Звёздный луч

Вудс Эдриенн

— Скоро ты станешь моей.

— Звучит как угроза.

— Нет, тебе нечего бояться. Тебе понравится, обещаю, — прошептал мне на ухо, отчего у меня по коже побежали мурашки. — Спокойной ночи, милая.

— И тебе, мой прекрасный принц, — поддразнила я, и он усмехнулся. Я быстро поднялась по веревочной лестнице и послала ему воздушный поцелуй, который он поймал.

Он такой банальный, но как же мне это нравится.

— Кто-то влюблен… — пропела Мэгги.

— Тише ты. Будь осторожна, чтобы я не сказала Гельмуту, как

долго у него на самом деле были с тобой отношения.

— О, ты этого не сделаешь!

Я рассмеялась, потому что она реально забеспокоилась, но через мгновение мы уже хохотали вместе.

Смех стих, и она посмотрела на меня.

— Кто бы мог подумать, что жизнь может быть такой удивительной, а?

— Ты не беспокоишься, что его отец может не принять ваши отношения?

— Нет, — усмехнулась она. — Потому что он откажется от короны ради меня, Кэти. У него ведь есть близнец, и, по словам Гельмута, их отец согласится на любую невестку, но не отдаст корону Горану.

Мне это не понравилось, и моя улыбка исчезла.

— Почему он так с ним обращается?

Пускай он всё время ведёт себя как птица со сломанным крылом, которую нужно спасать, но на самом деле он ведь не такой.

— Это из-за того, что он может делать. ь?

— Из-за мороза? Но у Гельмута же есть огонь..

Мэгги нахмурилась.

— Он никогда не говорил тебе?

— Чего не говорил?

— Может, тебе лучше спросить его.

— Я спрашиваю тебя. Что?

Она вздохнула, и на некоторое время воцарилась тишина.

— Он может говорить на вивернскомна вивернском, хотя его этому никто не учил.

Я застыла. Горан говорит на ввивернском?

Вивернский считается языком дьявола, поскольку никто не видел виверн уже много лет. Они были намного хуже Хроматических драконов, по крайней мере, как мне рассказывали.

— Катрина?

— Все в порядке. Это не значит, что он плохой. Он же не специально.

— Знаю. Альберт, Гельмут и Калеб тоже это знают. Но король Магнус считает иначе.

— Это неправильно. Нельзя так относиться к собственному сыну.

— И не говори.

Я перевернулась на спину и закрыла глаза.

Горан может говорить по-вивернскина вом. Я думала, что знаю о нем все. Почему я не знала этого?

Мы обязательно поговорим об этом утром.

***

Утром я пошла к Горану.

Альберт перехватил меня, когда я проходила мимо дерева, и страстно поцеловал.

— Всего один день, и ты будешь моей, — его улыбка была настолько широкой, что могла бы обернуться вокруг головы, если бы не уши.

У меня вызвало улыбку то, как он радуется этому факту.

— Всего один день, — повторила я, и он опустил меня на землю. — Ты не видел Горана?

Он замер.

— Я должен беспокоиться?

— Нет, мне нужно поговорить с ним кое о чем важном.

— Ладно, но помни, что он мой шафер.

— Да, да.

Я оставила его у дерева

после того, как он сказал мне, что Горан сейчас у озера.

Я знала, что Альберту не нравится моя дружба с Гораном, но ему нужно научиться доверять мне.

Я застала Горана за тем, как он бросал камни в воду, размышляя. Один из камешков у меня на глазах пять раз скользнул по поверхности воды.

— Хороший бросок, — сказала я. Он оглянулся через плечо и улыбнулся.

— Альберт знает, что ты здесь?

— Знает. Но я не его собственность, Горан.

Он улыбнулся.

— Нам нужно поговорить, — добавила я.

— О чем?

Я присела на камни, пока он играл со следующим камнем в руке, приготовившись бросить его.

— О твоей способности.

— О моем морозе?

— О другой.

Он опустил глаза в землю и начал горько смеяться. Это был звук, которого я раньше не слышала, и от него у меня по спине пробежал холодок.

— Невероятно.

— Что?

— Он готов на все, чтобы ты возненавидела меня.

— Кто?

— Не строй из себя дурочку, Катрина. Глупость тебе не идет.

— Что? — я вскочила на ноги. Да что это с ним?

— Я знал, что Альберт не сможет удержаться и расскажет тебе. Я не хотел этого, Катрина. Я просто таким родился, вот и все.

— Мне сказал не Альберт.

— Не ври.

— Я не вру. Мне сказала Мэгги. А ей Гельмут. Альберт и словом не обмолвился. Почему ты мне не сказал?

— Вот из-за этого.

— Из-за чего? — он уже бесил меня.

— Из-за этой твоей реакции.

— Это ты настроен враждебно, а не я. Я думала, что знаю о тебе все, Горан, и все же я не знала самого важного.

— Это не определяет меня.

— Хорошо, я рада.

Он нахмурился.

— Ты не думаешь, что я злодей по определению?

— Нет, ты идиот. Я думаю, что это уникальная способность, которая рано или поздно пригодится.

— Пригодится?

— О, да ладно тебе. Как думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем Альберт захочет признать права еще и виверн? Он-то вивернский не понимает.

Горан рассмеялся, и я тоже.

— Прости, — сказал он.

— Простила. Но ты должен был рассказать мне, идиот.

— Я давным-давно научился держать это в секрете до последнего.

— Не надо, это твоя особенность.

— Особенность?

— Оглянись вокруг, Горан. Мы боремся за права Хроматических драконов. Несколько месяцев назад я думала, что восстание подняли несколько Хроматических драконов, а потом выяснилось, что за них сражаются принцы Пейи. Альберт пытается доказать, что магия не так уж плоха. Он говорит о вещах, о которых я могла только мечтать, и которые, вероятно, в конечном итоге станут нашим будущим. Я ошибалась во многом. Так, может быть, виверн просто неправильно поняли, как Хроматических драконов? И у нас есть тот единственный, кто может с ними общаться.