Звёздный Кадет
Шрифт:
– Отож…
Голоса медленно стихали вдали. Дин не понял, о чем говорили полицейские. Случилось что-то важное – но что именно? Кто-то умер? Кто-то из сенаторов? Да, скорее всего. Возможно, даже родственник наместника. Говорят, у него дядя сенатор, и помог устроиться племяннику. Не боги весть какой мир – но всё же своя планета… наверно, поэтому ему теперь грозит аудит и отставка – покровителя не осталось. Очень обидно погибать, когда биологически ты можешь жить вечно…
Дин вздохнул, и включил фонарик, благоразумно направив луч в сторону от пролома.
Эскалатор
Найти зал делегаций было не сложно. Память услужливо подсказывала Дину нужный маршрут.
Он не спешил. Эти старые залы вызывали в нём какое-то странное смешанное чувство: грусть и волнение, граничащее с трепетом. Подумать только: ведь здесь, по этому самому полу, ходили люди, прилетевшие с других звезд в то время, когда человеческий ареал был совсем другим. Империя еще не взяла все миры под своё крыло. Где-то свободно сообщались и торговали с чужими. Да что там: даже здесь, в этом самом зале наверняка можно было увидеть настоящего живого чужого! У мира были дипломатические сношения с несколькими расами… кто знает, по каким делам они прилетали? Что планировали? Чем торговали?..
Зал делегаций стоял нетронутым. Кое-где даже виднелись следы поспешной консервации: задёрнутое плёнкой оборудование в кафе и на стойках, чехлы на креслах, плёнка на полу. Дин аккуратно отогнул её угол, и обнаружил под ней настоящий ковёр. Удивительно – он не истлел, и не покрылся плесенью! Специальный химический состав? Или сухой воздух? Загадка. Кстати, воздух тут и правда был суховат. Неужели какие-то системы всё еще работают?
Дин этого не знал. Этого не было в стандартных справочниках, и он не стремился углубляться в изучение устройства космопорта настолько глубоко.
Но зал делегаций его впечатлил. Это была настоящая, доимперская роскошь. Даже в таком состоянии, в пыли и плёнке – от неё веяло былым величием.
Грабить такое место не хотелось. И Дину пришлось провести некоторое время, разгуливая по интерьерам зала, чтобы убедить себя в том, что цель оправдывает средства.
Он искал что-то достаточно ценное, что можно было бы забрать с минимальным ущербом для зала. Дин понимал, что это глупо: пролом в фальшивой плите теперь не заделать; рано или поздно его найдут другие лазуны, и весь нижний ярус космопорта будет разграблен. Но таковы были условия его сделки с совестью. Минимальный ущерб.
Декор барной стойки, и её оборудование были выполнены из дорогих сплавов. Если аккуратно открутить их, со стороны потеря даже не будет заметна.
Скрепя сердце, Дин достал из кармана ножик-мультитул, и наклонился над стойкой для бокалов, чтобы аккуратно открутить её от основания. Пока он примерялся, его взгляд случайно зацепился за что-то, показавшееся ему не правильным. Какой-то кусок обшивки стойки едва заметно, но выделялся на фоне остального материала. Наверно, при обычном освещении это было бы совсем не заметно, но диод его фонарика был специально настроен на максимально контрастное отображение цветов.
Дин осторожно поступал по подозрительной панели. Внутри пустота. Он стукнул чуть сильнее, и кусок обшивки с лёгким треском провалился внутрь. Дин даже отпрянул от неожиданности. Потом аккуратно, поддев лезвием, вытащил этот кусок, и посветил внутрь.
Там была небольшая полость – глубиной сантиметров тридцать, почти до верху заложенная аккуратными металлическими столбиками, сантиметров десять в длину, и сантиметр толщиной.
Он далеко не сразу понял, что перед ним, даже когда взял один из столбиков в руки. Тот оказался довольно тяжелым, и тёплым на ощупь. В сечении столбик был квадратным, с сильно закруглёнными углами.
Даже когда в памяти всплыл нужный раздел справочника, о межрасовых способах финансовых расчётов, Дин всё еще до конца не осознавал происходящее.
Осторожно коснувшись вершины столбика, ему удалось сдвинуть в сторону тончайшую металлическую пластину. Внимательно приглядевшись, Дин обнаружил, что весь столбик состоит из таких пластин – очень тонких, и словно бы намагниченных, липнущих одна к другой. Он осторожно отделил верхнюю пластину от основания, и поднёс ее к лучу фонарику, проверяя на просвет. Пластина имела сложную фрактальную структуру. Возможностей невооруженного человеческого глаза не хватало, чтобы разглядеть детали.
Но главное он уже понял.
Перед ним, в небольшой нише, лежало состояние, которое по его грубым прикидкам, в несколько раз превышало стоимость всего их захолустного мирка.
Глава 2. Траур
Отец пришел со смены под утро, и Дин давно не видел его таким радостным. Подмышкой он нёс пакет из ближайшего автомагаза.
– Привет! Не в гимназии ещё? – спросил он, скидывая ботинки, – боялся, что ты уйдешь пораньше. Спешил. У меня для тебя сюрприз!
– Пап, ты чего? – улыбнулся Дин, принимая из рук отца пакет, – траур же. Занятия на неделю отменили. И это предварительно – может и на две затянуться, если поклонный траурный кортеж вдруг решит, что наша дырень достойна внимания.
– Если честно, я бы не очень на это рассчитывал, – отец подмигнул мне, – но это и лучше. Тебе готовиться надо. Учиться.
– Пап, вам что, жалование выплатили? – осторожно спросил Дин.
– И жалование. И проценты за просрочки за последние три года. И траурные! – отец чуть ли не плясал, – Так что живём, сын! Надо было сгинуть государю, чтобы в нашем болоте что-то зашевелилось!
– Тс-с-с! – Дин в притворном испуге приложил палец к губам, потом сказал, цитируя подслушанную накануне фразу одного из полицейских, – у стен есть уши.
– Да кому мы нужны, сын, чтобы за нами следить, – весело улыбнулся отец.
Дин открыл пакет, и заглянул внутрь.
– Ого! Яблоки!
– Ага, – кивнул отец, – местные, правда. Но зато настоящие! Не синтетика!
– Да ладно, фабричные у нас тоже не плохие продают. Понты это все, естественное выращивание, все дела. Чтобы деньги тянуть, – притворно нахмурился Дин.