Звездный путь
Шрифт:
— А — то! Где наша не пропадала.
И мы, не изрекая больше ни слова, обнялись, как два родных человека, беззвучно оплакивая наше неисполненное будущее. Мы не были детьми и отдавали себе отчет, что если у нас и выйдет выбраться с ангара, то с корабля вряд — ли. Там, открытый космос, а мы…. Все, что мы умеем делать, это крутить руль автомобиля и педали велосипеда, а не космические корабли угонять. Здесь Гагарин с Титовым нужны, а не молодая женщина и отец семейства, которые мечтали дом построить и дерево вырасти. И я, и Ваня, знали, что это дорога в никуда и что это самоубийство, но вслух мы не произносили этого. Тешило наше самолюбие только то, что на прощанье, мы себе
До ужина не так много времени оставалось, и мы задались целью разработать план дальнейших действий: дождаться пока все крепко уснут и избавиться от зажима на ноге. Огонь, то есть, зажигалку использовать нельзя, мы не были уверены, есть ли здесь, камеры видеонаблюдения или нет. Я незаметно вытащила из кармана куртки карабин и показала Ване маленькую пилку. По идеи, она должна была нам помочь, ведь я заказывала ее с туристического сайта для альпинистов, а там снаряжение мастерили качественное. Исследовав карабин, Ваня согласился, что это может сработать. Второй план был таков: если удастся избавиться от зажима, Ваня сядет поближе к моей соседке и прикроет свободной ногой мою цепь, а я воспользуюсь тем, что наши няньки не особо смотрят по сторонам, проберусь на корабль в разведку. При успехе, если меня не схватят и не изобличат, я вернусь, и тогда вдвоем попытаемся слинять. Куда? Пока мы об этом не задумывались, по ходу дела, будет видно. В противном случае, если я не вернусь до ужина, у Вани будет шанс выбраться самому, найти кабеля и перерезать их. Умирать, так с музыкой, а мимоходом, и своих похитителей прихватить собой. Что — то нам подсказывало, что инейцы не просто так нас заказали и вряд ли нам придется по сердцу их гостеприимство. Уж лучше смерть, чем опыты и пытки.
— Вань, а ты служил? — задала я вопрос, который грыз меня давно. Ваня, выделялся среди наших мужиков на корабле, он был более коренаст, жилист, да и вел он себя более рассудительно и здравомысляще, чем остальные. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что он не на тренажерах качался. Да и татуировка на плече интересная была. Такую я уже видела у одного из своих друзей.
— Да, — он посмотрел на меня, и я попала в плен его серых глаз. — На Кубе и во Вьетнаме.
— Морской спецназ особого назначения? — уточнила я, давая понять, что я в курсе, кто там служил.
— Ты и такое знаешь?! — Вопрос его немного удивил. Подарив пронзительный взгляд,
от чего мне стало не по себе, сдавленно спросил: — Малая, а ты случаем не в КГБ работала?
— Не — а. — нервно засмеялась я в ответ, даже головой покачала. — У меня друг был, в Одессе. Мы его называли Ежом, настоящего его имени не знали. Он всем и всегда говорил, что его Ежом зовут. После развала Союза, он рассказывал много интересных истории, как служил на Кубе. Там, где проходил его спецотряд, оставалась пустынная земля. Таков был приказ: не дать возможность американцам захватить Кубу.
— Постой, постой.… Твой друг имел шрам на лице, около левого глаза? — подобравшись и присев поближе ко мне, поинтересовался он.
— Да, от левого глаза до подбородка. Его осколком от фугаски задело, — подтвердила я и уставилась уже сама на него.
— Мда, — и как — то странно выругавшись сквозь зубы, Иван, опустил голову на колени. — Правду говорят: пути Господни не исповедимы! Никогда не мог даже предположить и представить, что наступит момент, и я встречу молодую девушку, которая будет знакома с моим боевым товарищем и побратимом, с нашим Ежом! — Не задумываясь, он придвинул меня к себе поближе и шепнул мне на ухо, — Его Лешей зовут. Когда вернемся,
— Если доживу, то обязательно передам, — ком встрял мне поперек горла и чтобы не разреветься, я отвернулась, пожалев, что начала этот разговор. Ваня тоже смолк, очевидно, ему тоже пришлось приложить усилия и успокоить свою ноющую рану в груди.
После ужина, мы улеглись наравне со всеми и сделали вид, что уснули. Наш ужин почил с миром в унитазе, о чем мы не особо сокрушались, правда, есть все равно хотелось. Пришлось поделить леденцы и остаток воды на двоих и утихомирить желудок на время. Дождавшись, пока все крепко уснут, мы, еще битый час сопели, не делая резких движений и не зря. Двери бесшумно отворились и на пороге показались наши няньки. Постояв несколько минут в проеме и удостоверившись, что наш детский сад крепко спит, они развернулись и покинули нас. Двери также бесшумно затворились вслед за ними, что означала, что они их смазали или починили. Это плюс.
Развернувшись на 90 градусов, согнула ногу в колени, но не смогла дотянуться до ступни, пришлось сесть, достать пилку и начать пилить. От первых срезов, чуть не завопила в голос от радости. Моя пилка пилила, чертов пластик! Пришлось остановиться и подумать, что постелить под ногой, чтобы спрятать стружку от пластика. Ваня, следя за мной, и, смекнувши, с какой проблемой я столкнулась, расстегнул рубашку и молча, снял майку. Работа закипела. Спустя полтора часа, мое ножное украшение спало. Пришел черед Вани. Когда он управился со своим зажимом, майку свернули и спрятали под Ваниной рубашкой, утром выбросит в унитаз. Карабин, пилку, зонтик, ножи и зажигалку оставила ему для диверсионной работы на корабле, на случай если мне не повезет.
Время на Ваниных часах показывало 3 часа ночи, завтрак приносили к восьми. За последние несколько часов, наше настроение подпрыгнуло, и появился шанс, хоть и иллюзорный, но все — таки шанс на спасение.
— Тебе нужно добраться до спасательного отсека и посмотреть, есть ли у нас шанс свалить отсюда, — инструктировал меня Ваня. — Но сначала, малая, проверь верхние этажи, и попытайся примерно узнать, численность команды. От этого будет много завесить. И…. будь осторожна, малая, ты мне стала как дочь, мне будет больно тебя потерять.
— Ты себя тоже береги … отец… — мое сердце сжалось от необычных чувств и чтобы не разревется, я подвинулась к нему и крепко обняла его. — Если удастся и наш план получится, закатим пир на весь мир.
— Месяц гулять будем. Приедешь в Аймовир и познакомишься с моими пацанами и женой.
— А ты с семьей приедешь в Дижон и увидишь мою семью, — со слезами на глазах и болью в сердце, проговорила я. Мы оба понимали, на что идем и мы прощались, чтобы, в случае провала, встретиться за гранью. Получится или нет, но попытка — не пытка, стоило рискнуть.
Поговорив еще немного и поревев напоследок, я все — таки улеглась спать, а он остался охранять мой сон, до семи утра, чтобы разбудить. Пока все еще будут спать, я обязана буду пробраться к дверям и затаиться там, а дальше дело случая и везенья.
Как ни сопротивлялась, но уснула я быстро, по всей видимости, отразилось нервное напряжение. Но стоило мне только закрыть глаза и пуститься погулять по раздольям сновидений, как меня уже дергал за руку Ваня, вынуждая открыть глаза.
Зевнув несколько раз и еще раз, обнявшись напоследок, я стала на четвереньки и поползла в сторону дверей. Сумку, предварительно просмотрев еще ночью, сообща с Ваней, отправила вместе с майкой в биотуалет, чтобы не мешала, а все остальное, разделили с другом по несчастью на двоих, запихнув по карманам.