Звездные приключения Нуми и Ники
Шрифт:
– Чужая цивилизация, что поделаешь!
– Да, верно! Ты происходишь от обезьяны, – сказала девочка, показывая тем самым, что, вопреки искусственному мозгу, и она умеет иронизировать. А, может, оттого, что он был отключен. – Извини, но я включу свой искусственный мозг. Мне очень хочется понять, почему иногда ты ведешь себя, как настоящий мужчина, а иногда – как дитя.
– Не надо! Во всем виноват, наверное, переходный возраст.
– А что это такое?
Ники, смущаясь,
– Потому у меня и голос такой хриплый, – добавил он.
Нуми глядела на него, как бы пытаясь увериться, что он действительно таков: ни ребенок, ни мужчина. Стало быть, у человека бывает третье состояние? Вдруг она с испуганным криком подбежала к нему.
– Что это?
Нуми схватила его за все еще красные уши и повернула к свету.
– У тебя вся щека в каких-то… – она не могла подобрать слова. – Тебе не больно?
– Нет, а в чем дело? – встревожился Николай, почувствовав зуд на щеке.
Да, щека его адски зудела, как бы выразился он на Земле. Его пальцы нащупали какие-то волдыри и прыщики.
– Может быть… Может быть, потому что… Я сейчас спрошу свой мозг, – сказала экспериментальная девочка и нажала кнопку за ухом. Немного послушала и сказала: – Это несовместимость. Наверное, от моего поцелуя. Несовместимость организмов.
– Пройдет, – храбро успокоил ее Ники. – Наши доктора называют это аллергией. Ребенком я был очень аллергичен. К самым вкусным вещам не мог притронуться! К клубнике, к меду и шоколаду…
Он сконфузился, подумав, что его слова насчет аллергии к самым вкусным вещам могли быть отнесены и к ее поцелую.
Находясь в космосе впервые, Ники, естественно, не знал, что в данном случае это совсем иная аллергия. Я уверен, что каждый из вас, кто целовал существо с другой планеты, имел возможность убедиться, что щека его при этом немедленно покрывается прыщиками.
14 Что такое «трень-брень».
Прощание с героями
Нуми была неутешна.
– Но ведь это ужасно, – сказала она. – Представители двух различных цивилизаций не могут поцеловаться!
– Ну и не нужно им целоваться! Не так уж это важно! – вздохнул Николай, которому хотелось содрать кожу со щеки.
– Глотни из трубочки в шлеме немного лекарства. Может, поможет.
Ники решил последовать ее совету, скрыв лицо за шлемом. Наверное, с этими прыщиками он выглядит ужасно.
Капелька лекарства из трубочки сразу же подействовала. Язык и небо словно закололи тысячи иголок. Он даже перестал чувствовать зуд. Вдруг ему стало страшно: а что если это лекарство из чужой цивилизации подействует на него, как яд. Ведь ему стало плохо только от одного поцелуя! И он поспешил стащить шлем.
– Еще не прошло, – сказала Нуми. – Пошли, намажем ее питательным раствором Мало. Может быть, он поможет.
И она виновато протянула ему руку. Ники уже хорошо знал дорогу к котлу с чудодейственной кашей, но руку принял, потому что нарочно не взял фонарик. Если вы не забыли, детям предстояло раздеться перед тем, как залезть в котел.
Когда они пробирались ползком в непроглядной тьме, Ники забеспокоился.
– Как ты думаешь, Нуми, куда сейчас летит Мало?
– Не знаю.
– Как ты не знаешь? А если он нас занесет опять бог знает куда?
– Пусть заносит, куда хочет! – дрожащим эхом отозвался голос девочки.
Голос звучал как-то странно, и Ники осторожно спросил:
– Нуми, ты плачешь?
– Плачу! – всхлипнула перед ним темнота.
– Но почему? Ты не виновата.
– Наверное, на Пирре у меня уже нет ни мамы, ни папы, никого. И с тобою мы несовместимы.
Николай остановился. Ему показалось, что стены коридора вдруг сжали его с двух сторон с ужасной силой. Ведь вполне возможно, что и у него уже никого не осталось.
– Нуми! Ты где? – почти в ужасе крикнул он, представив, что он потерял ее в этом непроглядном мраке и что ему самому никогда не выбраться отсюда.
– Я здесь, – отозвалась она где-то рядом.
– Дай мне руку.
– Вот она, – сказала девочка.
Ники встал на колени и зашарил руками перед собой. Наконец они коснулись, а потом схватили хрупкий кулачок. Он дрожал в его ладонях, как воробышек.
– У меня уже все прошло, – заверил он ее. – Я уверен, что прошло, потому что ничего не чувствую. Не плачь, Нуми! Мы что-нибудь придумаем. Какую-нибудь интересную игру! Знаешь, какие неукротимые, шальные мысли приходят иногда мне в голову! Видно, меня зовут Буяном не только из-за фамилии…
– Осторожно, ты сломаешь мне пальцы!
Он отпустил ее руку, но тут же снова ухватился за нее.
– Хочешь, я передам знания моего искусственного мозга тебе, чтобы ты ими пользовался, а ты сделаешь так, чтобы шальные мысли приходили и мне в голову?
Не такую игру представлял себе Ники Буян. Да и как сделаешь, чтобы ей в голову приходили шальные мысли, когда там прочно обосновался этот трезвый искусственный мозг? Но главное, что она уже не плакала, и чтобы развеселить ее, он сказал голосом своего мудрого прадеда: