Звезда заводской многотиражки 3
Шрифт:
— Да к другу бывшему я заходил тут неподалеку, — сказал я. — И бывшей моей девушке, которая теперь его жена.
— Воооот, я же говорил, что в бабе все дело! — «кепочка» поднял узловатый палец.
— Так и что? — перебил его «булочка». — Чем закончилась встреча на высшем уровне?
— Да ничем, — буркнул я. — Их сыну семь месяцев. Хотел помириться вот, но не задалось.
— Это ничего, Ваня, — «вельветовый пиджак» вздохнул и приобнял меня за плечи. — Ты вон какой красавец. И девушку новую найдешь, и друзья еще будут получше, а не как этот. Верно я
— Это точно, — «булочка» поднял кружку и пропел. — Если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло. Верно, мужики?
Окружающие одобрительно залопотали. Кто-то даже напел смутно знакомый мотивчик. Эй, рула-те-рула-те-рула-те рула...
— Между прочим, у меня дочка недавно восемнадцать отпраздновала, — доверительно сообщил «булочка». — Девица — шик-блеск! Кровь с молоком, в сельхозе учится. А борщ такой варит, что весь квартал слюнки роняет. Хочешь, познакомлю? Махом забудешь про эту свою шаболду бесстыжую!
— Да погоди ты, Сеня, со своей Людкой! — засмеялся «вельветовый пиджак». — У них там в многотиражке знаешь какая фифа вертлявая работает? Ооо!
— И что твоя вертлявая фифа на кухне может?! — возмутился «булочка». — Попой крутить?! Нееет! Я тебе вот что скажу! Жениться надо не на вертлявых фифах, а на настоящих бабах! Чтобы и котлеты накрутить, и борща наварить, и сковородкой отоварить, если на бровях домой явился! Как Людка моя! Слушай, давай правда познакомлю, а? Будешь за ней, как за каменной стеной!
В голове слегка зашумело. То ли от нескольких глотков пива, то ли от дыма коромыслом, то ли потому что меня отпустило. Воспоминание о разговоре с Гариком и Оксаной как-то отодвинулись на второй план, подернулись дымкой. Ощущение тоскливой безысходности и нависшего над головой дамоклова меча неведомой опасности рассеялось. В конце концов, ну и что такого? Внезапно смертен любой человек, а не только отдельно взятый Иван Мельников, что-то не поделивший с коррупционированным столичным чиновником. Любому может на голову кирпич упасть. Или, там, Аннушка с пролитым подсолнечным маслом в самый неожиданный момент на дороге попадется. И что теперь? Забиться в угол и трепать себе нервы по этому поводу?
Прорвемся, Жан Михалыч! Ты уже справился с этими человеческими отбросами один раз, справишься и второй.
Я снова оглядел бар. «Булочка», размахивая руками, рассказывал историю из своей молодости, как он без памяти влюбился в актрису любительского театра, красивую, что даже глазам было больно. Ах, как она дышала духами и туманами! А он тогда был молодой совсем, глупый, только из деревни приехал. Поступил в политех, подрабатывал по ночам грузчиком на вокзале, и все деньги спускал на зазнобу свою. Женился даже. Счастлив был, как ребенок. И только потом прозрел, что его его дама сердца замуж за него выскочила, потому что ей двадцать семь стукнуло. Все обожатели стремительно стареющей звезды разбежались.
— И толку от нее оказался — один пшик! — откровенничал «булочка». — Это на сцене она блистала, а когда косметику с себя всю смыла, оказалась обычной бабой. Готовить она не умела, белоручка.
—
Я посмотрел на дно своей кружки и задумался, не взять ли вторую. В этот момент интеллигент с бородкой с другого конца стола поднялся, сложил газету и принялся откапывать из-под кучи зимней одежды на вешалке свое пальто.
Пожалуй, и мне тоже пора.
— Спасибо, мужики! — совершенно искренне сказал я. — Поговорил с вами, и правда легче стало.
— Ну вот! — хохотнул «вельветовый пиджак». — А я что говорил?
Я пожал всем руки, натянул пальто, благо искать его долго не пришлось, потому что я зашел в бар одним из последних. И вышел на улицу. Запрыгнул в троллейбус, сунул в компостер билетик. Подумал, что надо бы проездной купить, дешевле выйдет. Да и билетики эти покупать постоянно надо, вот сейчас остался последний...
— Рула-те-рула-те-рула-те-рула... — мурлыкал я, открывая дверь в свою комнату. Щелкнул выключателем. Повесил пальто. Из-за ремня брюк выпала дермантиновая папка на молнии. Несколько секунд я смотрел на нее с изумлением, пытаясь вспомнить, что это такое и откуда у меня взялось.
Глава пятая. Это очень хорошо, даже очень хорошо
Я задумчиво крутил в руках перстенек, потом надел его на мизинец правой руки. Милая вещица. Черненое серебро, зеленый камень с мутными вкраплениями. На самом деле, было что-то знакомое в этой вещице. Смутно. Как те самые пятна внутри изумруда. Мне кажется, или я уже видел подобное украшение? Хотя может это из-за того сеанса гипноза. Слишком долго и старательно я представлял на себе это кольцо. А теперь, когда я вернул его на его привычное место, меня и накрыло ощущением «знакомости».
Еще там была тетрадка с моими записями. Я прочитал их все, от корки до корки. Но практически ничего нового не узнал. Ну, за исключением того, что я не очень хорошо умел вести наружнее наблюдение.
На последних страницах было что-то вроде письма-обращения на тот случай, если я, Иван Мельников, неожиданно и внезапно скончаюсь или исчезну без следа.
«Прохор Иванович Нестеров, родился в р.п. Закорске Новокиневской области, закончил экономический факультет Новокиневского Государственного Университета. С 1972 года — сотрудник Министерства внешней торговли СССР».
Бла-бла-бла, в служебное положение в целях личного обогащения...
В общем, суть письма в том, что я пока маленький и слабый, а он — могущественный и высокопоставленный. И если я не смогу довести дело до конца и вывести этого куркуля на чистую воду, то, надеюсь, найдется тот, кто подхватит этот упавший флаг и доведет дело до конца.
Доказательств нет. Одни подозрения. В основном основанные на личном наблюдении за образом жизни. Ну и хорошее знание имущества в его квартире, конечно. Хотя супруга Нестерова ни разу в этой тетрадке не упоминается. Хотя именно она явно и была источником информации.