Звездный Клондайк
Шрифт:
Чейн медленно поднялся на ноги. Его правое колено сильно болело, а в левом бедре торчал изогнутый, словно кинжал, осколок стекла. И можно было считать, что он еще легко отделался.
Выдернув стекляшку, Чейн поморщился от боли. Кровь обильно потекла по ноге, однако сейчас было не до перевязки.
Цургун возвышался перед ним, словно живой танк. На переднем краю его мощного панциря стоял Рангор, изготовившийся к прыжку. Чейн усмехнулся – волк даже не подозревал, что шея цургуна покрыта толстой кожей, не боявшейся даже удара меча.
Варганец повернулся и, увидев в окне соседнего здания дуло автомата, поднял руку.
– Не
Беглый гладиатор разразился громкой руганью, но подчинился приказу. Человек разговаривает с этим исчадием ада? Сурен просто не верил своим глазам.
Общение с цургуном оказалось нелегким делом. Словарный запас полуразумного зверя был очень беден, а его интеллект во многом уступал даже разуму Гваатха. И все же Чейн более или менее понял, что произошло с Вурпом.
После разгрома восстания часть рабов и примкнувших к ним гладиаторов тайными путями сумела добраться до Чрева. Антиох, встревоженный возможностью начала нового восстания, послал в этот район два полка из своей гвардии. Но они то ли были разгромлены, то ли перешли на сторону Крола.
И тогда Антиох с помощью огромных дирижаблей перевез в окрестности Чрева десять цургунов со своих гладиаторских арен. Им не оставили ни куска пищи, и понятно, что свирепые звери начали настоящую охоту за восставшими. Те из рабов, кто рискнул жить в поселке, были уничтожены в первые же дни. А затем началась методическая, жуткая война зверей и людей, которая продолжалась по сей день. Трое цургунов погибли, но не столько от ран, полученных в боях, сколько от голода. Вурп как самый разумный из них понял, что гибель неизбежна. Однако не знал, что делать. На сотни километров вокруг простиралась голая, железная степь. Еда была только в двух местах – возле Чрева, а также в еще одной воронке, следе от падения небольшого обломка астероида. Время от времени оттуда на поверхность выбиралась подземная живность самых невероятных видов, которая сразу же становилась добычей голодных цургунов. Огромные звери дневали и ночевали рядом с этой малой воронкой, но та давала слишком мало пищи.
– Че-йн, по-мо-ги, – заключил свой печальный рассказ Вурп. – Или у-бей ме-ня в бою!
– Я сделаю все, что смогу, – с легким сердцем пообещал Чейн. – Приходи сюда через три дня, и клянусь, здесь будет много мяса для тебя и твоих сородичей! А потом мы вместе решим, что делать.
– Я ве-рю те-бе, – ответил цургун.
Он повернулся и длинными прыжками направился прочь от поселка. Спрыгнувший на землю Рангор зарычал ему вслед.
– Надо было перегрызть шею этой вонючей горе мяса, – недовольно сказал волк.
Чейн улыбнулся и ласково потрепал друга по загривку. И, прихрамывая на правую ногу, поспешил к дому, где его ждал изумленный Сурен.
Не отвечая на бурные расспросы, Чейн первым делом разыскал среди барахла сравнительно чистую рубашку и, разорвав ее, перевязал кровоточащее бедро. А затем без всяких церемоний раздел мертвого Лоньера. Оказавшись в меховой одежде, варганец сразу же почувствовал себя значительно лучше.
– Насколько я понимаю, вы рыскали по поселку в поисках какой-нибудь еды, – сказал он, с ухмылкой глядя на растерянного бунтаря. – Неужели старина Крол не может раздобыть для вас в Чреве хорошего мяса?
Брови Сурена поползли еще выше вверх.
– Вы знаете нашего генерала?
– Хм-м... он уже генерал? Сурен, можете поверить: я не агент Антиоха и не агент
Сурен покосился на сидящего рядом волка и уныло кивнул. Как же, накормят его! Но умирать все же лучше в тепле и уюте.
* * *
Часа через полтора Чейн уже знал все, что ему было необходимо. Несмотря на протесты разнежившегося от тепла и обильной еды Сурена, он стал собираться в поход в глубь Чрева. И на этот раз взял с собой несколько ящиков с оружием и медикаментами из плотно забитого трюма космояхты.
Когда автомобиль подъехал к краю Чрева, солнце уже склонилось к горизонту. В сумрачном холодном небе закружились бесчисленные снежинки. Чейн с трудом заставил себя покинуть уютную кабину автомобиля. Что-то там ожидает его, в недрах Стальной планеты?
Едва он вышел наружу, как откуда-то из темноты вынырнули трое человек с автоматами наперевес.
– Кто такие? – сипло спросил один из них, осветив лицо Чейна тусклым светом фонаря.
– Свои, – ответил за Чейна Сурен. – И перестань зря жечь батарейки, Родни. Лучше помоги вынуть из багажника гранатомет. Тяжелый, зараза...
Глава 22
– Надо было пристрелить цургуна, – зло процедил Крол и одним глотком опустошил полстакана виски. – Морган, ты сделал страшную глупость: держал на прицеле голову этого дьявола и не сжег ее бластером! Тогда этих исчадий ада осталось бы всего шесть. Тоже немало, но куда лучше, чем полгода назад, когда их было десять. Десять!
Давние друзья сидели на железных ящиках в обширном помещении, гордо именуемом Штабом. Судя по многочисленным приборным панелям на стенах, здесь когда-то находилась аппаратная, откуда можно было следить за работой агрегатов системы охлаждения одного из маршевых двигателей. Ныне все приборы были мертвы, и даже три лампочки освещения под потолком питались с помощью кабеля, уходившего куда-то в соседнее помещение.
Чейн тоже пригубил стакан с виски, задумчиво глядя на Крола. Друг его детства за прошедший год изменился просто невероятно. Прежде это был веселый, несколько простодушный парень, отличавшийся среди своих сверстников-варганцев довольно мягким нравом и совершенно не свойственной Звездным Волкам легкомысленностью. Он никогда первым не лез в драку, а во время набегов на иные миры предпочитал орудовать не столько бластером, сколько станнером. Наверное, именно поэтому презренный “земляшка” Морган Чейн и Крол из клана Дагоев долгие годы были друзьями не разлей вода. Не удивительно, что именно Крол первым пришел на помощь другу, когда тот оказался в смертельной ловушке в Черном ущелье, окруженном двумя десятками разъяренных Ранроев во главе с самим Харканом.
Но полтора года, проведенные на Стальной планете, сделали из Крола совершенно иного человека. На ящике от патронов сидел заматеревший воин в кожаных брюках и майке, которая не скрывала многочисленных рубцов на его лоснящейся от пота коже. Длинные спутанные волосы беспорядочно спускались на его крепкие плечи. На правой щеке Крола розовел шрам, а на лбу виднелись плохо зажившие следы когтей. Но больше всего изменились его глаза. Они стали темными, мрачными, а в их глубине то и дело вспыхивали огоньки незатухающей ярости.