Звездные врата. Суд на Янусе. Победа на Янусе
Шрифт:
— Мы обмануты? — прошептала она наконец,
— Так и должно быть, — ответил он, зная, что говорит правду. — Мы — только часть тех, кто должен стоять здесь. Мы — Иллиль и Айяр. Но мы также Нейл и Эшла. Если бы мы стали только теми или другими, мы были бы полностью напуганы, либо… получили бы все.
— Я не могу… — она закрыла руками мокрое от слез лицо. — Как может человек прийти к знанию, сокрытому здесь, и не получить его? Это наказание свыше.
— Ты уверена, что так будет всегда — наказание в итоге? — твердо начал Нейл и сам себе удивился. — Тебе не кажется, — он путался в словах, а слова были, как вода для иссушенного зноем путника, — что Иллиль и Айяр могут вырасти, а Нейл и Эшла, наоборот, стать меньше. Пока что… После нашего перерождения прошло слишком мало времени…
— Ты действительно так думаешь или просто утешаешь меня из жалости?
— Я думал, что эти слова — утешение, но теперь… теперь я так не считаю.
— Это Зеркало Танта. В нем Сила и Прозрение. Когда-нибудь, возможно, Прозрение откроется нам обоим… И все его богатства и тайны!
— А теперь, — Нейл встал и потянул ее за собой, — нам лучше уйти.
Эшла кивнула.
— Если бы я могла вспомнить побольше — Путь Просящего и Дающего…
— Я помню меньше тебя, — быстро сказал Нейл.
— Но ты воин, Носитель меча, тебе открыт путь Дающего, а не Просящего, — нетерпеливо воскликнула она и остановилась, прижав руку к губам, словно испугавшись своих слов. — Мне припоминаются только обрывки… Но когда-нибудь я вспомню все! Иллиль придет полностью, и с ней ее знания. Но ты прав: сейчас это место для меня запретно. Мы избежали Гнева только потому, что пришли с чистым сердцем и в неведении.
Они спустились по лестнице. Когда они поравнялись с воротами Сторожевого Пути, Нейл поскользнулся и тяжело упал на каменную мостовую под аркой.
— Не думаю, что смогу идти дальше, независимо от того, вызову я Гнев или нет, — просто сказал он.
— А я не верю, что этот кров откажет нам, — ответила она. — Дай мне свой меч, я кое-что припомнила.
Она взяла клинок за лезвие в форме сильно вытянутого листа и положила его на мостовую прямо перед аркой.
— Ключ сохранит Путь открытым.
Затем Эшла открыла мешок Нейла и ахнула, увидев его одержимое. Они поели хлеба, выпили воды из фляги. Последнее, что увидел Нейл перед тем, как заснуть, — Эшла вытряхивала из мешка запасную одежду и прикладывала ее к себе. Затем он уснул, положив голову на плащ. Его убаюкивало бормотание воды, бегущей по древней дороге.
Сияющий меч перед ним — предупреждение… Нейл пошевелился, больно оцарапав плечо о каменную стену, и сел. Да, меч лежал на полу и сиял, но не зеленым светом, как под сводами арки, а холодным мерцаньем серебра. Юноша засмеялся: это было отражением дневного света.
Шорох в противоположном конце их убежища — Эшла уже сидела на полу, все еще сонно щурясь. Теперь она была одета в костюм охотника, взятый из мешка Нейла, на ее поясе висел длинный нож, который Нейл, ложась спать, положил рядом с собой.
— Как спала? — спросил он вместо приветствия.
— Видела много снов, — уклончиво ответила Эшла. — У меня такое ощущение, что нам надо уходить отсюда.
Она произнесла вслух ту же мысль, что разбудила Нейла. Здесь было холодно, и казалось, что они пришли незваными, им тут не рады. Им давно пора уходить. Нейл прошелся, проверяя ногу. Трудновато, но идти можно — прихрамывая. Он разломил пополам кусок хлеба и протянул половину Эшле.
— Теперь назад, к реке, — сказал он.
Да, конечно, к реке и — на запад, к морю. Они должны найти тех, кто ставил ловушки с сокровищами, и узнать, что стоит за всем этим.
— Назад, к участку Хаммера.
Нейл был настолько погружен в обдумывание их путешествия на запад, что не сразу понял слова Эшлы. Но едва осознав сказанное, в изумлении уставился на нее.
— Зачем?
— Там Самира, — ответила Эшла, как будто это имя все разъясняло.
— Самира? Маленькая девочка? — Нейл все еще не понимал, в чем дело.
— Самира — моя сестра. Когда меня бросили в лес умирать, как, по их мнению, следует поступать с осужденными грешниками, она пришла с водой и пищей. Если бы они узнали, ее побили бы. Теперь она, может быть, тоже больна. Я должна Узнать, неужели ты не понимаешь? Я не могу оставить Самиру! Новая жена отца — Хранительница Правил Дома. Она ненавидела меня и всегда была недоброй к Самире, потому что мы остались от первой жены. Пока я была там, я заступалась за Самиру, а теперь она совсем одна и еще слишком мала.
— Для Самиры ты теперь чудовище. Это ведь она навела охотников на наш след, — сказал Нейл. Это была правда, хотя и жестокая.
— Может и так, но все-таки я не могу оставить Самиру Тебе совершенно не нужно идти со мной. Я спрячусь в лесу, а ночью постараюсь добраться до сестры.
— Она не пойдет с тобой. Испугается.
— Она узнает меня и тогда не будет бояться.
— А как ты войдешь ночью во двор? Как ты найдешь ребенка? Собаки и сторожа услышат, что кто-то пришел из леса.
— Я знаю только одно: я не могу оставить Самиру, она пропадет без меня.
— Послушай, Иллиль, я скажу тебе правду. Мы больше не одной породы с твоей сестрой. Ты не узнаешь ее, и она тебя не узнает.
И Нейл рассказал о своем возвращении на участок Козберга. Эшла столкнется с тем же самым.
— Но сейчас я все еще Эшла, а не Иллиль. И я пойду к Самире!
Нейл стиснул зубы и поднял на плечо мешок.
— Ну, тогда пошли!
— Но тебе это вовсе не нужно.
— Нужно. Либо мы идем вместе, либо не идем совсем.
ОГНЕННАЯ ОХОТА
— Скажи, зачем ты пошел со мной?
Путники остановились между двумя деревьями с поникшими ветвями. В их зыбкой сетчатой тени Эшла, одетая в лесную одежду, сама походила на призрак. По ее настоянию они пошли на запад, в обход, а не на юг, чтобы подойти к участку Хаммера с другой стороны и избежать часовых на опушке.
— Зачем тебе искать Самиру? — ответил Нейл вопросом на вопрос.
— Она моя сестра. Я за нее в ответе.
— Ты ифтианка, а я ифт, так что теперь родственники мы.