Звездный посланник

Щепетнов Евгений Владимирович

— Были, — поморщился президент, — и с земли и с океана — все сбиты. Как утки. Запуски по нашей территории тоже не дали эффекта — сбили. Остаются только ядерные фугасы… но это уже последнее средство, средство возмездия. Возможность их применения тоже рассматривается. — Он слегка покривил душой — этот вопрос был уже рассмотрен. И ядерные фугасы заложили во всех крупных городах и важных ключевых точках. Чтобы запустить фугасы, достаточно было отправить сигналы с военных спутников, дублирующих друг друга. Но это являлось информацией не для общего сведения. — Теперь вы уяснили всю серьезность положения. И мне бы хотелось выяснить два вопроса, для чего я вас и пригласил сегодня в мой кабинет. Не буду ходить вокруг и около, нам бы хотелось знать — помогут ли стране ваша

сестра и ваш зять. Судя по рассказам вашего министра, это личности неординарные и глубоко порядочные. Но, кроме того, обладающие мощью, сопоставимой с мощью пришельцев. Скажу честно — это наша последняя надежда. Иллюзорная, но… последняя. Если нам не будет оказана помощь с их стороны, наша гибель — только вопрос времени. Сколько-то мы еще будем сопротивляться. Но в конце концов — гибель или плен неминуемы. Больше вам скажу — сейчас мы с вами разговариваем тут только потому, что Китаю в качестве новой столицы понадобилась Москва, вместо Пекина, уничтоженного их же руководством.

— Сами уничтожили свою столицу? — Коля недоверчиво покачал головой. — А по всему миру раззвонили, что это Россия и Америка напали.

— Сами, сами… не сомневайтесь, — усмехнулся президент, — так вот, второй вопрос, следующий из первого: если ваши родственники могут нам помочь, вы можете с ними связаться? Если да — как быстро? Через несколько месяцев вместо меня вот на этом самом месте будет сидеть Председатель Чжан. Так что нам стоит поторопиться.

Все замолчали, глядя на Колю, а он почувствовал себя таким несчастным, таким ничтожным и убогим, что аж комок в горле встал — столько зависит от него, и он ничего, ничего не может сделать!

— Господин президент… я вынужден вас разочаровать, — сказал Коля, кашляя и теребя складку на форменных брюках, — у меня нет связи с моей сестрой и ее мужем. Мне почему-то не поверили мои коллеги, но это именно так. У меня есть номер телефона сестры, но телефон давно молчит. Я отправлял эсэмэс — как в пустоту. Их нет на планете, уверен. И я не знаю, что делать, поверьте мне. Я бы никогда не стал скрывать информацию о том, что могу с ними связаться, — и без увещеваний и рассказов о тяжелом положении страны. Я и так знаю об этом положении — пусть не в таких подробностях, но я умею анализировать то, что слышу по СМИ. Я бы руку отдал за то, чтобы с ними связаться, но ничего не могу сделать. Война подходит к моему родному городу, и я ничего, ничего не могу. Более того, я плохо себе представляю, что стану делать, когда враги захватят наш город и не будет работать сотовая связь. Или ее вообще, как поговаривают, в нашей стране отключат. Тогда связаться с сестрой вообще станет невозможно. Вот все, что я могу сказать.

— Это плохо, очень плохо… — Президент положил на стол сплетенные замком пальцы и, сгорбившись, уперся взглядом в крышку стола. — У кого есть соображения, как нам сделать так, чтобы «наши» пришельцы, как только подлетят к Земле, сразу получили сигнал связаться со своим братом?

Все молчали, потом Коля сказал:

— Разрешите? Я предлагаю сделать вот что: поставить мощные передатчики, которые будут беспрерывно излучать в космос сигнал: «Слава и Лера! Срочно свяжитесь со своим братом, случилась беда! Он вас ждет…» — и указать ребятам точку рандеву. Насколько я их знаю, они, если поймают этот сигнал, бросят все и прилетят. У нас очень доверительные, дружеские отношения, они не бросят меня в беде. И всю нашу семью.

— Ничего другого нам не остается, — вздохнул и пожал плечами президент, — так и сделаем. И вот еще что — эвакуируйте ваших родителей в Москву, квартира вам будет предоставлена. Как и охрана. Война и правда слишком близко подошла к вашему городу. Боюсь, ваша сестра и вы не простите нам, если мы не предоставим родителям возможности спастись.

Президент встал, показывая, что аудиенция окончена, все вскочили вслед за ним.

Он подошел к Коле, протянул руку и молча посмотрел в глаза долгим взглядом, не говоря ничего. Впрочем, о чем говорить, когда все и так ясно.

— Давно мы тут не были, — усмехнулась

Лера, — эта суета, это бурливое горнило… после Нитуль с ее бескрайним океаном как в какую-то стиральную машину попали. Все мелькает, все кружится… какие планы на сейчас? Что будем делать?

— Летим к керкарам. Загружаться редкоземельными. Они за месяц несколько сотен тонн заготовили. И когда успели-то…

— А чего им — копай да копай. Копать-то они умеют. Кстати сказать, ты в курсе, на них радиация не действует. Как на тараканов!

— Да ладно! — не поверил Слава.

— Точно! Я полазила по сети, узнала — эти изуверы зеленые на них опыты проводили. Так вот, для керкаров радиация, как для нас солнечные лучи — только темнеют. Становятся смуглыми, как мы после Нитуль. Натаха вон как поджарилась — даже облезла!

— Ну… не так уж и облезла! Так, плечи немножко поджарились, — фыркнула Наташа, — на красоту не влияет! Лерк, ну чего ты перед мужиком меня позоришь! Конечно, вам-то хорошо при вашей регенерации: раз — и сразу смуглые. Вам самим-то радиация нипочем, а я девушка простая, нежная, гламурная, мне тяжело приходится!

— Ты-то гламурная? — не выдержал Слава. — Видала бы ты гламурных телок, тогда бы не говорила! Гламурная она!

— Видала, — невозмутимо сказала Наташа, — у мамаши была гламурная телка — Зорька звали. Красивая такая. В пятнышках. Как поднимет хвост, так лопатой кидать замучаешься! Весь коровник загадит! Тьфу! Ты считаешь как — все гламурные телки такие?

— Э-э-э-э… э-э-э-э… вот она, наша гламурная Наташа! — сплюнул Слава. — Что ни слово — все гламурное! Молчала бы лучше! Будешь выглядеть гламурной!

— А я и так выгляжу! — не согласилась Наташа. — Глянь, ну чем не гламурная?

Девушка встала из-за столика и начала изображать что-то вроде стриптиза, сладострастно, по ее мнению, извиваясь, приседая, как на унитаз, а под конец она изобразила что-то вроде цыганочки и начала потрясать высокой, торчащей вперед грудью.

Выглядело это столь же соблазнительно, сколь и странно, будто девушку охватил приступ эпилепсии или пляски святого Витта.

В проходе стали скапливаться туристы. Глядя на ее ужимки и прыжки, Слава с Лерой обнялись и захихикали, спрятав лица в ладони. Достоинство в этом «танце» было одно — великолепная фигура «танцовщицы», не прикрытая ничем — на Наташе не было ни клочка ткани. Лишь краска, изображавшая что-то вроде купальника, но совсем не скрывавшая ничего, что должна была скрыть. Особенно когда Наташа вставала на мостик или наклонялась до пола, «элегантно» расставив ноги.

— Натах, прекрати, я лопну со смеху! — изнемогая от сдерживаемых рыданий, сказала Лера. — Гляди, тебя сейчас в медицинский флаер засунут и увезут в кутузку для психических! Ты народ весь собрала! Даже волколюди заинтересовались, разглядывают! Думают, спятила самка! А у них обычай такой — если кто-то из племени сходит с ума, они ему глотку перегрызают!

— Чё, правда, что ли? — настороженно оглянулась через плечо Наташа. — Я сама им глотку на хрен перегрызу! Я хуже волчицы! Пусть только попробуют! Как-то в клубе сняла я одного мальчишку. Хорошенький такой… только с ним, как оказалось, еще три телки было. Пошла в сортир — покурить там, хлебнуть (у меня в сумочке было!), они, твари, администрация, такие цены лупят в клубе — мама не горюй! Выпить захочешь — разоришься. А там эти три телки. Как они меня при-и-иняли-и-и-и… Потом фингал был у меня под глазом — неделю проходила, как бомжиха. Но я одной ухо оторвала зубами, другой нос сломала, а третьей башку каблуком пробила! Эпическая битва была, наподобие того, как База билась с линкором! Нет, еще круче! Я одну из них воду из унитаза заставила хлебать — туда башкой засунула. Парнишечка сразу сбежал, конечно, да и мне пришлось быстренько свалить, так быстро бежала, что и охрана не догнала. Я там зеркало покоцала, когда одну фефелу шибанула. Зеркало — вдребезги! Нос — вдребезги! Там очередь в сортир из баб была — все разбежались! Так-то, а тут какие-то волколюди! А вообще, ниче вы не понимаете в искусстве! Профаны! Вам еще расти и расти до моего танца! Тьфу на вас!