Звездная ведьма
Шрифт:
Лагерь, где они тренировались и занимались любовью, размещался в узком ущелье, скрытый от дороги растущим поверху рядом деревьев с юной листвой, а с другой стороны защищённый скалистой стеной с небольшой пещерой в ней. С весной земля пробудилась, покрылась полевыми цветами, бабочками и мелкими тварями, суетившимися вокруг на безопасном расстоянии. Это было красивое место, и не знай он, что ждёт их впереди, наслаждался бы проведённым тут временем.
Если им удастся выжить, он отвезёт Айседору в похожее местечко возле его дома, где они надолго разобьют лагерь, никуда
Она утверждала, что может родить лишь дочерей, но Лукан хотел обещанного провидцами сына и не собирался допускать, чтобы матерью мальчика стала другая женщина. Как принц Мечей он может командовать сыновьями... и дочерьми, если те будут похожи на свою мать. Лукан позволил себе предаться мечтам, пока, улыбаясь, отбивал атаки Айседоры. Большую часть жизни с ним обращались как с принцем, и он привык получать желаемое, о чём часто напоминала возлюбленная. Но ведь даже ему неподвластно чудо жизни.
Заметив усталость Айседоры, он выбил у неё из рук короткий меч и, когда тот приземлился на ветки кустарника в нескольких шагах от них, отложил свой клинок.
— Пока достаточно.
Тяжело дыша, она опустила руки на бедра и впилась в него взглядом.
— Неужели нельзя закончить урок, не отшвыривая моё оружие? Так уж необходимо демонстрировать скудность моих навыков?
— Я хочу, чтобы, вернувшись во дворец, ты помнила насколько навыки солдат лучше твоих.
— Вряд ли я об этом забуду, — отрезала она.
Он сгрёб Айседору в объятия, крепко прижал к груди, и выражение её лица смягчилось.
— Я с радостью привёл бы к тебе Лиану с детьми после того, как заберу звезду.
— Да, за прошлые три дня ты предлагал это не единожды, — ласково сказала она. — Однако я продолжаю настаивать, что не останусь здесь и не позволю рисковать собой, выполняя мою работу. Ускользнуть из дворца с кольцом гораздо проще и безопасней, чем сбежать с императрицей и двумя младенцами.
— И с Мари, — добавил он, поскольку Айседора часто упоминала служанку.
— И с Мари, — повторила она.
— Наверное, стоит также спасти остальных, кого встретим по пути.
— Только тех, кто нуждается в спасении.
Лукан поцеловал её, поскольку лишь так мог завершить спор, не согласившись с предъявленными требованиями. Вообще-то, потребность Айседоры заботиться о других была одной из его любимых черт в ней. Она доказала, что не все женщины с колдовством в крови злые. В Айседоре не было зла. Только доброта, самоотверженность и великодушие, присущие каждому благородному воину.
Он не думал о ней как о воине, когда уложил в траву и расстегнул на платье первую из нескольких пуговиц. Оголил шею, плечи, а потом и груди. Под освещавшими лицо тёплыми лучами весеннего солнца Айседора откинулась на спину, закрыла глаза и нежно улыбнулась.
— Это тело принадлежит не воину, — сказал он, склоняясь и втягивая в рот сосок, потом другой. Те в ответ напряжённо заострились, а Айседора изогнулась, желая ещё больше приблизиться к Лукану. — Это тело женщины, любовницы и матери. Его следует лелеять и защищать любой ценой, а не жестоко бросать в сердце войны.
— Я всегда была борцом, Лукан, — не открывая глаз, отозвалась Айседора.
— Но не любовницей, — он спустил платье до талии. Тень Лукана упала ей на живот.
— Нет, — шёпотом согласилась она.
Синее платье, которое она носила в день, когда очутилась на тринадцатом уровне, было порванным и грязным, хотя недавно Айседора попыталась его отстирать. Разумеется, такой наряд не годился для жены принца мечей.
— Когда приедем в Трайфин, я сожгу это тряпье и одену тебя в более подходящие наряды.
— Представляю, что ты считаешь подходящим, — беззаботно заметила она.
— Прекрасные ткани, насыщенные цвета. Легкие и воздушные летние платья, тёплые меха и изысканные сапоги для зимы, — он расстегнул очередную пуговицу и поцеловал бледный живот. — А наедине вообще ничего.
— Разумеется.
— Разумеется, — Лукан продолжил медленно раздевать возлюбленную. Хотя для достижения желаемого ему требовалось лишь поднять юбку, он хотел видеть Айседору голой в солнечном свете, запечатлеть даже самый мимолётный отклик плоти, каждую вспышку румянца, проступившего на нежной коже. В отличие от большинства женщин, обладавших мягкими пышными изгибами, Айседора была сильной и угловатой. Но её маленькие груди приятно заполняли ладони, а узкие, округлые бёдра гостеприимно манили к себе. Длинные, соблазнительные ноги задрожали, когда он скользнул между ними рукой.
— Ты призналась, что любишь меня, — прошептал он, лаская её бедро.
— И не раз, — так же тихо ответила она. — Хочешь услышать это снова? Я люблю тебя. Я люблю тебя.
— Сейчас я хочу услышать другие слова.
Она медленно открыла глаза.
— Какие?
Лукан склонился ближе, чтобы лучше видеть выражение тёмных глаз возлюбленной. Изучая их, он касался её влажных складок, заставляя извиваться и стонать.
— Я просил тебя стать моей женой. Ты до сих пор не ответила.
— Сейчас не время, Лукан, — нетерпеливо сказала она. — Когда мы выполним свой долг, возможно...
— Возможно?
— Если ты по-прежнему будешь хотеть меня, мы обсудим... — он скользнул в неё одним пальцем, и она изогнулась, сильнее прижимаясь к его руке.
— Тут нечего обсуждать. Скажи да. Сейчас от тебя требуется только это.
Она стянула жилет с одного его плеча, легонько провела пальцами по руке.
— Почему ты ещё одет? Лучи согревают мою кожу. Тебе тоже стоит почувствовать их тепло. Давай забудем обо всём и займёмся любовью под солнцем.