Звездные войны. Повелители ситхов
Шрифт:
Учитель Вейдера ни разу не проявил слабости — что в Войнах клонов, что до них, — и потому ученик был намерен полностью ему подчиняться, гарантируя тем самым, что их отношениям ничто не будет угрожать.
Возможно, Вейдер однажды все же попытается убить своего наставника, как обычно поступали ученики ситхов. Если их хорошо учили, иначе и быть не могло. Ученик беспрекословно подчиняется лишь до того момента, когда его преданности приходит конец. И учитель, и ученик прекрасно это знали.
— Но у нас совсем другие отношения, учитель, — сказал
— Возможно, — ответил тот. — Возможно.
А может, самообман являлся лишь частью урока, который наставник давал ученику.
— Тебя что-то тревожит, друг мой, — послышался в темноте громкий голос Императора. Палпатин часто называл его другом — возможно, в каком-то смысле они действительно были друзьями, хотя Вейдер считал, что учитель обращается к нему как к равному лишь затем, чтобы еще раз подчеркнуть их неравенство.
— Нет, учитель. Меня ничто не тревожит.
Император издал кудахчущий смешок.
— Вероятно, я неправильно выразился. Мысли твои не полны тревоги — они неистовы и жестоки. — Он повернулся на троне, глядя на Вейдера, и глаза его вспыхнули в тени капюшона. — Ты ведь размышляешь о природе могущества?
Вейдер никогда не лгал учителю. И он понимал, что тот всегда задает лишь тщательно продуманные вопросы, чтобы получить в ответ нечто большее, чем просто слова.
— Да, размышляю.
Император вновь повернулся к Вейдеру спиной — вполне сознательный жест с его стороны.
— Поделись мыслями, ученик.
— Я размышлял о том, чему вы меня когда-то учили. Об отношениях мастера-ситха со своим учеником, — не колеблясь ответил Вейдер.
— И? — спросил наставник.
Вейдер опустился на одно колено и склонил голову:
— И я чувствую могучую силу вокруг себя, учитель.
— Хорошо, — кивнул Император. — Очень хорошо.
Выждав несколько мгновений, Вейдер поднялся и занял свое место за спиной наставника.
Оба они ожидали прибытия Орна Фри Таа, марионеточного делегата Рилота. Цели аудиенции Вейдер не знал — учитель не сказал ему ничего сверх необходимого.
Вскоре двое императорских гвардейцев, наверняка предупрежденные о прибытии сенатора по встроенным в шлемы комлинкам, двинулись к двустворчатым дверям, намереваясь их открыть, но прежде чем они успели это сделать, Император шевельнул пальцем и распахнул двери с помощью Силы. Свет из соседнего помещения подсветил сзади широкий силуэт дородного сенатора-тви'лека. Несколько мгновений он стоял неподвижно, словно пришпиленный к месту взглядом Императора, а может, просто набирался смелости, чтобы ступить через порог.
— Входи, сенатор, — произнес Палпатин голосом, каким обычно обращался к маленьким и слабым, кого легко можно было напугать.
— Конечно, конечно, — закивал Таа, вперевалку входя в зал в украшенных вышивкой одеждах. Бросив взгляд на гвардейцев, он на мгновение замедлил шаг, когда двери с грохотом закрылись за его спиной.
Остановившись перед троном, он поклонился так низко, насколько позволял его живот.
— Приветствую вас, Император, — сказал он. На его морщинистой голубой коже блестел пот, взгляд нервно перескакивал с Вейдера на Палпатина и обратно. Его хриплое дыхание было столь громким, что могло почти сравниться со звуками, которые издавал респиратор Вейдера.
— Как поживаешь, друг мой? — спросил Император.
— Все хорошо, — выдохнул Таа и тут же добавил: — Все хорошо. Но не слишком, мой Император. Мне известно, что производство спайса на Рилоте значительно замедлилось ввиду… некоторых прискорбных событий, но…
— Под «прискорбными событиями», — спросил Император, наклоняясь вперед, — ты подразумеваешь террористические атаки движения «Свободный Рилот»?
Таа шмыгнул носом и нервно облизнул заостренные зубы. Его лекку дрогнули.
— Да, мой Император. Это фанатики, которым задурили голову, и своим безрассудством они подвергают риску весь мой народ. Но… — он перевел дыхание, — я считаю, что тви'лекские силы безопасности и имперские войска, подотчетные моффу Морс, держат ситуацию под контролем, и производство вскоре возобновится в полном объеме.
— Увы, — вздохнул Император, — я не разделяю твоего оптимизма, сенатор. Как и твоего высокого мнения о моффе Морс.
Вид у Таа стал такой, словно его стукнули по голове. Кожа сенатора потемнела, он моргнул, сглотнул и отступил на полшага.
— Но ведь…
— Поскольку я не считаю, что «ситуация под контролем», я принял решение.
В глазах Таа вспыхнул страх. Он посмотрел на Вейдера, потом снова на Императора.
— Мой повелитель…
— И решение таково: мы с повелителем Вейдером будем сопровождать тебя во время официального визита на Рилот и проведем соответствующее расследование сами. Я сообщу моффу Морс о нашем прибытии.
Таа облегченно выдохнул:
— Я… даже не знаю, что сказать.
— Тебе незачем что-то говорить, — ответил Император. — Решение принято. И планирование нашей поездки уже «под контролем».
— Конечно. — Таа уставился в пол, поправляя складки одежды на животе. — Но зачем мне возвращаться на Рилот? Возможно, я мог бы лучше послужить вам здесь, мой Император?
— Не думаю, — отрезал тот. — Твое присутствие там станет неоценимым. Уверен, народу Рилота пришла пора по-настоящему почувствовать себя частью Империи. Ты не согласен?
— О, конечно, конечно, — закивал посетитель, тряся подбородками.
— Похоже, ты еще не до конца убежден в моей правоте, мой старый друг.
Таа столь резко замотал головой, что его мясистые уши развернулись словно крылья.
— Нет-нет. Я просто… — Голос его упал до шепота. — Просто… там довольно неуютно.
— Уверен, ты справишься, сенатор, — полным презрения голосом проговорил Император. — Мы все отправимся вместе на борту «Губителя».
Таа поднял взгляд, и его широкая физиономия беспокойно сморщилась. Ему явно хотелось найти повод отказаться, но он предпочел не озвучивать своих мыслей.