Звездные крылья
Шрифт:
Ганна протянула ему руку. Юрий увидел глубокие, ласковые и нежные глаза. Он улыбнулся и медленно спустился по лестнице в свой кабинет.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Юрий прошел с Валенсом по длинному коридору и повернул к своему кабинету. На двери висела табличка: «Юрий Крайнев — инженер». Он рассеянно взглянул на табличку и толкнул дверь.
Кабинет был обставлен просто и неприхотливо. Крайнев уделял мало внимания обстановке. Вдоль стен стояли удобные глубокие кресла.
Угол комнаты занимал большой письменный стол. Маленькая дверь вела во вторую комнату —
Крайнев упал в широкое кресло у стола и задумался. Ганна Ланко слишком прочно входила в его жизнь.
…В памятный вечер дня своего рождения он просидел у нее очень долго.
Оказалось, что Ганна работает химиком-лаборантом в лаборатории взрывчатых веществ.
Отец ее был очень известным в Киеве врачом. Ганна недавно закончила вуз и собиралась пройти в институте стратосферы практику, но работа оказалась настолько интересной, что ей захотелось совсем остаться здесь. В институте Она человек новый, друзей студенческих лет уже растеряла, поэтому иногда она чувствует себя немного одинокой.
Все это Ганна говорила, мягко улыбаясь и отламывая маленькие кусочки от плитки шоколада.
Так просидели они довольно долго. В два часа Юрий спохватился и вспомнил, что ему давно пора домой.
Ганна пригласила его заходить. Она проводила его до калитки и на прощанье тепло и дружески пожала руку.
Больше часа добирался он к себе на улицу Ленина, шел, почти не замечая дороги. У Ганны была привычка при разговоре опускать ресницы и вдруг резко вскидывать их, тогда особенно яркими казались лучистые ее глаза. Именно такой больше всего она нравилась Крайневу.
Он вернулся домой, и комната показалась ему холодной и неуютной. В ту ночь он уснуть не мог…
Следующий день был заполнен работой. Друзья и знакомые поздравили его с днем рождения, а под вечер он почувствовал в сердце неприятную пустоту. Это ощущение оказалось для него неожиданным и совсем незнакомым. Он стал доискиваться причины своего состояния, и вскоре его осенило: он не видел Ганны.
…Крайнев вызвал машину и поехал к девушке. Она встретила его так, будто ждала, будто была уверена, что он приедет.
И вот Ганна прочно вошла в жизнь Юрия Крайнева. День для него не был заполнен, если он не виделся с ней. А она словно намеренно дразнила его, иногда не показываясь по нескольку дней.
Обо всем этом думал Крайнев, сидя у себя в кабинете и ожидая вызова Валенса. Надо было что-то делать, как- то кончать все это, а что именно делать, Юрий не знал.
Но Валенс не вызвал его. Он пришел сам. Высокий, жизнерадостный, он сел против Юрия, и в кабинете сразу же стало как-то теплее. Валенс помолчал, словно обдумывая разговор, затем наклонился к Юрию и, не торопясь, сказал:
— Значит, так. Завтра ты едешь в Москву, а оттуда в Париж. Я думаю, что этот конгресс по вопросам стратосферной авиации будет довольно интересным, но много нового эти заграничные деятели сказать не смогут. И не потому только, что не захотят, а просто не смогут. Мы в этом деле намного их опередили, и учиться не мы теперь у них должны, а они у нас. Однако, они думают, что мы до сих пор плетемся в хвосте, как и до революции, поэтому даже не предложили нашим представителям сделать доклад. Но это, пожалуй, и лучше. Послушаешь, людей посмотришь, а может, кто знает, — что-нибудь полезное
— Паспорт?
— В Москве все приготовлено, но кое-что, конечно, придется еще оформить.
— Значит, завтра! — Юрий сильно, с наслаждением потянулся всем телом. Он любил путешествовать. За границу приходилось ехать впервые. Он едет на международный конгресс как представитель Советского Союза — это наполняло его гордостью.
«А Ганна?» Радость сразу же померкла. Поездка утратила половину своего интереса. Юрий помрачнел, и Валенс не мог этого не заметить.
— Ну, чего не хватает?
— Да ничего, все на месте, — попробовал выкрутиться Юрий, но Валенса обмануть было невозможно. Он хитро посмотрел на Крайнева, лукаво прищурился, показал пальцем на свои глаза и спросил:
— Зеленые?
— Нет… у вас серые, — не понял Юрий,
— У нее глаза зеленые? — как бы рассердившись, махнул рукой Валенс.
Юрий посмотрел на директора. Где-то в глубине зрачков поблескивали маленькие радужные огоньки, похожие на отблеск солнца. Валенс знал все, от него ничего нельзя было утаить. И, смутившись, Юрий сказал, глядя мимо директора в угол комнаты:
— Да, у нее глаза зеленые.
Он сказал это таким кающимся тоном, будто был виновником того, что у Ганны зеленые глаза. Валенс невольно улыбнулся — слишком необычен для Юрия был этот виновато-растерянный тон.
— Ну, это путешествие ненадолго, — сказал он в утешение. — Кроме того, сегодняшний вечер я оставил полностью в твоем распоряжении.
И Валенс, многозначительно посмотрев на Крайнева, вышел из кабинета. А Юрий уставился куда-то за окно, смотрел и ничего не видел. Да, Валенс сказал правду. Сегодня вечер свободный, и сегодня все нужно выяснить.
Он решил тотчас пойти к Ганне и поведать ей о своей любви. Через минуту эта мысль показалась ему нелепой. Тогда пришло решение отложить разговор до вечера. Но решившись раз, он уже не мог ждать. Пришло на ум пригласить Ганну к себе в кабинет и спросить ее, согласна ли она стать его женой.
Дважды брался он за телефонную трубку и отдергивал руку, как от горячего. Наконец, трубка снята и все четыре цифры номера набраны. Ответил незнакомый голос, и Крайнев попросил вызвать товарища Ланко. В это мгновение ему страстно хотелось бросить трубку и отложить все дело.