нагрузки большой. Оказывается, когда человек, например, не ходил в спортзал долго и вдруг сразу начал качаться и все подряд упражнения с максимальной нагрузкой делать, то потом он месяц будет болеть. Хорошо, если не окочурится. Так и с голосом. Но тут не только нагрузка виновата, кондиционеры тоже в стороне не остались. Я мокрый был, а тут холод такой, вот меня и продуло. Еще ходил дышать к форточке.