Звёздная пыль… На сапогах!
Шрифт:
Груз распаковывали в вакуумных камерах, руками в тугих перчатках трогали и поворачивали добытое нами нечто. Царапали, отрезали кусочки на спектрометрию. Сличали положение обломков на наших фотках, считали воздействие окружающей среды. И, вот мы готовы слушать отчет.
Гудит проектор, все кресла в немаленьком зале заняты. Все ждут ответа. А мы думаем — не зря мы отклонились от траектории посадки, порушили программу полета. Тссс!
— Добрый день, товарищи. Я вижу, все в ожидании. Сразу скажу — эти обломки чужые. Совсем.
Академик сурово глянул на присутствующих в зале.
—
Зал загудел, пожилой мастер взмахом руки создал тишину.
— Например, на объектах З-1-12 и З-1-06 обнаружены аномалии. Согласно фотографиям образцы лежали нетронутыми. И внешняя сторона подвергалась обычной эррозии. Хм, обычной для Луны. А вот с другой стороны…
На стене проектор высветил картинку. Предполагаемая схема находки, густой штриховкой отмечена наша добыча, то что влезло в корабль. Сундук. Чужой сундук.
Сергей Павлович, на правах старого друга, вежливо попросил продолжить. И без лишних слов.
— Ладно. До разрушения при падении, кстати очень маленькая относительная скорость… Объект попал под воздействие высокоэнергетического потока частиц.
Мы замерли, с глупым видом хлопая глазами.
— Говоря проще — рядом с объектом сработало ядерное устройство. Или термоядерное, все зависит от расстояния. Характерные следы, например вплавленная в металл теплоизоляция. И даже остаточная наведенная радиация присутствует.
Шокированные такой новостью, внимательно слушали.
— Позвольте обратить ваше внимание на различное повреждение образцов. А так же их расположение на момент столкновения. Примем как данность — до падения объект был единым целым. После столкновения с Луной произошло разрушение конструкции, разброс обломков. Но первоначальную форму объекта мы рассчитали. И собранные товарищами образцы позволяют нам делать определенные выводы. Академик еще раз, простым взмахом руки, сфокусировал все внимание на схеме.
— Примем за аксиому, — с усмешкой сказал мудрый человек.
— У любой штуки, особенно прямоугольной, есть минимум пара сторон.
— Мы исследовали все образцы, тщательно. На образцах, находящихся согласно схеме на 'левой' стороне обнаружены следующие аномалии — оплавление поверхности, многочисленные микрократеры с внедренными высокорадиоактивными частицами.
— Было рассмотрено множество версий, тщательно изучен изотопный состав. И вот, увы — наиболее вероятная. Когда–то, рядом с нашей планетой, было применено ядерное оружие.
Очень пожилой, да уже совсем старый человек оглядел нас внимательно. Затем добавил… Почему–то заметно севшим голосом:
— Выводы делайте сами… Ядерные взрывы в естественном виде в природе не встречаются.
— И там тоже война? — спросил генерал Каманин.
— Я этого не говорил! — возразил академик. — Но в ряду других объяснений это не может быть исключено. И даже имеет очень немалую степень вероятности… Как бы нам ни хотелось обратного…
— …! — сказал кто–то с чувством.
— Да, мы все считали такое немыслимым. Разум, вышедший в космос, не может быть агрессивным, как пещерный троглодит… Мы все думали, все мечтали… Но тут четкие цифры и
Все очень серьезно, в полной тишине слушали. И вердикт приняли тоже спокойно.
Внешне спокойно, во всяком случае я. В голове бурлили и сталкивались мысли. В ближайшие полсотни лет вроде никакие алиены не прилетали, в прошлом тоже. Но тут Главный столкнулся взглядом с Мишиным.
— Василий, материалы и результаты по нашим поискам поднять из архива. Надо кое–что проверить.
Каким поискам, странненько — подумал я. Академик же сориентировался моментально.
— Да, вы правы. По времени тоже подходит. В том событии достаточно много загадок…
– 'Тунгуска', кто–то такой догадливый сказал в зале.
Оп–па, торможу. Забыть про такое. Двадцать с лишкой мегатонн, минимум!
Давным–давно, всего лишь сотню лет назад — для моего прошлобудущего. Или шестьдесят два года назад в настоящем случилось нечто громкое. Одним летним вечером тысяча девятьсот восьмого года в небе происходили совсем странные вещи. Множество наблюдателей засекли неопознанные летающие объекты. Один, большой и красиво обгорающий в плотных слоях атмосферы, плавно снижался. Второй, намного меньше размером, шел на постоянной высоте. А вот момент пересечения траекторий никто не видел. А если кто и увидел — то увы. Новые глаза мы делать не можем. Взрыв воздушный, высокоатмосферный, примерная мощность в тротиловом эквиваленте превышает двадцать мегатонн… Так могли его записать в журналах наблюдений Семипалатинские наблюдатели. Но, увы, не было их в столь далеком году. И умирающим от лучевой болезни тунгусам тоже никто не мог помочь. Многие годы спустя, когда сдох 'прогрессивный царизм' и новое правительство дало финансы — добрались ученые до места. Их отчеты только добавляли загадок. Тайна испарилась в огне. А даже если что осталось — после такого взрыва искать на месте бессмысленно. Любые возможные обломки улетели очень далеко, и с огромной скоростью. М-да, вот вам и братья по разуму.
Между тем обсуждение продолжалось, задавали вопросы по составу образцов, сравнивали с нашими сплавами. Разгорающуюся дискуссию в своей обычной манере прервал Сергей Павлович.
— Все орлы, порезвились и хватит. Надо готовить отчет. В политбюро. И помните о соблюдении режима секретности. Подписку все давали!
По всей территории были усилены меры безопасности, под видом карантина. Но у всех непосвященных возникло множество вопросов — резкое, в последний момент, изменение точки высадки. Очень короткое пребывание на поверхности, вдвое меньшее чем у предыдущей экспедиции. Зря нам программу сократили, очень подозрительно получилось. Большое количество шифрованных переговоров и множество недомолвок в обычных. И заедало мучительное любопытство всякий разный народ по всему миру. Как выкручиваться будем, шило в мешке не утаишь… Спишут на неполадки в системах корабля?