Звездная роль Владика Козьмичева
Шрифт:
– Хочешь сказать, человеком? Но я не жалею о том поступке. Я и сейчас себя человеком считаю.
– Не обижайся! Я не в том смысле... Ты лучше расскажи, как тебя в Находку занесло. И кем ты на своем судне плаваешь.
Но рассказ об этом удалось продолжить уже после переезда из Находки в Москву. За эти дни Владик еще успел съездить с замом отца по общим вопросам, Владимиром Дмитриевичем, в горисполком - надо было срочно решать "квартирный вопрос". Там посопротивлялись, упирая на то, что он в Москве пока не работает. Но после слов зама, что эта проблема уже улажена в Министерстве, согласие на восстановление прописки дали. При
Глава 9
В Москву... В Москву...
Ночью звонил Лене. Она предложила написать заявление на увольнение вместо него и через маму попросить Николая Семеновича, буквально на днях собиравшегося уйти в рейс, его подписать.
Пока он собирался и добирался до Находки, события там завертелись с такой же скоро-стью, как в Москве. Заявление Николай Семенович, хотя подписал, но только после долгого и не очень приятного разговора с сестрой. Не устраивало его и то, что Владик не пришел к нему сам. И то, что это увольнение стало полной неожиданностью и потребует срочного поиска замены его на судне. В итоге он вообще сказал Анне Семеновне, что Владик делает большую ошибку.
– Здесь он человек, а в Москве будет никем. Там таких, как он, пруд пруди. И все в пер-вые метят! И тебя мне жалко. Выдернули они тебя из Касинска, а теперь бросают. Нехорошо! Ленка как ко всему этому относится?
– Ну как ты думаешь? Тем более, что там их ждет квартира. Павлик уже большой. Устро-ят в садик. Не могу, Коля, я их отговаривать. У них вся жизнь впереди. Ты хоть и злишься, но ведь понимаешь, Находка - не Москва... Владик учиться хочет. Не век же ему холодильщиком оставаться. А я здесь не одна. Ты здесь. Семья твоя здесь. Не пропаду. Уедут, на работу устроюсь. И вообще, мне у моря жить нравится. Не то, что у нас в Сибири. А из Касинска я сама уехала. Из-за внука. Не злись. Ты для нас много доброго сделал. Спасибо тебе! Хороший у меня братик! Родители наши там все видят.
Разговор с сестрой сильно повлиял на Николая Семеновича. Владик и Лена почувствова-ли это, когда пришли к нему домой попрощаться. Хотя времени было крайне мало, просидели они у них целый вечер. Павлик увлеченно играл со своей старшей сестрой и ничем не мешал. Владик подробно рассказывал о своей поездке в Москву и о неожиданном повороте в их жизни.
– Теперь все понятно.
– Подытожил Николай Семенович.
– Только где ты там себе работу найдешь? Хотя... холодильщики везде нужны. С тобой-то проще будет, - обратился н к Лене. Но Аня говорила, что ты, Владик, учиться собираешься. На кого?
– Дядя Коля, он у меня скромник. Потому не все о себе рассказал. Ты, наверное, знаешь, что его стихи в журнале "Дальний Восток" напечатали. Но он ведь еще и рассказы пишет. Три мы туда же послали. И в Москве его рассказ скоро выйдет. Ему в редакции сказали и очень хвалили за него. Мы вообще мечтаем, чтобы он писателем стал. Хотели поступать на журнали-стику в Свердловске, но в связи с переездом придется годик повременить. Устроиться надо.
– Вот тебе и раз, - отреагировал Николай Семенович, - у меня на судне писатель плавает, а я ничего не знаю!
Он явно лукавил. О стихах Владика ему сказал секретарь партбюро, знавший все тайны членов команды.
– Ну и парня ты, племянница, отхватила!
– Отхватила, дядя Коля, отхватила! Теперь вот еще учить его придется. Так что это вторая причина, почему мы в Москву перебираемся. Там и МГУ, и Литературный. Но мы решили поступать в Литературный. Ему и в редакции то же самое посоветовали.
– Дела-а-а! Так я еще родственником известного писателя стану...Так и буду потом пред-ставляться. родственник известного писателя Козьмичева, капитан рефрижератора...
– Николай, не ерничай, - отреагировала его жена.
– Таня, я не ерничаю. Никогда не знаешь, с кем тебя жизнь сведет. Я ребятам самого доб-рого желаю.
Спустя день, как раз перед выходом "Циклона" в море, Владик получил расчет и еще успел сбегать и попрощаться с командой. Секретарь партбюро, подойдя к нему сам, протянул руку.
– Знаю от капитана. Уходишь ты. А зря. Ты у меня первым кандидатом в партию был.
У Владика в голове молнией пронесся ответ.
– "Другой найдется, благонравный, Низкопоклонник и делец..."
Но вовремя остановился. Все равно Леонтьичу сарказма автора "Горя от ума" не понять. Спустился в холодильное отделение, где он провел столько времени. Зашел в рубку. Попро-щался с теми, кто был в это время на палубе. Прошелся от юта до бака. Постоял. Корпус "Циклона" уже подрагивал от прогреваемых двигателей. Все! Надо было сходить на причал.
Стоял. Смотрел, как ребята снимают швартовые. Помахал им. Заработали главные двига-тели. Корма начала медленно отходить от причала и разворачивать нос к океану. Стало грустно. С уходом "Циклона" заканчивался еще один, самый важный этап его жизни, а над горизонтом уже выступали очертания нового.
Лене пришлось отрабатывать положенные две недели. Коллеги, когда узнали, куда она уезжает, не находили слов. Вернее, находили. Но чаще всего слова зависти. Правда, некоторые ей даже сочувствовали. Еще бы, коренной сибирячке и провинциалке предстояло найти свое место в столице! Были даже такие, кто отреагировал на это событие, заявив, что в Москву их и калачом не заманишь. Лена не спорила, хотя на душе было неспокойно. Она и сама понимала, что их жизни предстоят коренные изменения. За себя она не боялась. Ее больше тревожила судьба их настроя на писательское будущее Владика. В наличии у него писательского дара она не сомневалась. Но хватит ли этого, чтобы пробиться в Москве? Да, его рассказ там приняли. Тогда почему до сих пор нет ни слуха, ни духа о тех рассказах, что уже полгода назад были отправлены в "Дальний Восток"? Так ничего об их судьбе они до отъезда и не узнали.
В Москву приехали вовремя. Было воскресенье. С вокзала Владик позвонил в квартиру. Ответил незнакомый мужской, акающий по-московски, голос. Владик удивился, повесил трубку и перезвонил.
– Это квартира Козьмичева?
– Да. А что?
– Вы кто?
– Мы тут ремонтом занимаемся. А ты не сын Константина Васильевича? Из Находки?
– Да. Я с семьей тут, на вокзале.
– Правильно! Он наказал, что сын должен вот-вот приехать. Давай, гони сюда!
Москва их встретила июльской грозой, ливнем. Но им повезло. Павлик, сидевший у него на руках, испугался раскатов, расплакался, и какой-то рыскающий по площади в поисках выгодного пассажира таксист посадил их в машину.