Звездные Морпехи
Шрифт:
При той скорости, на которой двигалось судно, такого торможения хватило лишь на то, чтобы замедлить скорость на десятые доли процента, однако как и в случае с передним баком этого оказалось достаточно, чтобы отстреленные канистры продолжили свое движение, но уже впереди корабля. За этим последовали длинные объективные секунды, в течение которых канистры продолжали двигаться вперед, после чего сработали взрывные устройства, заложенные в каждую из них. Одно мгновение – и окружающее пространство заполнили собой облака из мельчайших кусочков пластика и песка.
Как
Пошел отсчет последних секунд…
Штурмовая группа ‹Триполи›, Рядом с целью ‹Филадельфия›, Звездные врата системы Край Ночи, 16:38 по бортовому времени
Гарроуэй продолжал в одиночестве дрейфовать в пространстве. Согласно дисплею его имплантата, с того момента, как ‹Бесстрашный› прорвался сквозь Врата, прошло пять часов. В этом участке космического пространства по-прежнему было заметно легкое свечение – именно здесь погиб вражеский флот или по крайней мере большая его часть. Похоже, отдельные корабли еще оставались в этом районе. Впрочем, Гарроуэй не мог точно сказать, то ли он видит их на самом деле, то ли ему почудилось. Поскольку надежной точки отсчета для определения размеров в его распоряжении не было, эти движущиеся объекты вполне могли оказаться как вражескими судами, исполинами длиной в милю каждый, так и участниками его десантной группы, до которых было лишь несколько сот метров.
–
Он вновь повторил попытку.
– Ударное подразделение ‹Альфа›. Говорит Триггер. Кто-нибудь слышит меня?
На этот раз до него сквозь помехи дошел ответ:
– Я слышу, комендор-сержант.
– Кто говорит? – уточнил Гарроуэй. Встроенный в его бронекостюм компьютер барахлил и потому не опознал говорящего.
– Младший сержант Шра-дах, коммендор-сержант.
– Можно просто сержант, Шра-дах. Ты тот самый иштариец, который повел за собой других против мародеров. – Он хорошо помнил рекрута родом с далекой планеты, гордого тем, что удостоился похвалы своего непосредственного начальника.
– Так точно, сержант.
– Ну как, пока держишься?
Последовала небольшая пауза.
– Мне кажется, системы моего костюма начинают отказывать. Мне хватает воздуха и энергии, но компьютер, похоже, вышел из строя.
– Понятно. Возможно, изжарился во время взрыва. А сам как? Тебя случайно не ранило?
– Нет, я не ранен… – Вновь возникла пауза. – Сержант, мне страшно! Я не хочу умереть в космосе!
– Отлично тебя понимаю, – отозвался Гарроуэй. – Мне тоже страшно.
– Сержант… я хочу домой.
– И я хочу, Наль! Тебя ведь зовут Наль?
– Да,
– Не волнуйся, Наль, мы не умрем, – подбодрил он иштарийца, хотя сам был не уверен в том, что говорил. – Нам с тобой умирать еще рано.
– Это ты верно сказал, черт возьми. Окочуриться мы еще успеем, – вклинился в их разговор до боли знакомый женский голос.
– Кроум?
– А ты что думал, что я тебя здесь брошу?
– Я зову вас уже пять часов! Где вас носило все это время, черт возьми?
– Там же, где и тебя. Я только и делала, что пыталась связаться с тобой. Просто плазменное облако теперь рассеялось, и наши передатчики вновь заработали. А может, нанотехники за это время успели кое-что починить. Не знаю.
– Как здорово, что ты вышла на связь! Скажи, кто-ни-будь еще подавал голос?
– Брунелли, сержант. Насколько я понимаю, связь восстановлена?
– Восстановлена, можете не волноваться. Ответьте все, кто слышит меня!
– Говорит Исли, докладываю выполнение задания!
– Руэ!
– Липперт!
Один за одним морпехи начали рапортовать о своем присутствии. Гарроуэй в уме вел счет. Всего на его запрос откликнулись пятьдесят человек. Юнт до сих пор находился под опекой Армори и был без сознания.
Не успел отрапортовать последний из пятидесяти, как в канал связи ворвался хор голосов. Имена называли так быстро, что вскоре Гарроуэй потерял счет. Андерсон. Шуeтер. Даннер. Менендес. Хонг. Вах-гур. Похоже, что всего в живых после ядерного взрыва, разнесшего на куски вражескую твердыню, осталось около двухсот человек. То есть гораздо больше, чем он мог первоначально надеяться.
– Похоже, что мы свое дело сделали, – заметила Кроум. – Цель ‹Филадельфия› уничтожена.
– Как и вражеский флот, – добавил Коллеско. – Вы видели, как ‹Бесстрашный› прорвался сквозь него? Вот это шоу, скажу я вам!
– Прошло пять часов, – заметила Кроум. – Как ты думаешь…
– Удар будет нанесен лишь через пятнадцать минут, – напомнил Гарроуэй. – А каковы его результаты, станет известно через пять часов семнадцать минут. Именно столько требуется световому лучу, чтобы преодолеть обратное расстояние.
– Так как там дела с ‹Филадельфией›? – вклинился в их разговор еще чей-то голос. – Кстати, почему эту махину назвали ‹Филадельфией›, а не как-то иначе?
– Это точно, – поддакнул еще один любопытный. – Я сам родом из Филадельфии. Выходит, начальству не по нутру мой город?
– Выходит, что это вы не загружали в свои пустые головы военную историю, – ответил Гарроуэй. – Вспомните войны начала девятнадцатого века в Северной Африке.
– К берегам Триполи! – заметил Брунелли. – Как в нашем гимне.
– Это все оттуда, – согласился Гарроуэй, – хотя эта строчка про сражение, которое произошло позже. В начале девятнадцатого века, когда американский флот блокировал североафриканский порт Триполи, наш самый крупный фрегат ‹Филадельфия›, преследуя пиратов, сел на мель. Берберы взяли его в плен, отвели в гавань и поставили на прикол прямо перед своей крепостью и прибрежными батареями.