Звездные приключения Нуми и Ники. В 2 книгах
Шрифт:
— Чо делашь? Чо делашь… — Эта фраза явно затруднила переводческий аппарат космонавта, потому что он снова забубнил свое: — Я — другая цивилизация…
Но сторож почему-то рассердился.
— Ах, так ты еще здеваться!.
— Здеваться?.. Здеваться?.. Что значит здеваться?
— Ах ты, фулюган, — сторож угрожающе двинулся на человечка. — Тебе кто тут позволил фулюганствовать?!
— Фулюг… фулюг… Я вас не понимать! — признался аппарат-переводчик.
Публика снова развеселилась, предвкушая очередной номер развлекательной программы.
— Щас я тебе покажу, — пригрозил сторож,
Он не сказал «чтоб я этой тыквы не видел» вовсе не из-за близорукости, а потому что «тыква» тем временем вытянулась кверху и сейчас действительно больше походила на гигантскую перезрелую грушу.
— Послушай! — став немного покладистей, видимо, внезапно проникнувшись уважением к странного вида «груше», заявил сторож. — Я тебя по-людски спрашиваю: кто тебе тут позволил спектакли разыгрывать? С какого ты кружка? С какой организации?
Однако его «людские» вопросы успеха не имели. Человечек опять заладил:
— Я не организация, я — цивилизация! Я хочет показывать дети Земли…
— Ладно, ладно, — тут уже и сторож засмеялся. — А разрешение у тебя есть? Нету? Комиссию ты прошел? Нет…
— Отведите меня комиссия! — умоляюще попросил его маленький космонавт и, наверное, для пущей убедительности, постучал рукой но коробке-переводчику. Так обычно стучат по приемнику, когда вдруг пропадает звук.
Сторож, казалось, только этого и ждал, потому что его злорадный ответ получился похожим на стихи:
— Эк, хватился ты, милок!.. Подождешь теперь годок!
Но тук за маленького пришельца вступились дети.
— Дядь, не прогоняй его! С ним так весело…
— Это вам здесь не цирк и не балаган! Это вам национальная выставка, — неумолимо-сурово отрезал сторож и распорядился: — А ну, брысь отсюдова! И как только ухитрился дотащить эту бандуру, оболтус!
— Брысь!.. Брысь!.. Оболтус… Оболтус? — в полном замешательстве залопотал космонавт и это окончательно взбесило старика-сторожа, решившего, что его разыгрывают.
Своей огромной ручищей он схватил маленького космонавта за шиворот, с легкостью поднял его, и, встряхнув, как нашкодившего котенка, отшвырнул в сторону тыквы-груши. А у той изменилась не только форма, но и цвет: она вдруг стала гневно-оранжевой, ее оболочка натянулась и «тыква» словно бы запульсировала изнутри, потом стала вытягиваться вверх.
Маленький космонавт не смог удержаться на ногах и упал на одно колено, затем резко вскочил и исчез. Да, он действительно исчез с лица Земли, потому что никто его больше на ней не видел. В «тыкве» по-прежнему не было ничего похожего на дверь или какой-нибудь люк, какие обычно бывают в космолетах. Не напоминая уже ни тыкву, ни грушу, она, быстро вытягиваясь вверх, как какой-нибудь скороспелый огурец, просто-напросто поглотила маленького пришельца, а в следующий миг оторвалась от асфальта и исчезла в блеклом осеннем небе.
— Вот это да-а-а! — Дети от изумления разинули рты.
А сторож только охнул
Позднее ученые со всего мира будут толпиться возле этой дыры. Будут осматривать ее со всех сторон, измерять, брать пробы грунта для анализов. Да только с какой стороны на нее ни смотри, дыра и остается дырой, и ничего другого, кроме того, что она — дыра, про нее не с кажешь.
Впрочем, в космосе, говорят, полно всяких других дыр. Ученые называют их «черными», и каких только ужасов про них не рассказывают. Однако никому еще не удавалось заглянуть в такую дыру и узнать, что там есть, зато небылицы рассказывать все горазды. Так почему бы и нам не присочинить немного!
2
Недоразумение продолжается
Когда наступает невесомость
Ники оказывается невероятным
Ясно, что причиной случившегося недоразумения снова оказался язык. Если бы сторож не говорил на своем диалекте и если бы переводческий аппарат маленького космонавта был совершеннее, заявили под конец ученые, встреча двух цивилизаций непременно бы состоялась. А так обе стороны попрекать было не за что.
А сам космонавт, которого приняли за переодетого в скафандр клоуна, пребывал в великой ярости. И, надо сказать, он имел на это полное право. Тот из вас, дорогие читатели, кто пытался убедить людей, что он — представитель инопланетной цивилизации, и ему не верили, знает, как это обидно. Вот почему, снова очутившись в своем летучем овоще, крошка-космонавт первым делом в ярости отшвырнул свой переводческий аппарат.
Металлическая коробка канула в непроглядную тьму. И тут вдруг раздался чей-то сдавленный писк: «Ой-ой!» Испугавшись, маленький космонавт тоже что-то произнес, только на этот раз на каком-то совсем непонятном языке.
— Ой, мамочка! — снова пропищал невидимка.
Космонавт сунул руку в один из карманов своего скафандра, и темноты как не бывало — яркий, будто в летний полдень, свет залил небольшое помещение. Там, в центре, висел вниз головой и судорожно сучил ногами и руками земной на вид и уж совсем по-земному до смерти перепуганный мальчишка. Рядом с ним в воздухе парила блестящая коробочка переводческого аппарата. Оказалось, что она угодила точно в него и, как это ни странно, перевернула мальчишку вверх ногами — поза насколько смешная, настолько и страшная. Дело в том, что всего лишь за миг до этого в удивительном космическом аппарате наступила невесомость. А даже мы с вами, которые видели космические корабли только на экране телевизора, знаем, каким беспомощным чувствует себя человек в состоянии невесомости. Если, конечно, он не прошел специальную подготовку.