Звездные стражи
Шрифт:
— Щит номер четыре поврежден, сэр, — доложил компьютер спокойно, — щит номер два поврежден. Произвожу ремонтные работы…
— Можешь не беспокоиться, — сказал Дайен сквозь зубы. Он едва шевелил губами и даже не мог двинуть рукой. Вот что значит «напуганный до смерти»!
Он готовился к страшной, ужасной смерти: еще удар, и его космолет вместе с телом взорвется в холодном пустом пространстве.
— Ну и влип же ты в передрягу, паренек!
Раздраженный голос командира легиона зазвенел в ушах Дайена, и он чуть не заплакал от радости.
На экране компьютера вспышки выстрелов врага перемежались ответными вспышками командира, и постепенно враги перестали стрелять. Теперь, когда Дайен был не один, мужество вернулось к нему. Он возобновил стрельбу.
— На связи Голубой-2. Враг наступает, командир.
— Вижу. Что-то их слишком много. Подтяни… Крик буквально ворвался в голову Дайена, отчего мозг, казалось, разрывается на куски. Пронзительный, захлебывающийся вопль человека, умирающего в страшной агонии. Вот он смолк, оборванный оглушающим взрывом, но продолжал звучать в ушах.
Крику умирающего вторил Дайен и не мог остановиться. «Голубой второй» сказал что-то бессмысленное и тоже пропал. Обломки его космолета ударились в «Ятаган» Дайена, и тот закружился, по спирали падая в темноту.
— Возьмите рулевое управление, сэр, — сказал компьютер.
Дайен перестал кричать — не хватало голоса. Горло пересохло и болело. На языке он почувствовал вкус крови. Но все внутри его продолжало кричать. Он посмотрел на панель, где горели красные сигнальные лампочки, затем на звезды в обзорный иллюминатор, успокоился и понял, что мир вокруг бесконтрольно вращается.
— Возьмите рулевое управление, сэр.
— Не могу, — прошептал Дайен. Руки, вялые, обессиленные, лежали на коленях. Он снова посмотрел в обзорный иллюминатор. Все потеряло смысл. Мириады звезд, кружившиеся хороводом, ничего ему не говорили. Яркий свет сигнальных ламп резал глаза. Он зажмурился. — Я не знаю как.
— Я могу взять управление на себя, сэр?
— Да, — еле слышно сказал Дайен.
Дрожа всем телом, он подтянул колени к подбородку и обхватил их руками. Подступившие к горлу рыдания не давали дышать.
Компьютер взял на себя управление и выровнял положение в пространстве. Но он не знал, куда надо лететь.
В этот момент четыре истребителя коразианцев, заметив космолет Дайена, устремились к нему.
— Так вот, — сказал генерал Дикстер, стоя на мостике «Непокорного» и разговаривая с наемниками, находившимися в ангаре, по видеосвязи. Его изображение занимало половину экрана, установленного в ангаре. — Мы получили новый приказ. Задача — уничтожить «мозги», как их называет Командующий. Вы видели диаграммы. Вы знаете, где они и как стрелять по «мозгам». Я не спрашиваю у вас, есть ли вопросы, потому что сам не могу на них ответить. Я знаю не больше вашего.
Наемники молчали. Линк, не выдержав, высказал общее мнение:
— Не нравится мне это, сэр. Это же самоубийство.
Одобрительный ропот пронесся по палубе.
— Вы все — вольные пилоты. — Изображение капитана Уильямса появилось на второй половине экрана. — Вас никто не принуждает. Можете не лететь.
Контраст между внешним видом генерала и капитана поражал. Форма Дикстера всегда была мятой. Таск понять не мог, как это генерал умудряется сотворить такое с одеждой. Беннетт разглаживал его форму с таким старанием, что, например, складки на брюках становились острыми как бритва, но лишь до того момента, пока Джон Дикстер не надевал их. Он никогда не застегивал пуговицу на воротнике, терпеть не мог звезд и медалей, на ношении которых настаивал Беннетт. Напротив, черная с красной отделкой форма капитана Уильямса была безукоризненно чистой и выглаженной. А сам он холоден, сдержан и подтянут, словно каждую минуту ожидал появления Командующего с инспекцией. На этот раз, как заметил Таск, капитан даже не улыбался.
— Никто из наемников не обязан сражаться, — повторил Уильямс. — Вы можете покинуть корабль хоть сейчас…
— …как трусливые мерзавцы. Правильно, капитан? — спросил Таск.
— Командующий оказал вам любезность. Он поручает вам это задание, потому что вы…
— …пилоты одноразового использования, — крикнул Линк.
Капитан Уильямс смотрел на них с холодным презрением.
— Пока только наши люди гибнут, а вы сидите тут в безопасности…
— Довольно, солдаты, — Дикстер появился на экране, его лицо побагровело, в голосе слышались нотки стыда и гнева. Его подчиненные потупили взгляды и выглядели, как дети, которых отчитывают за то, что нагрубили тете. Многим стало неловко, некоторые смотрели угрюмо.
— Что ж, капитан, — раздался голос Нолы, которая, встряхнув кудряшками, отважно улыбнулась Уильямсу. — Пожалуй, нам лучше прийти вам на помощь.
Раздался смех и одобрительные восклицания.
— Да, полетим туда и возьмем их на свое попечение! — кричали наемники. — Не беспокойся, капитан Уильямс! Мы вернем твоих деток в целости и сохранности!
Капитан отключил связь. Наемники стали расходиться, торопясь к своим космолетам. Таск обнял рукой Нолу и крепко прижал к себе.
— Спасибо, Райен.
— Ты выглядишь, как побитый щенок. Но я должна была что-то сказать. Мне кажется, что вы все побаиваетесь этого человека. Но ведь он такой же, как вы, не сует ноги в одну штанину.
— Слушай, то ты смотришь на его зубы, теперь — на штаны. Я вот думаю, уж не хочешь ли ты забраться к нему в штаны?
Замечание Таска не показалось Ноле обидным. Она услышала в нем любовь, ревность и одновременно злость, всегда возникающую перед боем. Нола лишь теснее прижалась к нему и сказала совсем о другом:
— Это будет не трудно, Таск. Ничего особенного. Ведь Командующий и Звездная леди уже уничтожили одну такую штуковину, а их было только двое. У нас же есть Линк и все остальные.
Таск ничего не стал ей говорить о королевской крови, о феноменальных способностях людей высшего происхождения. Не сказал он и о Золотом легионе, подвиги пилотов которого все еще оставались легендой.
— Да, — сказал он, наконец улыбнувшись. — Это будет совсем просто. Так просто, что я думаю, даже Икс-Джей справится с пушкой. Послушай, Нола, я беспокоюсь о генерале. Его нельзя оставлять здесь одного с этим зубастым ублюдком на капитанском мостике. Почему бы тебе не подняться к нему?