Звездные Морпехи
Шрифт:
Такие чудеса не под силу человеческому интеллекту. В этом процессе участвовало слишком много переменных величин. Сам навигационный процесс зависел от точного определения сигналов и данных, поступавших от цели с сильным искаженным сдвигом в синюю сторону спектра в результате полета на скорости близкой к скорости света. Он требовал как восприятия, так и действий, далеко выходящих за рамки возможностей человеческого мозга.
До прибытия к цели остается восемьдесят три минуты объективного времени.
Объективное время. При такой скорости восемьдесят три минуты объективного времени истекали менее чем за минуту субъективного.
Штурмовая
Трэвис Гарроуэй готовился к прыжку в пустоту. Лазерное обследование бездны, разверзшейся у него под ногами, показало, что ее глубина составляет около пяти километров. Прыжок, точнее, свободное падение прямо в самое нутро монстра.
– Черт возьми, Триггер, – воскликнула Кроум по каналу индивидуальной связи. – Ты не должен делать это!
– Нет, должен, – возразил он. – Если уж я отдаю приказы, значит, должен делать то же самое, что требую от подчиненных. Я не могу командовать, отсиживаясь за их спинами.
Его бойцы заслуживали лучшего отношения.
– Тогда я тоже иду с тобой!
– Ни в коем случае! Ты будешь прикрывать нас здесь и поможешь нам выбраться из этой хреновины, когда наступит нужный час.
– Черт побери, Триггер!..
– Хватит об этом! – протянув руку, он коснулся того места на бронекостюме, под которым скрывалось ее плечо. – Не волнуйся, дорогая. Не пройдет и минуты, как я снова окажусь рядом с тобой.
Он не стал, конечно, раскручивать тему дальше, то есть говорить о том, что то, что должно произойти, сделает их возвращение весьма проблематичным. Ведь времени, чтобы успеть убраться отсюда, у них будет в обрез.
Гарроуэй посмотрел сначала налево, затем направо. С обеих сторон от него стояло по девять морпехов в одинаковом снаряжении. Они застыли на краю бездны и, повернув головы к нему, напряженно ожидали команды к прыжку.
Численность их небольшой группы выросла до пятидесяти трех бойцов. Это был уже почти взвод. У десяти морпехов имелись ранцевые ядерные устройства К-94. Однако офицеров среди них не было. Старшим из младших командиров оказался в данный момент Гарроуэй. А он не собирался отправлять их на такое дело, на которое не пошел бы сам.
– Приготовиться! – скомандовал он по тактическому каналу связи. – Вперед, псы дьявола!
– Ур-ра! – ответил ему нестройный хор голосов.
Гарроуэй слегка натянул шнур из моноволокна, присоединенный кремням бронекостюма, и наклонился вперед. Затем, оттолкнувшись ногами, бросился головой вниз, в пропасть. В руках он держал ранец с ядерным фугасом, который уже успел активировать. Оставалось только включить таймер. Отдав команду по каналу ментальной связи, он включил миниатюрные ракетные двигатели, установленные на спинной части бронекостюма, решив придать себе ускорение.
За ним последовали и остальные морпехи, имевшие такие же переносные ядерные фугасы. Они ныряли в пропасть с закрепленными на спине страховочными фалами, которые извивались в безвоздушном пространстве, как нити с катушки.
‹Никому их них не суждено выбраться отсюда живым›, – подумал Гарроуэй, медленно падая в глубины крепости. Мысль была неприятной, и он попытался отогнать ее.
Спасение было возможно, однако в данный момент не это тревожило его в первую очередь.
В действительности спасение и выход из-под удара всегда являлись второстепенным аспектом операционного плана штурмовой группы. Эта фаза давалась с трудом уже на стадии планирования, когда они, моделируя различные ситуации, были все же в состоянии обеспечить развертывание кораблей штурмового подразделения в боевые порядки и достижение ими поверхности крепости, а затем концентрированное десантирование.
Увы, им не удалось скоординировать действия во время штурма крепости. Да и как это можно было сделать, если десантным модулям пришлось совершать разнообразные маневры, преодолевая плотную противокосмическую оборону ксулов. В результате они оказались разбросанными по огромному пространству. Затем уже внутри крепости отдельным морпехам пришлось изрядно попотеть, чтобы соединиться со своими боевыми товарищами. Вдобавок им не удалось найти ни одного офицера среди тех, кому все-таки посчастливилось ускользнуть от смертоносных лучей врага. Мелер погиб на подходе к цели. Не было также обнаружено никаких следов лейтенантов Костигана и Форда. Пока что, насколько было известно Гарроуэю, из состава объединенной ударной группы численностью в четыреста пятьдесят бойцов в наличии осталось сорок шесть морпехов.
Полсотни морпехов против защитников ксулской крепости. Шансы на победу не слишком велики.
Однако в данный момент лишь одна вещь являлась для них абсолютной истиной, имевшей главенствующее значение – установить как можно больше ядерных фугасов внутри вражеского форпоста на как можно большей глубине. Если же в конце всего этого им удастся выйти из-под ответного удара и благополучно эвакуироваться, тем лучше. Каждый боец штурмовой группы понимал: они явились сюда совсем не для того, чтобы думать о спасении собственной шкуры. Как им уже не раз объяснялось на инструктажах, глубокое проникновение в ксулскую крепость давало наилучший шанс ее уничтожить. Он вспомнил, что ему удалось мельком увидеть на пути из десантного модуля: большие воронки, появившиеся на поверхности ксулского монстра в результате ударов космических боевых кораблей землян, начали затягиваться, а затем полностью исчезли. Кроме того, станцию, похоже, окружало своего рода защитное поле, которое минимизировало последствия взрывов. Также, как и ксулский корабль, вторгшийся в Пояс астероидов, крепость могла свободно выдерживать ядерные взрывы, происходящие на ее поверхности или рядом с ней, что делало ядерную бомбардировку совершенно неэффективной.
Однако десять ядерных фугасов, взорванных на глубине ста метров или более, должны нанести такой ущерб сооружению, что регенерация станет невозможной или по меньшей мере займет очень много времени.
Интересно, подумал он, насколько все это зависит от его убеждения в неизбежности подобного исхода?
А что, если такая убежденность сделает их спасение не таким уж и невозможным, увеличатся ли шансы остаться в живых?
Вера перемешивалась со страхом и решимостью. Гарроуэй и девять морпехов-добровольцев опускались все глубже и глубже во мрак бездны, паря головой вниз и сжимая ранцы с фугасами словно волшебные талисманы. Было бы совсем неплохо, думал он, установить заряды на глубине пяти или даже шести километров, однако на этом пути их могли поджидать крайне неприятные сюрпризы. Пока что оборонительные действия ксулов носили разрозненный и локальный характер. Очевидно, это было связано с тем, что в настоящее время они заняты борьбой с аэрокосмическими силами землян, атаковавшими извне. Однако вряд ли стоило рассчитывать на то, что обстоятельства будут и дальше складываться в их пользу.
Спуск казался неким феерическим действом. Стены пропасти искрились энергией неизвестного происхождения. Когда он смотрел на них, возникало впечатление, что они плывут и двигаются. Поверхность стен была гладкой, но неровной, усеянной крупными многоугольниками с острыми углами различных форм и размеров, которые, казалось, плыли, двигались и наезжали один на другой, представляя собой странную, переменчивую картину – пародию на живой организм.
Он двигался слишком быстро, чтобы рассмотреть детали. Он знал, что аппаратура, вмонтированная в бронекостюм, записывает все, что встречается глазу. Гарроуэй надеялся, что ученые смогут извлечь из этих записей хотя бы какую-то пользу.