Звездный король. Машина смерти
Шрифт:
Джерсен выкупался в бассейне с теплой водой, затем цирюльник побрил его. Камердинер принес новую одежду: свободные темно-зеленые штаны, зауженные в щиколотках, темно-синюю рубаху с белой вышивкой, зеленые кожаные чувяки с причудливо изогнутыми носками, остроконечную шляпу, напоминающую шутовской колпак, но, кажется, считавшуюся здесь весьма существенной частью мужского наряда.
На столе в саду уже дожидались фрукты, пирожные и вина. Джерсен утолил голод и жажду и тут же задумался: с чего бы это Сиону Трамбле менять роскошную, комфортную жизнь в столичном дворце на невзгоды и опасности, с которыми сопряжены
После трапезы Джерсен решил побродить по дворцу. Мебель, ковры, портьеры, обои различных стилей были сделаны искуснейшими мастерами. Очевидно, предметы интерьера доставлялись сюда со всех концов Фамбера.
В гостиной Джерсен застал барона Тобальта, который поприветствовал его с холодной учтивостью. После недолгого размышления он справился у гостя о характере мира за пределами Фамбера, «…откуда, насколько я полагаю, вы прибыли».
Джерсен рассказал об Ойкумене, о различных планетах, входящих в ее состав, и существующих на них порядках, о Крае Света и творящихся там безобразиях, о планете Земля, пославшей в Галактику людей, сообщил, что о Фамбере люди других миров знают только по легенде и не верят в его существование. Барон ответил, что для жителей Фамбера остальное человечество тоже не более чем миф.
— Наверное, можно не сомневаться в том, что вы намерены вернуться в привычную для вас среду? — не без грусти в голосе спросил Тобальт.
— Всему свое время, — осторожно ответил Джерсен.
— И тогда вы объявите, что Фамбер вовсе не миф?
— Я еще не задумывался над этим, — сказал Джерсен. — А как вы сами настроены? Наверное, предпочитаете изоляцию.
Тобальт покачал головой:
— Я очень благодарен судьбе за то, что не мне принимать подобное решение. До сегодняшнего дня только один-единственный человек утверждал, что побывал в других звездных мирах, — Кокур Хеккус, однако он повсюду разоблачен как хормагаунт, человек без души, которому нельзя доверять.
— Вы когда-нибудь встречались с Кокуром Хеккусом?
— Только на поле битвы.
Джерсен не решился спросить у барона, нет ли сходства между Кокуром Хеккусом и Падербушем. Думая о пленнике, заточенном в подземелье, он испытывал угрызения совести: если парень действительно только младший рыцарь замка Падер, то единственным предосудительным поступком с его стороны было лишь участие в контратаке против тадоусков.
Джерсен дал знак одному из лакеев.
— Отведите меня в темницу, где содержится узник.
— Одну секундочку, сэр рыцарь, я поставлю в известность об этом мажордома. Только у него хранятся ключи от темницы.
Вскоре появился мажордом, задумался над просьбой Джерсена, а затем с очень недовольным видом — так, во всяком случае, показалось Джерсену — повел его к массивной резной деревянной двери, отпер ее, затем отпер вторую дверь, железную, ведущую к лестнице с каменными ступенями. Она спускалась далеко вниз, в подвал, вымощенный гранитными плитами, свет в который проникал только через узкие щели, каким-то образом сообщавшиеся с наружным миром. Вдоль одной из стен выстроился целый ряд дверей со стальными решетками; за ними располагались камеры для заключенных. Все они были пусты, кроме одной.
— Вот здесь ваш узник, — произнес мажордом, показывая на единственную запертую дверь. —
— Умерщвление не входит в мои намерения. Я хотел только удостовериться, что пленник не испытывает лишних страданий.
— Здесь вам не Аглабат. Здесь даже речи быть не может ни о чем подобном.
Джерсен подошел к двери и заглянул через решетку. Падербуш, откинувшись к спинке стула, удостоил его презрительно-насмешливым взглядом. Камера была сухой и хорошо проветриваемой. На столе виднелись остатки, по всей вероятности, вполне пристойной пищи.
— Вы удовлетворены? — спросил мажордом.
Джерсен повернулся к нему и утвердительно кивнул.
— Неделя-другая, проведенная в размышлениях, нисколько ему не повредит. Проследите за тем, чтобы, кроме меня, он ни с кем не виделся.
— Как вам угодно.
Мажордом провел Джерсена назад в гостиную, где к этому времени к барону уже присоединилась Алюз Ифигения. Присутствовали здесь также и другие придворные дамы и кавалеры. Алюз Ифигения глядела на Джерсена с некоторым удивлением.
— Вы мне привычны только в облике некоего космического странника, — сказала она Джерсену. — Я поражена, видя вас джентльменом Вадруса.
Джерсен ухмыльнулся.
— Я нисколько не изменился, несмотря на пышный наряд. А вот вы… — Он не смог найти слова, чтобы выразить то, что ему захотелось сказать.
— Мне сообщили, что возвращается Сион Трамбле, — поспешила объяснить Алюз Ифигения. — Он будет здесь на сегодняшнем вечернем пиршестве.
Джерсен сразу же почувствовал горькое разочарование и всеми силами старался подавить в себе мучительное ощущение потери. Невзирая на нынешний наряд, джентльменом он не был — ни Вадруса, ни какого-либо иного места во всей Ойкумене. Он был Киртом Джерсеном, чудом спасшимся от гибели во время резни в Маунт-Плезенте и обреченным до конца дней своих заниматься только тем, что должно оставаться тайной для всех остальных.
— Так вот что делает вас такой счастливой, — беспечно произнес он. — Близость вашего суженого.
Девушка покачала головой.
— Он вряд ли станет моим женихом — вам это известно лучше, чем кому-либо другому. Я счастлива потому, что… Нет! Не могу назвать себя счастливой. Я запуталась, и теперь сама не знаю, как мне быть! — Она взволнованно всплеснула руками. — Смотрите! Все это мое, стоит мне только захотеть! Я могу наслаждаться всеми наивысшими благами Фамбера! Однако хочу ли я этого? И еще не сказал своего последнего слова Кокур Хеккус, который совершенно непредсказуем. Но я почему-то даже и не думаю о нем… Может быть, все дело в том, что мне пришлась по душе кочевая жизнь, раздразнившая меня возможностью повидать много других миров помимо Фамбера?
Джерсен молчал. Она тяжело вздохнула и поглядела на него из-под полуопущенных век:
— Но выбора у меня нет. Сейчас я здесь и здесь должна остаться. На следующей неделе я вернусь в Драззан, а вас уже не будет… Вы ведь покинете Фамбер, не так ли?
Джерсен решил подойти к этому вопросу как можно более трезво.
— Куда и когда я отправлюсь, зависит от того, удастся ли мне добраться до космического корабля.
— А потом?
— Потом я снова возьмусь за то, ради чего сюда прибыл.