Звездные знаки
Шрифт:
«Легенда творит легенду», — любил говорить Ефремов.
Великая жизнь тоже творит ее. Вспоминая серую плиту на зеленой траве музея, я мысленно видел камень в цветущей роще Кулуты. Строгие буквы вещего алфавита деваиагири, общего для санскрита и хинди, рождали слова, исполненные величия и потаенного смысла.
«Тело Махариши Николая Рериха, великого друга Индии, было предано сожжению на сем месте 30 магхар 2004 года Бикрам эры, отвечающего 15 декабря 1947 года. Ом Рам».
«О Рама!» — то же восклицание, что и на камне Гандиджи…
Смерть застала Рериха за подготовкой к возвращению на Родину. Он умер гражданином Советского Союза
«Алтай — Гималаи». Мост дружбы.
Я много упустил из живой и наглядной лекции по истории индийской музыки. Каюсь. Но как ясно, как хорошо думалось под волнистый узор флейт и короткие пассажи тарантов. Единый мотив, звучащий от Каньякумари до Гималаев, чудился мне. И синие перевалы Леха, где так одичало свистят вьюги, вставали во мгле.
Студию озаряли новейшие люминесцентные светильники, и поэтому мглы не могло быть и в помине. Просто я не знаю, как иначе назвать тонкую границу, отделяющую обычное зрение от внутреннего ока. И во вне, где сверкала медь инструментов и переливались краски костюмов, и внутри, где застывшими волнами бежали за хребтами хребты, было светло. Но полем мглы пролегала разделительная полоска.
Все, что рождалось внутри, было творчеством ночи. И потому синие перевалы Лexa, где так одичало свистят вьюги, вставали во мгле.
Колесо мира
Буддийское колесо — дхармачакра и мандала — символ Вселенной. Мандала представляет собой диск, в который вписан квадрат с отходящими от него фигурами в виде буквы «Т» и маленьким кружком посередине. Это наглядная карта индо-буддийского космоса, символическое изображение мира. В центре ее обычно помещают фигуру божества, которому данная мандала посвящена, или отдельный атрибут типа лотоса или ваджры — символа молний. Бывают мандалы с горой Сумер, окруженной поясами главных стихий, четырьмя островами-материками.
При богослужении лама сжигает перед мандалой благовония, приносит дары и непрерывно читает мантры, вызывая время от времени нужное ему божество. При этом он часто впадает в экстаз, начинает шаманить, изменившимся голосом выкрикивает пророчества. Считается, что в эти минуты на него находит божественное откровение или что выкликаемое божество вселяется в ламу.
В книге Мишеля Песселя «Хождение в затерянное королевство» («Путешествие в Мустанг и Бутан») мандала прямо названа «географической картой». Разумеется, это не так, поскольку она изображает не реальный, а все тот же мистический индо-буддийский мир. И вообще понятие «мандала» гораздо более широкое, нежели просто наглядная схема космоса. Оно тесно связано с практикой йоги. Мандала призвана вызвать видение божества. Это своего рода адхара, или опора, помогающая достичь основной цели медитации.
Все упражнения раджа и бхакти-йоги сводятся в конечном счете к одному: слиянию с абсолютом, с Брахманом индуистской философии. Проявлением такого абсолюта может быть любое божество. Наставники по медитации обычно сами выбирают для своих молодых учеников того или иного представителя единой божественной сущности. Это и будет юдам в строгом соответствии со смыслом понятия. При посвящении в высшие степени лама, изображавший путь медитации, берет себе имя своего юдама. Но это тайное имя, о котором, кроме наставника, никто не должен знать. Юдам как бы обретает реальное существование за счет духовных сил своего подзащитного. Это проекция вовне внутреннего психического состояния человека в момент
Не удивительно, что многие ламы отличаются глубокой и совершенно искренней религиозностью, далекой от ханжества и обмана. Они так часто погружаются в мир своих видений, что уже не отличают его от яви. Они добровольно уходят в безумие, чтобы стать Вджрасаттвой, олицетворяющим Адибудду, семиглавым Хэваджрой, Сангдуем — покровителем тайных сект, Самварой или Калачакрой — Кругом времен.
Мандала облегчает зрительное воплощение фигуры божества. В Патане и Бхадгаоне я видел рисованные мандалы, специально предназначенные для этой цели. Они отличаются строгой геометрией, оптическим узором из треугольников и кругов, чистыми и яркими цветами, расположенными четкими концентрированными массами. Для тренированного созерцателя достаточно одного взгляда на такую диаграмму, чтобы впасть в прострацию.
В тантрийской мандале двойственная сущность индийского искусства доведена до крайнего предела. Именно этим объясняется появление большого числа изображений с несложной композицией, предназначенных сугубо для медитации. Они подробно описаны в иконографических трактатах «Гухьясамаджа» и «Таттвасанграха».
Мандала — это не только диск (дкил-кхор, по-тибетски), но и любая икона с центральным образом, луной и солнцем. Это и бронзовая статуэтка чойчжина на солярном круге, и чортэнь, который в плане — суть мандала, и даже целый архитектурный комплекс.
Многие древнейшие храмы в Индии, Индонезии, Бирме, Кампучии, Таиланде построены в виде мандал. Грандиозные Боробудур и Ангкорват, буддийские памятники в Санчи и Амаравати рисуют нам образы вселенной богов. Один полубезумный кхмерский властитель собирался даже застроить культовыми сооружениями всю свою страну, которая мыслилась ему гигантской мистической диаграммой.
Заклятие духа земли, вступление в неразрывную связь с высшей силой..
Использование формальной структуры мандалы характерно и для искусства Гималаев. Храмовая живопись, пластика и архитектура — все направлено на то, чтобы облегчить блуждания духа по космическим сферам. Помочь свершить восхождение к высшим ступеням отрешенности через постижение вселенской гармонии.
И далеко не последнюю роль играли тут сверкающие вершины гор. Они занимали важнейшее место при размещении всех без исключения архитектурных ансамблей. И ламы и брамины выбирали для строительства храмов самые лучшие, самые красивые места. Монастыри же всегда располагались только на возвышенностях, куда, согласно уставу, не должен был достигать гам ближайших селений. «Спросите, какое здесь самое древнее место, оно же обязательно окажется и самым красивым» — этот безотказный рецепт Азии полностью сохраняет свою силу и в Гималаях. Красота гор стала и священной мистерией их.
Золотой ганьчжир на крыше как последняя сверкающая точка на голубой мандале горизонта.
Чтобы показать, насколько канонизированы все священные изображения и как они соотносятся с понятием мандалы, я хочу привести несколько выдержек из древних манускриптов.
В них мерещится поразительное, ускользающее от разума, но явственно осязаемое своеобразие, которое пронизывает все сферы гималайской жизни: культуру, религию, медицину и сугубо утилитарное ремесло богомазов. Триединство космоса, человека и божества — имя его. Этим пронизан тантрийский цикл Самвары, воплощенный в трех мандалах: тела, речи и мысли — основных элементах, связывающих человека с Вселенной.