Звёздные корабли. Туманность Андромеды (ил. И. Шалито, Г. Бойко)
Шрифт:
Эон Тал, выпрямившись, как на гимнастике, с беспомощно висевшей по-прежнему на перевязи рукой, издалека заглядывал на медленно поворачивавшийся барабан самописца. На лбу биолога выше широких черных бровей выступили капельки пота.
Эрг Hoop облизнул пересохшие губы.
— Ничего. За пять лет пути там остался один прах, — хрипло заметил астролетчик.
— Если так, то большая беда… для Низы и для меня, — отозвался биолог. — Понадобятся искания ощупью — возможно, многолетние, чтобы определить характер поражения.
— Вы продолжаете думать, что органы, убивающие добычу, одинаковы у медуз и у креста?
— Не
— Я тоже, помните, говорил вам об этом. Мне почудилось, что это существо — с дискового звездолета и стерегло его. Но если подумать серьезно, то какой смысл стеречь несокрушимую крепость снаружи ее? Попытка вскрыть спиралодиск показала нелепость таких мыслей.
— Я представлял себе, что крест вообще не живой. Робот-автомат, поставленный на охрану звездолета?
— Вот именно! Но теперь, конечно, я отказался от этой мысли. Черный крест — это живое существо, порождение мира мрака. Вероятно, эти твари обитают внизу, на равнине. Он появился со стороны «ворот» — прохода в утесах. Медузы, более легкие и подвижные, — это обитатели плоскогорья, на которое мы сели. Связь черного креста и спиралодиска случайна, просто наши защитные устройства коснулись этого отдаленного уголка равнины, всегда остававшегося во мраке за гигантским диском.
— И вы считаете убийственные органы креста и медуз сходными?
— Да! У этих животных, обитающих в одних и тех же условиях, должны были возникнуть и сходные органы. Железная звезда — тепловое электрическое светило. Вся толстая атмосфера планеты сильно насыщена электричеством. Грим Шар считает, что животные собирали энергию из атмосферы, создавая сгущения наподобие наших шаровых молний. Вспомните движение коричневых звездочек по щупальцам медуз.
— И у креста были щупальца, но не было…
— Просто никто не успел заметить. Но характер поражения по нервным стволам с параличом соответствующего высшего центра, — в этом все мы единодушны, — одинаков у меня и у Низы! Это главное доказательство и главная надежда!
— Надежда? — встрепенулся Эрг Hoop.
— Разумеется. Смотрите, — биолог показал на ровную линию записи прибора, — чувствительные электроды, погруженные в ловушку с медузами, ничего не показывают. Чудовища забрались туда с полным зарядом своей энергии, которая никуда не могла деваться из бака после его заделки. Изоляционная защита космических пищевых сосудов вряд ли может быть проницаема — это не наши легкие биологические скафандры. Вспомните, что крест, погубивший Низу, не причинил вам вреда. Его ультразвук проник в скафандр высшей защиты, сломив волю, но поражающие разряды оказались бессильны. Они пробили скафандр Низы так же, как медузы пробили мой.
— Следовательно, заряд шаровых молний или чего-то похожего, который вошел в бак, должен там остаться. Но приборы ничего не показывают…
— В этом и есть надежда. Значит, медузы не рассыпались в прах. Они…
— Понимаю. Закапсулировались, заключили себя в нечто вроде кокона.
— Да. Подобное приспособление распространено среди живых организмов, вынужденных переживать неблагоприятные для существования периоды. Долгие ледяные ночи черной планеты, ее страшные
— Восстановлением температуры, атмосферы, освещения и прочих условий черной планеты?
— Да. Все рассчитано и подготовлено. Скоро появится Грим Шар. Мы начнем продувать бак неоново-кислородно-азотной смесью при давлении в три атмосферы. Но сначала убедимся…
Эон Тал посовещался с двумя ассистентами. Какая-то установка стала медленно подползать к коричневому баку. Передняя руфолюцитовая плита отодвинулась, открывая доступ к опасной ловушке.
Электроды внутри бака заменились микрозеркалами с цилиндрическими осветителями. Один из ассистентов встал за пульт телеуправления. На экране возникла вогнутая поверхность, покрытая зернистым налетом и тускло отражавшая лучи осветителя, — стенка бака. Плавно поворачивалось зеркало. Эон Тал заговорил:
— Рентгеном просветить трудно, слишком сильна изоляция. Приходится применять более сложный способ.
Вращение зеркала отразило дно сосуда и на нем два белых комка в форме неправильных шаров с ноздреватой, волокнистой поверхностью. Комки походили по форме на плоды недавно выведенной породы хлебных деревьев, достигавшие семидесяти сантиметров в поперечнике.
— Присоедините ТВФ к вектору Грим Шара, — обратился биолог к помощнику.
Ученый, едва убедился в правоте общих предположений, прибежал в лабораторию. Близоруко щурясь вовсе не от слабости зрения, а по привычке, он оглядывал приготовленные аппараты. Грим Шар не походил на знаменитого ученого, которые, как правило, отличались внушительным видом и властностью характера. Эрг Hoop вспомнил Рен Боза с его застенчивой мальчишеской внешностью, так не соответствовавшей величию его ума.
— Вскройте заделанный шов! — скомандовал Грим Шар.
Механическая рука взрезала слой твердой эмалевой массы, не сдвинув с места тяжелую крышку. Шланги с газовой смесью подключились к вентилям. Сильный прожектор инфракрасных лучей заменил железную звезду.
— Температура… сила тяжести… давление… электрическая насыщенность… — повторял показания приборов находившийся у них ассистент.
Спустя полчаса Грим Шар обернулся к астролетчикам.
— Пойдемте в зал отдыха. Нет возможности предугадать время оживления этих капсул. Если Эон прав, то это произойдет скоро. Дежурные предупредят нас.
Институт Нервных Токов был построен далеко от жилой зоны, на окраине заповедной степи. Земля на исходе лета стала сухой, и ветер уносился вдаль с особенным шелестом, проникавшим в настежь открытые окна вместе с легким запахом подсушенных солнцем трав.
Трое исследователей в удобных креслах погрузились в молчание, поглядывая в окна поверх верхушек раскидистых деревьев на марево далекого горизонта. Время от времени кто-нибудь закрывал усталые глаза, но ожидание было слишком напряженным, чтобы задремать. На этот раз судьба не испытывала терпения ученых. Не прошло и трех часов, как вспыхнул экран прямого соединения. Дежурный ассистент едва сдерживал себя.