Звездная ведьма
Шрифт:
Волшебник заметил направление её взгляда.
— Его ранили до побега заключённых, и многие не упустили возможности мимоходом пнуть стража. Большего их внимания он не заслужил.
Солдат находился в гораздо худшем состоянии, чем когда Лукан его оставил, возможно даже, был почти присмерти.
— Ты мог его защитить, — обвинила Айседора.
— Он не был невинным, — равнодушно ответил волшебник.
Франко вылез из люка, а Айседора воспользовалась возможностью обнять Лукана за талию. Было приятно снова прильнуть к нему и почувствовать себя в безопасности.
Прижимая к себе Айседору, Лукан повернулся к волшебнику.
—
Растрёпанный, грязный, испещрённый морщинами и заросший дико торчащими во все стороны волосами волшебник отвесил шаткий поклон, который при иных обстоятельствах мог получиться весьма изысканным.
— Синнок Фирс Кэмэлэн Тэйн, бывший маг императора Каламбьяна.
Айседора поддалась к старику.
— Синнок? — едва ли не выкрикнула она. — Ты... — но потом отступила, снова ухватилась за талию Лукана и значительно тише закончила: — Нет. Это просто совпадение.
Старые глаза волшебника заискрились, хотя изгиб его рта не изменился.
— Айседора, дорогая моя, в жизни не бывает совпадений. В могущественной вселенной всё тщательно спланировано и имеет чёткий смысл, хотя нам не дано его понять. Отвечая на вопрос, который ты боишься задать... Да, я твой отец.
15 глава
Вырвавшиеся из подземелья заключённые на десятом уровне столкнулись с вооружённой стражей, и хотя многих беглецов убили, не меньшему их количеству удалось проскользнуть мимо охранников в город. Стражам пришлось разделиться: одни поспешили наверх защищать императора, министров и жрецов, другие бросились в погоню, благодаря чему Лукан и Франко, шедшие впереди группы подопечных Тэйна, почти не встретили сопротивления при выводе узников из дворца в Арсиз, а потом и за его пределы.
Айседора не единожды порывалась остановить Лукана и сказать, что должна вернуться и разузнать о судьбе Лианы, младенцев и Мари, поскольку не может бросить их здесь, но продолжала молча идти вслед за всеми, спеша скрыться из города в невысоких, поросших могучими деревьями холмах, освещаемых сейчас мягким сиянием луны.
Поскольку Айседора ещё не чувствовала себя готовой вернуться за Лианой и детьми (или одним ребёнком, если выжил только первенец), то позволила своим мыслям унестись к другим важным, удивительным событиям. Тэйн — её отец! После долгих лет раздумий она успела полностью выбросить из головы человека, благодаря которому появилась на свет, как вдруг тот ворвался в её жизнь. Хотя, если быть точной, это она ворвалась в его жизнь. Айседора смотрела на старого, прихрамывающего волшебника и пыталась представить, как он выглядел более тридцати лет назад, когда её мать выбрала Тэйна в отцы своей первой дочери. Наверно, был красивым, крепче сложенным и чаще улыбался. Годы на тринадцатом уровне состарили его, и хотя волшебники, как правило, жили необычайно долго, тринадцатый уровень подкосил его здоровье.
Пока Франко сооружал лагерь, а Лукан охотился в ближайшем лесу, Айседора попросила волшебника отойти в сторону для приватной беседы. Бэннэн с Ларином уже успели разжечь небольшой костёр, а Тэйн наложил защитное заклятие, призванное удержать солдат на расстоянии. Во всяком случае, на сегодняшнюю ночь. Остальные бывшие узники тринадцатого уровня были ничуть не сильнее императриц и не могли оказать помощи в обустройстве лагеря.
Сегодня все они получили возможность спокойно поспать под звёздами в относительной безопасности и насладиться прохладным, восхитительно свежим воздухом.
— Что ты хочешь узнать? — сразу перешёл к делу Тэйн.
— Ты любил мою мать? — она собиралась задать другой вопрос, но с её губ сорвался именно этот.
— Она мне очень нравилась, но, несмотря на взаимное притяжение, любовь между нами была невозможна из-за проклятия.
— Ты знаешь о проклятии?
— Конечно. Люсинда всё о нём рассказала. Ты его ещё не сняла?
Сердце глухо ухнуло. Он задал вопрос так небрежно.
— Нет. А его можно снять?
Тэйн презрительно махнул рукой.
— Проклятия относятся к низшей магии и легко ломаются. Я говорил об этом твоей матери, но она только покачала симпатичной головкой и не восприняла мои слова всерьёз. Люсинда была не готова, — тёмные глаза Тэйна обратились к Айседоре. — В отличие от тебя, дочь.
— И как их ломают?
Старик пожал плечами.
— Вопрос не в том, как сломать проклятие, а в том, почему оно просуществовало так долго.
— И почему же?
Тэйн взял её за руку и подвёл к лысой скале, где устало сел на странной формы валун. Когда он жестом предложил устроиться рядом на холодном камне, она нетерпеливо послушалась.
— Изначально у проклятий почти нет власти. Они представляют собой всего лишь досадную помеху. Вроде блохи. Но немного невезения, и вот уже злое пожелание приобретает форму и начинает гудеть, подобно надоедливой мухе.
Айседора почувствовала, как в ней закипает ярость и стремительно прорывается на поверхность.
— Множество ведьм Файн похоронили любимых мужчин или смотрели, как те в ужасе от них убегают. Я сама похоронила горячо любимого мужа. — А теперь полюбила Лукана. По-другому, но не менее сильно. Однако он уйдёт, когда найдёт женщину, которая понравится ему больше. Или ещё хуже, когда узнает, что его любовница ведьма. — И ты сравниваешь эти страдания с надоедливой мухой?
Тэйн погрозил ей костлявым пальцем.
— Я сказал, что проклятия так начинаются. Они могут значительно окрепнуть. Часто именно так и происходит.
— Как?
— Они питаются страхом проклятых.
Её гнев усилился, а с ним вернулись худшие опасения.
— Хочешь сказать, проклятие поддерживает мой собственный страх?
Тэйн пожал плечами.
— Твой. Твоих сестёр. Ваших предков, — он нахмурился, раздумывая над ситуацией. — Я чувствую, в проклятии есть нечто большее. Его перенесли на бумагу? Ведьмы Файн описывали свои страдания и силу проклятия?
— Да.
— Где те бумаги?
— Сгорели, — тихо призналась Айседора. Чтобы сломать проклятие, им понадобятся те письма? Если так, то всё потеряно. — Когда солдаты императора подожгли наш дом, коробка с письмами осталась внутри.
Тэйн громко заметил:
— Специальная коробка, с каждым прожитым годом усиливающая мощь проклятия. — Он махнул рукой. — Хорошо, что они сгорели. Это полезно.
Айседора облегчённо вздохнула.
— Значит, проклятие закончено?
— О, нет, — сказал Тэйн. — Ты с сёстрами всё ещё поддерживаешь его. Никто другой не смог бы наделить проклятие такой силой, но вы трое владеете небывалым могуществом. И должны отпустить проклятие раз и навсегда. Вместе.