Звездная лихорадка

Пашнина Ольга Олеговна

При упоминании Люка она помрачнела: он так и не поговорил с ней толком после всего. Мимолетно обнял, когда стало ясно, что она не умрет, вытащил на этот балкон показать народу, и на этом все. Брат больше не звал ее на ужины и не приходил, чтобы просто поболтать. Многое изменилось после возвращения. Слишком много перемен для маленькой Паулины.

– Набирайся энергии и восстанавливайся, хорошо? Нам понадобится и твоя сила тоже.

– Энергии во мне теперь хоть отбавляй. Правда какой-то странной, но вселенной в зубы не смотрят.

Они

синхронно посмотрели на ее руки. На следы лихорадки, закрытые изящными митенками. Теперь их наверняка начнут шить специально для принцессы, а среди прислуги и молодежи пойдет слух о новой моде. Девушки от мала до велика невольно станут копировать деталь нарядов принцессы, отчего она ещё больше будет хмуриться. И как же ее убедить, что она совсем не стала уродиной?

Проклятый мальчишка проводит с ней кучу времени, а он по уши погряз в работе. Фортему казалось, он теряет и империю и Паулину. Порой так хотелось схватить принцессу в охапку и унестись куда-нибудь, сбежать. Провести остаток времени вдвоем. Мучить ее ночами, добиться того, чтобы она призналась: он нужен ей. Нужен, как воздух, она принадлежит ему и больше не посмеет даже подумать о другом.

Если не удастся найти способ привязать ее к себе, Ортес получит то, чего больше всего хочет. Фортем старался не думать об этом, но непрошеные мрачные мысли то и дело лезли в голову. Он ненавидел ревность. Особенно к ней - девушке, к которой нельзя было оставаться равнодушным.

– Приятного дня, - улыбнулась Паулина.
– Спасибо.

– Интриганка, - бросил он ей вслед.

На что она лишь пожала плечами.

Вот так всегда: после поцелуев оставалось чувство разочарования и одиночества. Причем совершенно неважно, по какой причине эти поцелуи вдруг заканчивались.

***

Щеки пылали, когда я вернулась в комнату. Что я сделала?! Губы до сих пор покалывало, я невольно прижимала к ним ладонь. Я действительно на это решилась?

Рухнула на постель и застонала. Чувствовала себя школьницей, которая впервые в жизни поцеловалась с мальчиком.

Невольно вспоминался поцелуй Тамира. Вызвавший лишь удивление, страх за него, отчаяние. Ни следа той волны жара и болезненного ощущения во всем теле. И почему я не могла выбрать хорошего парня?

Годдер примостился рядом, блаженно мурлыкая. Соскучился по хозяйке, все время путался под ногами и при любом удачном моменте лез под руку, гладиться и ласкаться.

Я подошла к окну. Отныне над садом, где мы познакомились с Тамиром и Градвином, нависала тень мощного разрушителя. Он привносил в умиротворяющий и светлый пейзаж какую-то нотку страха, что ли. Смотрелся нелепо. Война, а точнее ее отголоски, не соответствовали Альсахлу и дворцу. Они были здесь чужими. И ждали чужих. Наверное каждый житель Террестриса по нескольку раз в день смотрел в небо, ожидая гостей из неведомых звездных систем. Хотя вряд ли им рассказали о примжинах. Скорее, народ ждал других гостей - реальных,

имеющих конкретный облик, обладающих конкретными именами. Им было даже проще.

– Ваше высочество, к вам посетитель, - раздалось из динамика.

– Впускай, - нахмурилась я.

А сердце забилось чаще.

Но когда я увидела Мирну с высоким стаканом в руке, то едва сдержалась, чтобы не завизжать. Горничня была все в той же форме местной прислуги. Немного бледная, уставшая - но зато своя!

Совсем не по-принцессовски я бросилась ей на шею.

– Ай, задушите, принцесса!

– Верну-у-улась! Эта странная девица с непроизносимым именем меня пугала. Как хорошо, что ты здесь! Я скоро сойду с ума.

– Зря ты меня вернула, - вздохнула Мирна.
– Я действительно ошиблась.

– Тогда надо перевесить половину дворца. Включая, между прочим, Люка - это они с Фортемом просмотрели Болднера, а не ты. Если уж император ему доверял... Но так как я добрая, то вешать никого не будем. Есть хочешь?

Но Мирна уже вернулась в роль личной горничной и только отмахнулась.

– Мне сказали, ты последний раз ела утром. А уже смеркается! Я принесла коктейль из фруктов и молока асавы. Если ты его не выпьешь, нажалуюсь лорду Фортему. Он будет кормить тебя с ложечки.

– Давай.
– Я улыбнулась.
– Надо позвать Тамира и Градвина. Правда, Градвин занят работой, но Тамирка-то сто процентов где-то бесцельно шатается.

Однако я ошиблась: вызвать Тамира ни через систему, ни по эмирту не удалось.

– Странно. Неужто занят.

Я рассказывала Мирне обо всем, что произошло, пока она сидела взаперти и по мере рассказа рот служанки медленно открывался. Я и сама бы не поверила, расскажи мне кто эту историю длинного путешествия и чуть менее длинной болезни.

– Тебе что, вообще ничего не рассказывали?
– спросила я, когда Мирна начала хлюпать носом на части про лихорадку.

– Нет, откуда? Тюрьма поддерживается роботами, я людей-то не видела.

– Изверг.

– Не-е-ет. Это не изверг, это влюбленный мужик. Он тут рвал и метал, когда тебя похитили. Не убил меня исключительно потому что ластар не дал. Сорвался за тобой буквально через несколько дней.

Я смутилась. Не то чтобы ситуация не подошла к своей развязке, просто говорить о чувствах с Мирной, которая и сама была неравнодушна к Фортему - это как-то слишком жестоко.

– Жутковато смотрится, да?
– Я махнула рукой на окно.

– Разрушитель? Зато его щиты не пробить с орбиты. Лучше так, чем открытыми всей галактике. Да и вообще, откуда такой пессимизм? Встряхнись, принцесса! Это еще не война, это меры предосторожности.

– Это война, Мирна, - покачала я головой.
– Начало войны. Я каждый день вижу напоминание на своих руках.

– Напоминание о чуде. И о шансе для всей галактики. Градвин и Хэжин выделят антитела в твоей крови и сделают лекарство.