Звёздная бирема «Аквила». Мятеж
Шрифт:
— Входи, — приглашающе махнула рукой наварх, не прекращая поисков. — Ага! Нашла! — и торжественно продемонстрировала металлическую емкость, подозрительно похожую на миску. — Запасная поилка Фиделиса. Так и знала, что пригодится. Присаживайся, Квинт Марций. Так… и как же я раньше включала эту штуку?
Она водрузила наполненную водой миску на панель нагревателя и в сомнениях почесала бровь: — Надеюсь, не взорвется. На сегодня хватит разрушений, как ты считаешь?
Префект завороженно уставился на примитивный прибор и емкость, в которой Ливия собиралась готовить кофе. И вовсе не потому, что никогда прежде не видел таких древних… э… приспособлений.
— В твоих руках сегодня надежнее будет, — заметил он, невзирая на царящую в душе уверенность — в кофе уже подсыпана смертельная отрава, чтобы на десерт торжествующая Ливия могла насладиться долгой агонией поверженного врага.
— О! — ухмыльнулась наварх. — Если бы ты видел, как мы жарили колбаски на плазмопроводе и клепали самогонный аппарат из старого инжектора и хвостовика импульсной мины, ты бы не был столь уверен.
Она замолчала, внимательно следя, чтобы напиток не перелился через край «кофейника»:
– Ага! Подставляем чашки. Угощайся, Квинт Марций.
Нежданная гостеприимность Ливии сшибала с ног почище курсантского самогона. Отчего вдруг такая милость к падшим?
«Возможно, чтобы заслужить нормальное отношение, мне следовало угнать бирему, взорвать реактор и убить пару десятков человек еще десять лет назад?» — предположил Квинт.
Он протянул свою чашку со странным ощущением нереальности происходящего. Неведомо, какой реакции он ожидал от Ливии Терции, тут даже предположить сложно, настолько плохо они друг друга, в сущности, знали, но чего-то более взрывоопасного. Может, прицельного выстрела из табельного «гладия» в живот мятежника? Хотя… еще двое суток назад Квинт и ведать не ведал, до какого края он дойдет.
Префект в задумчивости не заметил, как, отпивая из чашки, зажмурился от удовольствия.
— Ну как? — с искренней заботой поинтересовалась Ливия. — Не слишком крепко?
«Руку на отсечение даю, ты запомнила процент кофеина в моем синтезаторе», — восхитился Квинт, но вслух молвил суховатое:
— Готовить на нагревателе у тебя получается лучше. Отличный кофе.
— Я рада, — кивнула Аквилина и без предисловий спросила в лоб:
– Скажи мне, Квинт Марций, как мне дальше служить с человеком, который считает себя вправе не просто оспаривать мои решения, но и поднимает мятеж, когда ему кажется, будто он прав? Ты уже посидел в моем кресле, значит, отчасти представляешь, насколько оно… неуютное. Как бы ты поступил, если бы мы и впрямь поменялись местами? Оставил бы все как есть? Или доложил Бибулу при первом сеансе связи?
Он откровенно пригорюнился, склонившись над чашкой с таким видом, будто собирался утопиться в восхитительном напитке.
— Тебе решать, как поступить. И только тебе.
Теперь, когда Квинт Марций мог рассуждать здраво и логично, он понял, любые оправдания прозвучали бы неубедительно. Да, принято считать, что победителей не судят, а побежденных совсем даже наоборот. Но в Республике судят и победителей тоже. Особенно, за нарушение прямого приказа.
— Хорошо, — Ливия поставила чашку и сплела пальцы. Последнее, что ей было сейчас нужно, это покаяния и оправдания. Префект сумел не только привлечь ее внимание, но и озадачить изрядно. И единственное, что она по-настоящему хотела знать, это причина. Почему он решился на мятеж? Но прежде следовало обрисовать перспективы на будущее, прямо скажем, не радужные.
— Позволь изложить мои соображения, — наварх и сама не ожидала от себя такой мягкой рассудительности в голосе и движениях. Еще совсем недавно вершиной ее снисходительности стал бы приказ посадить мятежника на гауптвахту и статический ошейник на него надеть в качестве альтернативы собственноручному вышвыриванию из шлюза. А теперь поди ж ты! Не только дорогущий кофе на него тратить, но еще и беседы вести, и всё это получается без особых усилий. Неужто терапия Антония все-таки действует?
«Или я просто не такое мстительное чудовище, как уверен экипаж, — с грустью подумала Ливия: — И эта мягкость мне еще не раз выйдет боком».
— Мы с тобой попали в сложную ситуацию, Квинт Марций, — честно призналась наварх, — И лично я вижу из нее три выхода. Первый, — и она принялась загибать пальцы: — я беру тебя под стражу до конца полета, запираю твоих людей в жилых отсеках, не сплю всю дорогу до базы в ожидании вооруженного мятежа легионеров, затем мы вместе проходим через расследование и трибунал. А! Вигилов тоже придется запереть. В итоге мне, в лучшем случае, светит будущее пилота-инструктора в какой-нибудь летной школе. Хотя вряд ли. Мало кому нужен наварх, допустивший мятеж на борту. Второе. Ты можешь убить меня и лояльных офицеров мостика, исправить бортовой журнал и, хоть это и маловероятно, попробовать добраться до базы самостоятельно. Там ты свалишь все на меня, пройдешь через расследование и трибунал, а дальше… Не знаю, какие у тебя могут быть планы на будущее. Охрана складов, возможно? Но есть и третий вариант, и он мне нравится гораздо больше.
Она прервалась на пару глотков кофе и ненадолго умолкла.
Квинт не смог удержаться от невеселой усмешки:
— В душе, Ливия, ты неисправимая оптимистка, как я посмотрю. Исполнение приговора военного трибунала я уже вообразил в красках, но над образом сторожа склада запчастей сельхозтехники придется еще поработать. И какой же третий вариант ты видишь?
— Мы скажем, что это были… учения, — Аквилина сверкнула зубами в довольно-таки мерзкой усмешке: — Проверка лояльности офицеров и действий экипажа в экстремальной ситуации. Отсутствие наварха на мостике — это достаточно экстремальная ситуация, согласись. Учитывая, что резервный пост управления системами все это время находился здесь, — она ткнула пальцем себе за спину, подразумевая вирт-консоль, — это будет звучать достаточно… правдоподобно. Особенно если мы оба станем излагать одну версию. Но! — наварх подалась вперед и прищурилась. — Прежде чем я соглашусь врать ради спасения наших шкур, я должна понять. Почему? Объясни мне настоящую причину своих действий, Квинт Марций. Только не надо этой патриотической чуши насчет мести за несчастных шахтеров! Плюс-минус несколько дней… не думаю, что от незамедлительного возмездия они тут же воскресли бы. Истинная причина. Сейчас.
А он, в общем-то, и не собирался кривить душой и врать. По всем признакам настало самое время для честного признания сразу во всем:
— Я хотел летать. Как ты.
Квинт Марций пожал плечами и посмотрел на Ливию с нескрываемым любопытством в ожидании реакции. Ну, интересно же! Как же это бывает, когда прирожденный пилот вдруг узнает, что есть люди, которым ничего не светило и не светит, а они все равно хотят несбыточного.
— О… — после недолгого молчания выдохнула Ливия и воскликнула так, словно это всё объясняло: — Но ты же Марций!