Звездные деяния
Шрифт:
— Прошу запротоколировать это, а также и всю дальнейшую дискуссию, — сказал Мэлтби.
Крейг кивнул стенографистам:
— Приступайте.
— Продолжайте, — предложил Мэлтби.
— Как вы правильно поняли, капитан, — начал Крейг, — мы хотим, чтобы вы передали наши предложения… — он замялся, слегка нахмурившись и словно бы не решаясь выговорить вслух само название поставленной вне закона расы, — Правящему совету мезоделлиан. Мы полагаем, что у вас есть возможность сделать это.
— Несколько лет назад, — подтвердил Мэлтби, — я докладывал своему командиру о том, что меня посетили эмиссары мезоделлиан и что связь с ними может быть легко установлена на любой из планет Пятидесяти Солнц. Тогда было принято решение сознательно не обращать внимания на деятельность этих агентов, поскольку в противном случае они могли бы уйти в подполье, не уведомив меня, где их можно найти в дальнейшем.
Естественно, решение Мэлтби информировать Вооруженные силы о существовании подобных агентов было предварительно утверждено плебисцитом мезоделлиан. В противном случае его контакты с эмиссарами совета выглядели бы подозрительно. Было очевидно, что Пятьдесят Солнц не станут вмешиваться в действия агентов — по крайней мере до тех пор, пока ситуация не станет исключительной. Расчет был точным, но сейчас сложилась как раз исключительная ситуация.
— Откровенно говоря, — продолжал Крейг, — мы убеждены, что мезоделлиане не преминут использовать нынешнее положение вещей для упрочения своих позиций, — Он подразумевал политический шантаж, и то, что для изложения своей мысли он прибег к подобному эвфемизму, достаточно красноречиво характеризовало ситуацию, — Я уполномочен предложить мезоделлианам ограниченные гражданские права — везде, за исключением нескольких оговоренных планет, — и право проживания в городах, причем круг гражданских и политических прав этой группы населения будет пересматриваться в сторону расширения каждые десять лет при условии, что поведение мезоделлиан в течение предшествующего периода окажется достаточно лояльным.
Он смолк, и Мэлтби заметил, что все собравшиеся смотрят на него с напряженным вниманием. Молчание нарушил один из политиков-деллиан:
— Что вы об этом думаете?
Мэлтби вздохнул. Будь эти предложения сделаны до появления земного корабля, их можно было бы счесть великолепными. Старая история — по мере того как способность власти контролировать ситуацию слабеет, она идет на уступки. Мэлтби заговорил — бесстрастно, взвешивая каждое слово, внимательно следя за тем, чтобы не только в словах, но и в тоне не проскользнуло ни тени агрессивности, к чему обязывало то обстоятельство, что сформулированные Крейгом тезисы являлись разумными и честными. Зная о притязаниях отдельных групп мезоделлиан, Мэлтби был готов согласиться, что слишком значительные уступки таили в себе угрозу — как для самих его соплеменников, так и для их мирно настроенных соседей. Памятуя о прошлом, нельзя было не признать законным требование ограничений и испытательного срока. Поэтому Мэлтби считал необходимым поддержать сделанные правительством предложения, которые могли послужить толчком к восстановлению нормальных отношений между всеми группами населения Пятидесяти Солнц. Однако свою точку зрения он выразил достаточно осторожно.
— Мы будем ждать и присматриваться, — закончил он.
После его речи воцарилась недолгая тишина, которую нарушил груболицый нон-деллианин, резко заметивший:
— Сдается, мы попусту тратим время на эту трусливую игру. Хотя Пятьдесят Солнц долгое время жили в мире, у нас все еше состоит на вооружении больше ста линкоров, не говоря уже о множестве более легких кораблей. В конце концов, в наши пределы вторгся один-единственный земной линкор. Я предлагаю послать флот — пусть уничтожит его! Таким же образом мы станем уничтожать всякого землянина, который найдет дорогу к нам. Может понадобиться десять тысяч лет, чтобы они снова случайно наткнулись на нас.
— Мы уже обсуждали это предложение, — заметил вице-адмирал Дрихан, — Это неразумно по очень простой причине: земляне могут обладать неизвестным нам оружием и победить. Мы не можем предоставить им такой возможности.
— Мне все равно, как вооружен единственный корабль, — решительно возразил тот, — Если флот исполнит свой долг, все наши проблемы будут решены самым простым и надежным способом.
— Это крайняя мера, — отрезал Крейг и вновь обратился к Мэлтби: — Можете довести до сведения мезоделлиан, что в случае, если они отвергнут наши предложения, мы располагаем достаточно мощным флотом против незваных гостей. Другими словами, ступив на путь предательства, они не получат ничего. Вы свободны, капитан.
Глава 2
На борту земного линкора «Звездный рой» главный капитан, ее сиятельство Глория Сесилия, леди Лорр из благородных Лорров, сидела перед пультом на капитанском мостике, всматриваясь в космическую бездну и размышляя над сложившейся ситуацией.
Перед ней располагался экран мультипланера, настроенный на максимальную прозрачность. За ним, пронизанная кое-где звездами, простиралась тьма вселенной; в той стороне, куда она смотрела, невооруженный глаз мог различить лишь несколько наиболее ярких звезд да туманные сгустки света, указывающие на существование звездных скоплений. В левой части экрана угадывалось огромное тускло светящееся пятно — галактика Млечного Пути, где Земля была лишь одной из планет в одной из систем, песчинкой в космической пустыне.
Женщина почти не замечала всего этого. За многие годы изменчивые космические пейзажи стали привычным фоном ее жизни; она видела и не видела их одновременно. Леди Глория улыбнулась, как улыбается человек, принявший наконец нелегкое решение, и нажала кнопку. На экране перед ней возникло мужское лицо.
— Меня информировали, капитан, — без всяких преамбул начала она, — что на корабле нашлись недовольные нашим решением остаться в Большом Магеллановом Облаке для поисков цивилизации Пятидесяти Солнц.
Поколебавшись, капитан уклончиво ответил:
— Ваше сиятельство, я действительно слышал, что ваш приказ приступить к поискам не встретил единодушного одобрения экипажа.
Замена формулировки «наше решение» на «ваш приказ» не ускользнула от внимания леди Глории.
— Естественно, — продолжал капитан, — я не мог поговорить с каждым из членов экипажа, поскольку их тридцать тысяч.
— Естественно, — с иронией в голосе согласилась она.
— Мне кажется, ваше сиятельство, — отводя глаза, проговорил офицер, — что по этому поводу следовало бы провести всеобщее голосование экипажа.
— Вздор! Все проголосуют за возвращение домой. За десять лет, проведенных в космосе, они превратились в слизняков. Слишком мало разума в головах и твердости в душах. Капитан, — голос ее был мягок, но глаза грозно сверкали, — по вашему тону и поведению я чувствую, что эмоционально, подсознательно вы согласны с ними, что вы тоже заражены детским стадным инстинктом. Вспомните древний закон космических полетов: «Кто-то должен вести вперед». Не зря же отбор офицеров столь тщателен — они не должны поддаваться этой слепой тяге к дому. Общеизвестно, что людям, сходящим с ума по своим планетам, возвращение домой, как правило, доставляет лишь краткое эмоциональное удовлетворение; затем они вновь стремятся присоединиться к любой длительной экспедиции. Мы слишком далеки от нашей галактики, чтобы позволить себе роскошь недостатка дисциплины.
— Я знаком с подобной аргументацией, — спокойно сказал офицер.
— Рада слышать это, — сухо ответила главный капитан Лорр и прервала связь.
Затем она вызвала астронавигаторскую. Ответил молодой офицер.
— Подготовьте мне расчеты серии орбит, по которым мы можем пересечь Большое Магелланово Облако в самые короткие сроки, — сказала она ему, — Мимо каждой из звезд Облака мы должны при этом проходить на расстоянии не более пяти световых лет.
Лицо юного офицера вытянулось.