Звездная пыль калибра 5,56
Шрифт:
Микульский грозно посмотрел на Эр-рика, плюнул и ушел. Проводив его взглядом, Ян тяжело вздохнул и сосредоточил внимание на новом знакомом. Хотя судьба неоднократно сталкивала Микульского с фалийцами, он все равно никак не мог привыкнуть к их облику. С виду невысокая хрупкая женщина. Черты лица, грудь, бедра… ну, вроде все на месте, все как положено. А нет! Никакая это не женщина. И дело даже не в красноватой, словно потрескавшейся под жгучим солнцем коже и не в свисающем ниже колен раздвоенном драконьем хвосте. Просто фалийцы не разделяются на мужчин и женщин. У них нет полов. Они все одинаковые. Когда приходит время, внутри
Над головой загрохотало. Из дыры в потолке посыпались камни и комья спекшейся глины. Три взрыва один за другим сотрясли землю. Они снова напомнили о смертельной опасности, угрожающей всем ротозеям, которые решат задержаться в городе.
«Пилот! – Ян вмиг вернулся в окружающую действительность. – Нам как воздух нужен пилот!» Столице уже ничем не поможешь. Раз сюда пришли морунги, городу конец! Чтобы выжить, существует всего два пути: или, как беглецы и планировали раньше, затаиться в сельве, или побыстрее покинуть этот погибающий мир. Второй вариант предпочтительней, ведь до джунглей еще идти и идти, а транспорт – вот он, перед самым носом.
Разведчик в очередной раз прошелся взглядом по заостренным обводам флаеров. Довольно большие и на вид быстроходные машины. Такие могут не только кружить по орбите, но и спокойно совершать межпланетные полеты. Вот и прекрасно. Тогор не единственная планета в системе Красной звезды. Есть и другие. Все заселены, на каждой из них космопорты…
Мысли Микульского оборвал звук шагов. Мартинес и Нагира выпрыгнули из люка одного из флаеров и быстро приближались. Харририанин, как заправский механик, на ходу вытирал свои четыре перепачканные слизью и смазкой руки о кусок какой-то ветоши.
– Что скажете, мсье инженер? – Ян с трудом дождался, пока его товарищи подойдут поближе.
– Машины совсем новые. Использованы последние технологии. Двигателем служит электродуговой плазмотрон. Горючего – полные баки. Экипаж – два пилота, но есть отсек реабилитации, где могут разместиться еще как минимум три персоны.
Микульский про себя сосчитал членов их группы и одобрительно кивнул:
– Прекрасно, это нам подходит.
Он уже хотел предложить Нагире пообщаться с Эр-риком, но инженер первой лиги перебил разведчика неожиданным вопросом:
– Ян, а почему вы не спрашиваете меня о назначении флаеров?
– Ну-у, я думал, что об этом нам расскажет пилот.
– Пилот? – Нагира упер свой сканирующий взгляд в физиономию Эр-рика. – Думаю, он будет упираться, пока не поймет, что нам все известно.
– Что известно? – не понял рядовой.
– А то, что это никакие не флаеры, а настоящие космические истребители. Они несут в себе последнюю модель аннигилирующего излучателя и целый арсенал лазерного оружия.
Микульский не поверил собственным ушам. Собрав остатки здравых мыслей, он едва выдавил из себя:
– К-к-как истребители? Галактический Союз ведь уже тысячи лет не ведет войн. У них нет ни армии, ни оружия!
Глава 7
Эгион «Трокстера» безапелляционно присвоил себе права не только режиссера, но и главного оператора. В фильме, который он демонстрировал землянам, посадка выглядела как падение в бездонном черном колодце. Где заканчивается и где начинается атмосфера, было известно одному
Вот и чудненько! Марк не хотел даже думать об океане плазмы, которая в этот момент лижет корпус звездолета, прорывающегося сквозь плотные слои атмосферы. Хватит, насмотрелся. Именно здесь, над Агавой, погиб Жерес. Здесь же Грабовский испытал самые тягостные минуты своей жизни. Лейтенант постарался отбросить страшные воспоминания и отвлечься. Он перевел взгляд с широкого панорамного экрана на холодное лицо хранителя Ратры.
– А что нам мешает сесть прямо на космодроме Ульфа?
– Космодром Ульфа не предназначен для приема таких больших кораблей. Ведь «Трокстер» – это скорее космическая станция, чем звездолет.
– Это точно.
Грабовский вдруг вспомнил свою первую встречу с кораблем нэйджалов. Земля, Корсика, летние предрассветные сумерки, тишина и покой. И вдруг откуда ни возьмись появилась эта громадина. Накрывая собой несколько холмов, «Трокстер» уменьшил до муравьиных размеров остальной мир. По сравнению с ним дома, деревья, горы казались куцыми и жалкими декорациями…
Неожиданный взрыв безжалостно вырвал Марка из плавно текущей реки воспоминаний. Грохот, скрежет и яростная болтанка превратили исполинский мир надежности в обессиленную птицу, бьющуюся в объятиях бушующего урагана. Хорошо, что антиперегрузочные кресла оснащались дугами аварийных фиксаторов. Без них пассажирам довелось бы расстаться не только с комфортабельными сиденьями, но и с частью своих зубов. Однако опасность не исчерпалась одним толчком. Корабль раненым зверем начал угрожающе заваливаться набок.
– Катастрофа! Спасайся кто может! – перепуганные вопли звучали со всех сторон.
– Всем сидеть! – Грабовский вложил в команду всю мощь голосовых связок. – Надеть шлемы и крепко держаться. Бежать нам некуда.
Бежать действительно было некуда. Спасательные шлюпки не могут стартовать в момент посадки на планету. Неистовая турбуленция разобьет их о борт корабля, а плотные слои атмосферы докончат дело, отправив обломки в плазменный крематорий.
Что ж так не везет?! Начиная с этого момента, Марк уверовал в проклятие, висящее над его головой. Он уже не помнил, когда приземление проходило гладко и спокойно. А впрочем, был такой случай. Тогда «Трокстер» доставил их на Эктегус… В памяти воскресли веселые лица его боевых друзей. Все молоды, полны сил, а самое главное – живы.
Грабовский словно вызвал из потустороннего мира призраки погибших товарищей. Своими не по-человечески сильными руками они поддержали «Трокстер», не дав ему превратиться в беспорядочно кувыркающийся метеорит. Звездолет хотя и продолжала колотить крупная дрожь, однако он стабилизировал положение. Двадцатиградусный крен сохранился, неестественно сильный рев двигателей заглушал все остальные звуки, перегрузка приближалась к критической черте, но все же это не было падением.
«Внимание, контакт с поверхностью!» Механический голос заставил лейтенанта сжаться в комок. Контакт с поверхностью – ах как это верно сказано! Мягкой посадкой такой трюк никак не назовешь. Грохот выведенных на форсаж двигателей, страшный удар и словно в замедленной съемке встающая на дыбы палуба.