Звезда жизни
Шрифт:
Хаммонду ещё никогда не приходилось видеть такой жуткий, мрачный лес. Высокие мощные деревья переплетались стелющимися над землёй ветвями, образуя почти непроходимую преграду. В свою очередь, ветви были густо оплетены вьющимися растениями с крупными белыми цветами, похожими на орхидеи. Над ними порхали гигантские бабочки, среди переплетения ветвей пели радужные птицы, воздух гудел от туч бесчисленных крылатых насекомых. Человеку среди этого бурного праздника жизни не было места.
И всё же хоомены день за днём, год за годом теснили джунгли. Могучие бульдозеры выворачивали с корнями деревья, заочно сметая своими ножами весь подлесок. Следом за ними шли трактора, перепахивая землю и разбрасывая вокруг химические вещества, которые останавливали рост любых растений, кроме серой травы.
— Вы будете помогать корчевать самые крупные деревья, — объяснил Тол Орр новому «лесорубу». — Пойдёмте, я покажу, как это делается.
Тол Орр уверенно зашагал в джунгли, направляясь к огромному узловатому дереву, напоминавшему земной дуб. За ним, рокоча, поехал приземистый, но очень мощный тягач, управляемый одним из членов его бригады.
— Возьмите конец цепи тягача и обмотайте вокруг ствола. Так, хорошо. Затем защёлкните замок, фиксирующий цепь. А теперь отойдите в сторону. Подальше, подальше…
Тягач взревел и, глубоко погрузившись в чёрную почву широкими колёсами с шипами, резко рванул с места. Дерево с ужасным треском рухнуло. С его ветвей вспорхнуло множество птиц, напоминавших крошечных летающих дракончиков. Пока тягач урча оттаскивал дерево в сторону, на Хаммонда с воинственным писком набросилась туча крылатых кровососов. Он с проклятиями выбежал из джунглей, бешено отмахиваясь руками.
Тол Орр, вдоволь посмеявшись над ним, наконец сжалился и вручил ему баллончик с едким репеллентом.
— Теперь вы знаете, что делать. Ну, успеха! И будьте осторожней — в этих джунглях полно всякого зверья. Обычно они разбегаются, заслышав шум машин, но всякое может случиться.
Обрызгав себя с ног до головы репеллентом, Хаммонд пошёл в джунгли, направляясь к соседнему крупному дереву.
К полудню он уже едва держался на ногах. От изнуряющей жары трудно было дышать, насекомые не оставляли в покое, но в целом он уже освоился со своей новой работой. Дело шло довольно споро, и они вдвоём с водителем тягача успели очистить от деревьев большой участок джунглей. Хаммонд забыл о недавних страхах и о предупреждениях бригадира, и, как оказалось, напрасно.
Он тащил тяжёлую цепь к одному из деревьев, как вдруг ощутил странный мускусный запах. Вместо того, чтобы остановиться и осмотреться как следует, Хаммонд продолжал упрямо идти вперёд, хрипло дыша и вытирая ладонью пот с лица. Через минуту он буквально наткнулся на округлый чёрный холм, каким-то чудом оказавшийся на его пути. Хаммонд отпрянул со сдавленным криком, но было уже поздно. «Холм» ожил, слегка приподнял переднюю часть своего основания и внезапно выбросил вперёд огромную, увенчанную острым рогом голову на длинной шее. Острые зубы впились в бок землянина.
Оглушённый резкой болью, Хаммонд едва осознавал, что его тащат к «холму», который оказался гигантским черепахоподобным существом. Роговой край панциря вновь приподнялся, готовый проглотить несчастного зеваку, как вдруг по тёмному телу животного прошла сильная дрожь. С минуту—другую Хаммонд лежал на месте, не двигаясь, затем змееобразная голова вновь потащила его к пасти.
Никого из хооменов не было поблизости, и даже шума тягача не было слышно. Глупо умирать в пасти какой-то безмозглой твари в десятках парсек от родной Земли, но что он мог поделать, что?
Новая, ещё более сильная дрожь прокатилась по телу монстра. Пасть хищника слегка ослабила хватку, и Хаммонд пришёл в себя. То, что он увидел, заставило его завопить от ужаса. Роговой панцирь раскололся, словно пустой орех, и изнутри тела стали выползать десятки крошечных тварей, внешним видом весьма напоминающих живой «холм».
Опомнившись, Хаммонд вырвался, оставив в зубах твари клочья своего комбинезона, и побежал прочь из джунглей, крича во всё горло:
— На помощь! На помощь!
Вскоре из-за деревьев показался тягач, за рулём сидел сам Тол Орр. Он направил машину в сторону чудовища, которое в это время покидали последние из его детёнышей, но, не доехав нескольких метров до лопнувшего панциря, остановил тягач.
— Поздно, оно уже сдохло, — сказал бригадир, глядя вслед детёнышам, исчезавшим среди кустарника. — Грязь-феникс… жуткая, беспощадная тварь. Вы не ранены, Кирк?
— Так, пустяки, — пробормотал Хаммонд, ошеломлённо встряхивая головой. — До сих пор не могу опомниться…
— Вам ещё повезло! Вы попали в пасть этой твари в тот момент, когда она собиралась рожать. Разве ваш партнёр, водитель тягача, не предупредил, что их можно учуять по резкому мускусному запаху?
— Нет. Я даже не знаю, куда он исчез, — хрипло ответил Хаммонд.
Оказалось, что у его товарища внезапно заглох двигатель, и он ничего не видел и не слышал. Получив нагоняй от Тола Орра, водитель через минуту, как ни в чём не бывало, вновь поехал в джунгли.
Теперь Хаммонд понял, насколько его ненавидят все ссыльные.
После возвращения из джунглей он получил этому новое подтверждение. Посёлок жил своей обычной вечерней жизнью. Со всех сторон слышались оживлённые голоса. На улицах было полно людей. Женщины сидели на скамейках, обсуждая последние новости, мужчины направлялись в кабачки, чтобы провести остаток дня за стаканчиком доброго вина. На Хаммонда же никто демонстративно не обращал внимания. Даже Ива Вильсон, вышедшая было на порог коттеджа, где она жила вдвоём с отцом, при виде его смутилась и поспешила захлопнуть за собой дверь. Похоже, Дон Вильсон запретил дочери общаться с «изменником».
В последующие дни ничего не изменилось. Только Тол Орр продолжал встречаться с Хаммондом: давал новому товарищу книги, учил его читать и писать, рассказывал о жизни людей на множествах других планет. В свою очередь Хаммонд поделился с ним воспоминаниями о двадцатом веке Земли, к которым алголианин отнёсся с ничуть не меньшим интересом, чем Таяна Марден.
Все свободное время Хаммонд обдумывал план побега. Задача была предельно ясна. Ни один заключённый не мог прежде покинуть Куум, потому что невозможно было проникнуть на территорию космопорта, огороженную со всех сторон силовым барьером. Проход в нём открывался лишь изнутри, из самого штаба охраны.