Звездный Гольфстрим
Шрифт:
— Ну, во-первых, меня там физически не было, а в бой вступили эти безмозглые роботы-плазмоиды. Во-вторых, как раз, если бы я там был, может быть, и удалось бы разойтись по-мирному. А в-третьих, не так давно это и было.
— Ой ли, Федор Михайлович? Сомневаюсь я в вашей искренности, вы уж простите, — Вовка опять сел на поваленный ствол сосны.
Стало смеркаться, озеро все больше и больше синело, а поверх стала разливаться та безмятежная сумеречная тишина, которая осязаемо выпячивала любые редкие звуки природы. Выпь, закричавшая совсем рядом, на самом деле сидела в болоте в нескольких километрах отсюда. На еще относительно светлое небо медленно карабкалась желтовато-пятнистая Луна.
— Ну-с,
— Куда это вы засобирались, Владимир Иванович? Мы еще не закончили разговор.
— Заметьте, это вы не закончили. Мне же наш разговор уже и не нужен вовсе. Ну, что там у вас есть мне сказать?
Крепыш недобро сверкнул глазами, выдержал паузу и четко проговорил:
— То же самое, что и в первый раз. Отдайте палеокосмонавта, и разбежимся в разные стороны!
— Опять двадцать пять! — всплеснул руками Вовка. — Я же вам ответил на этот вопрос в прошлый раз! Ладно, специально для вас повторю: НЕТ!
Инопланетянин засунул руки в карманы, поднял лицо и пронзительно взглянул на землянина.
В первое мгновение Вовка подумал, что его голова сейчас лопнет: ее будто вставили в чудовищные тиски и давили, давили, все сильнее закручивая струбцину… Предупредительно пискнул какой-то электронный прибор. «Мнемомаяк!» — сквозь туман боли понял он. И вдруг — отпустило. Вовка отнял руки от ушей — из них текла кровь.
— Ну как, трезвит, Владимир Иванович? — широко улыбнулся инопланетянин. — Это просто предупреждение, не обижайтесь.
— Зря вы так, Федор Михайлович, видит бог, зря! — посмотрел Вовка на окровавленные ладони и резко вскинул глаза на крепыша.
Он почувствовал, как в нем раскрывается прекрасным огненным цветком вся сила и мощь цивилизации Торонт, всесокрушающая сила гениального открытия и паранормальные способности Лэна и его собственный, Вовкин, бешеный, злой, но управляемый мнемоимпульс. Всю эту психоделию Прыгунов зло, с размаха, бросил прямо в лицо самодовольному, уверенному в себе убийце. В следующее мгновение он почувствовал, как трещит под этим напором оборонительная стена крепыша.
Но инопланетянин отбил Вовкин выпад и сам нанес ответный удар. Причем, парируя выпад Прыгунова, Федор Михайлович взмахнул руками, точно птица, и вокруг него образовался видимый цилиндрический силовой щит. Нижний абрис щита точно соответствовал линиям, которые несколькими минутами раньше он нарисовал на песке. Синхронно, справа и слева от Вовки возникли еще два крепыша. Дубли! Он получил тройной удар, и из глаз аж искры посыпались.
А вокруг четырех фигур на берегу начали происходить невообразимые вещи. Вот один край озера загнулся, словно лист бумаги, стал совершенно плоским и свернулся в рулон. Поваленная сосна вытянулась в бесконечную, уходящую за оба горизонта деревянную слегу и дрожала, подобно гитарной струне. На месте аккуратного домика вспух нарыв извержения вулкана — вверх и в стороны расплескивалась огненно-красная лава, а далекий лес на том берегу исчез и превратился в расчерченную на квадраты равнину, которая, все сильнее и сильнее искривляясь, проваливалась под землю глубже и глубже.
Зажав уши ладонями и мгновенно телепортировавшись поближе к воде, Вовка отвел часть энергетики удара и, собрав все свои психосилы, ответил. Но с инопланетянина — опять как с гуся вода, — силовой щит был непробиваем — лишь слегка прогнулся. Но зато вспыхнули и исчезли дубли. Крепыш произвел параллельный пасс обеими руками и отбросил Вовкин выплеск энергии в озеро, которое в том месте сразу же вскипело мутной горячей пеной, выбросив на поверхность пар и мгновенно сварившуюся рыбу.
Словно испачкавшись в чем-то отвратительно-неприятном, крепыш вышагнул из силового поля, подошел
— А вы, Владимир Иванович, не только подготовились к нашей встрече, но и натренировались для нее. Откуда у вас взялись эти способности? Раньше я их что-то не замечал. Так, были небольшие зачатки, но не больше. Может, подскажете, кто у вас сэнсэй, я тоже пару уроков возьму.
Вовка достал платок и вытер лицо:
— Сэнсэй отличный, но вам он уроки давать откажется.
— Что так? Чем же я так нехорош?
— Да всем, — произнес Вовка. — Вот, например, такую природу попортили. — Показал он рукой на частично скатанное в рулон озеро, торчащую из неба слегу и на дым за лесом.
— Не валите с больной головы на здоровую, Владимир Иванович! Вы, судя по всему, еще не умеете полностью контролировать психоэнергетику и рассыпаете ее где ни попади, отсюда окружающая экология и страдает, — инопланетянин отряхнул руки и совсем естественно обтер их о брюки. — А насчет того, кто из нас хорош, а кто плох, я придерживаюсь другого мнения. Разумеется, противоположного.
— Расшифруйте, будьте так любезны.
— Всенепременно, Владимир Иванович, если вы, конечно, больше не будете никуда спешить, кидаться плазмой и размахивать руками… Так вот. По-вашему выходит, что я убийца, вдобавок наемный. И не простой, а серийный. Ну прямо кучу цивилизаций заморил на корню под заказ, так? — Вовка молчал. — Так. Логика прямолинейная, грубоватая, но понятная: злодей ради выгоды убивает ни в чем не повинные жертвы. Но давайте зададимся вопросом: а так ли невинны жертвы, как кажется на первый взгляд? И вот тут можно включить другую логику. Представьте себе, что вы… ну, скажем, кибернетик и работаете на своем компьютере, создавая новую сложную программу. У вас не все получается сразу, но вы уже прошли первый этап и запустили пробную версию. Программа худо-бедно работает, но периодически сбоит. Вы стоически боретесь с этим и исправляете ее. Наконец, ваша прога уже почти готова, но глюки, хоть их и стало меньше, продолжаются. И вы вдруг понимаете, что они приходят в ваш комп из внешней сети. Вы тут же ставите мощные фильтры, и глюки почти исчезают. Но не совсем. Нет-нет, да и всплывают в самый ненужный момент ошибки. Вы надолго задумываетесь и понимаете, что это сама программа составлена вами таким образом, что иногда генерирует эти ошибки, но где допущен просчет, вы найти не можете. И тогда вы, Владимир Иванович, делаете что? Правильно, запускаете программу «антивирус», и дела начинают идти на поправку! Ву компрене?
Вовка посмотрел на окровавленный платок в руке, и тот исчез. Вместо него появился свежий.
— Pig'e, mon pote (усек, приятель)! Значит, вы, Федор Михайлович, программист, а мы — вирус. Так что ли?
— Не совсем. Я — антивирус!
Вовка секунду подумал:
— Ладно, зачет. А кто же программист?
— А шут его знает, Владимир Иванович! — хохотнул инопланетянин.
Вовка слегка растерялся:
— То есть вы хотите сказать, что… э-э-э… заказчик вам неизвестен? Бросьте, этого не может быть!
— Увы, Владимир Иванович, не хотелось вас огорчать, но так оно и есть, — Инопланетянин развел руками и наклонил голову. — Есть многое в природе, друг Горацио, что…
— Вот только не надо мне тут Шекспира цитировать! — почему-то разозлился Вовка.
— Отчего же? Гениальная констатация, а, главное, к месту, — пожал плечами крепыш.
Вовка сделал пасс рукой, и на берегу возникла деревянная, грубо сбитая скамейка. Он сел. Федор Михайлович тоже подошел и примостился рядом. Прыгунов посмотрел на него и заметил, что очки у того на лбу оплавились и прожгли кожу, а воротник на рубашке почернел. Значит, приложил он его тоже не по-детски.