Звездный разведчик. Дилогия

Лосев Владимир

Лег на матрац, не спеша поел, размышляя над словами бригадира, и сам закончил его рассказ: смерти в штреке начались с того момента, как какой-то парнишка сдвинул артефакт с письменами с центра пещеры, – тогда образовалась эта непробиваемая, по всей вероятности искусственная, тьма, начались массовые галлюцинации, сумасшествие и гибель людей. Как ни крути, все дело в артефакте. Хорошо бы посмотреть на него, может, ему удастся понять, в чем дело. В конце концов, Данька прибыл на эту планету как раз для того, чтобы его купить…

Только где он сейчас? Бригадир ничего не сказал, но если рассуждать логично, то, вероятно, все еще находится там внизу, да и продавец говорил, что он там…

Юноша доел пакет, второй положил на всякий случай в один из карманов комбинезона и встал: если действительно хочет что-то узнать, нужно снова спускаться в пещеру – разгадка того, что здесь происходит, находится там…

Возможно, камень что-то скрывал под собой, и это нечто освободилось, выпустило из себя мрак и вылезло наружу, потому что может жить только в такой темноте, как, например, рыбы живут в воде… И именно тьма действует на людей, вызывая у них галлюцинации, если долго смотрят.

Вполне логичная версия. Может быть, Даньке удастся решить эту загадку и люди перестанут сходить с ума, а еще, если повезет, то в пещере окажется ход, который ведет вниз, в логово, где жило это нечто, и оттуда есть выход на поверхность.

Вероятно, придется спускаться, а значит, потребуется веревка. Парень где-то видел моток сверхпрочного пластика, широкий и тонкий, который легко выдержит его вес. Только где? Данька не ошибся, пластик обнаружил сразу, как только вошел в холодильник. Пластик был покрыт толстым слоем инея и был именно таким, какой нужен – по прочности не уступал металлическому тросу в палец толщиной, а веса в нем было раз в десять меньше.

Даниил забросил моток на плечо и вернулся к дыре, ведущей в пещеру. На этот раз сразу выключил фонарь и, когда мрак стал превращаться в его глазах в серый туман, быстро пролез в проем, повис на руках и спрыгнул вниз. Все вокруг было таким же, как в прошлый раз, – блеклый сумрак колыхался перед ним, смазывая очертания зала, все скорее казалось, чем было явью – разглядеть что-то можно было, только приблизив к глазам, поэтому Данька опустился на четвереньки и пополз вперед, вглядываясь в пол – таким образом он надеялся обнаружить артефакт. Юноша прополз до противоположной стены пещеры, но ничего не нашел – вероятно, в какой-то момент он сместился вбок и проскочил мимо середины. Требовалось сделать какой-то ориентир, только какой, если в шаге уже ничего не видно? Немного подумав, Данька вытащил из кармана камень и, привязав его к концу пластика, положил у стены – так у него появилась начальная точка для поисков. Он пополз обратно, волоча за собой пластик, вернулся к пролому и здесь тоже положил камень с привязанным пластиком. Дальше задача стала выглядеть совсем просто: он шел от одного конца пластика к другому, внимательно глядя себе под ноги; добравшись до противоположной стены, смещал камень на один шаг и шел обратно… Таким образом, рано или поздно он должен был исследовать

всю пещеру. Придумка помогла: в следующий проход Данька наткнулся на артефакт и сразу понял, почему у него не получалось найти его раньше – камень оказался небольшим и круглым, не больше полуметра в диаметре, учитывая размеры зала, парень мог бродить здесь вечность и ни разу не наткнуться на артефакт. Письмена на нем были – все те же ровные канавки, сделанные лазером или неизвестным инструментом, похожим на него. Понять, что было нарисовано или написано, казалось невозможным – мешали странные затемнения, периодически пробегающие по камню. Артефакт был либо живым, либо каким-то работающим прибором – возможно, именно он и вырабатывал искусственный мрак в этой пещере. Данька попробовал его поднять, но ему не удалось даже оторвать артефакт от гладкого пола. Как же смог это сделать молодой, по словам бригадира, паренек, если артефакт был словно вплавлен в пол? Либо Мак обладал силой подъемного крана, либо знал какой-то секрет. Повозившись с камнем и окончательно убедившись, что его не поднять, не сдвинуть с места, Даниил решил отыскать место в полу, откуда артефакт вытащили. На этот раз он обвязал камень пластиком, чтобы появилась контрольная точка для ориентирования – центр, вокруг которого можно двигаться по окружности. Юноша сделал три круга, прежде чем обнаружил нечто непонятное – на полу образовалась абсолютно круглая лужица черного непробиваемого мрака, размером она повторяла контуры артефакта. Серый туман искажал зрение, и рассмотреть ничего не удавалось. Данька на пробу включил фонарь, но свет без остатка впитался в лужицу, а глаза стало резать. Данька снова выключил фонарь и долго ждал, пока привык к темноте. Артефакт закрывал не проход на нижний ярус, а нечто непонятное и явно не принадлежащее этой планете. Данька сел на пол, глядя в эту круглую лужицу и раздумывая над тем, с чем столкнулся. Перед ним лежал артефакт – камень неизвестного назначения, покрытый бороздками, похожими на те, что встречались ему в храмах инициации: возможно, это была какая-то надпись или рисунок, точнее не удавалось рассмотреть из-за недостатка освещения. За этим камнем Даниил прилетел по просьбе Пирса, но не может его даже поднять, потому что тот либо обладает огромным весом, либо какая-то сила вроде магнита прижимает его к полу. Тем не менее кто-то из шахтеров сумел сдвинуть артефакт с места, открыв непостижимую лужицу мрака, вбирающую свет в себя, как губка. Как это получилось, неизвестно, то ли сила отпустила камень, то ли сам шахтер обладал неимоверной мощью… И с этого момента пещера стала непроницаемой для света прожекторов и фонарей. Вывод? Данька почесал задумчиво в затылке – с выводами дело обстояло не очень хорошо. Логично предположить, что эта лужица мрака поглощает видимую энергию света и выделяет, к примеру, другую, которая и помогает видеть без света, она улавливается кожей или чем-то еще, и благодаря этому темнота перестает быть плотной, только видится все неясно, словно в сером тумане… А что это за лужица и для чего предназначена – неизвестно, как и то, почему люди начинают через какое-то время видеть галлюцинации – накрытые столы, танцующие пары, начинают улыбаться несуществующим девушкам, а вслед за этим у них происходит размягчение костей мозга, и они начинают убивать… Или сначала начинают убивать, а потом кости размягчаются. Черт! Непонятно… Юноша потрогал свой череп – вроде такой же твердый, как и был. …Да, кто-то из шахтных медиков после обследования трупов предположил, что кости становятся мягкими от воздействия какого-то излучения. Кажется, Данька начинает понимать, в чем тут дело… … Лужица мрака впитывает энергию света и начинает выделять другую, а вот уже от нее и кости становятся мягкими, и люди начинают видеть несуществующее и от этого сходят с ума. Очень логично, осталось придумать, как убрать излучение. Впрочем, это тоже понятно: достаточно положить артефакт на место (он, видимо, играл роль заглушки), и тогда неизвестное излучение исчезнет, люди перестанут сходить с ума, карантин снимут, и он выйдет на свободу. Правда, он не привезет Пирсу артефакт, но тот сумеет его понять. К тому же, когда исчезнет мрак, Даниил сможет его сфотографировать, перерисовать… Данька мысленно погладил себя по голове за этот интеллектуальный подвиг и вновь протянул руки к артефакту – приподнять он его не смог, сдвинуть с места тоже, как ни пытался и ни напрягал силы. Итак, решение задачи есть, только выполнить его невозможно… Может быть, удастся что-то сделать, используя робота? Он вполне пройдет в эту дыру, а его гидравлическими манипуляторами можно поднять примерно три тонны. Хватит ли этого усилия, чтобы сдвинуть камень? Не узнаешь, пока не попробуешь. Но если робота спустить в эту пещеру, то обратно вытащить его Данька не сможет. В случае успеха ему это простят, а вот если ничего не получится, придется разбираться с бригадиром и шахтерами. Данька решил, что стоит рискнуть. Когда подошел к стене и увидел пробитую в ней дыру, то от вновь появившегося ощущения близкой опасности волосы встали дыбом, сердце застучало, а адреналин мощным притоком хлынул в кровь. Юноша подпрыгнул, ухватился за неровные края, взлетел вверх одним непрерывным движением, пробежал по ходу и выскочил в туннель – только здесь его отпустило… Все пропало, словно ничего и не было. Даниил недовольно покачал головой – в пещере явно находилось нечто, чего он не понимал, поэтому, чем быстрее он поставит артефакт на место, тем будет лучше для всех. Робот стоял там, где его оставил Грум, – у входа в спальный зал. Данька отсоединил вагонетки, вытащил из-под пластикового кожуха панель управления, небольшой монитор, спрятанный под металлической пластиной, и просмотрел все данные – заряд аккумуляторов чуть больше половины, мощность около двух третей, машина к работе готова, автоматика отключена, используется ручной режим. Юноша сел на сиденье и тронул ручку управления. Робот бесшумно покатился по туннелю. Пока Даньке везло, никто из шахтеров не услышал, что он взял боевую машину, а значит, мешать не будут. Только радоваться этому было рано: весь его небольшой жизненный опыт говорил о том, что сначала бывает плохо, а потом все становится еще хуже. Только когда уже не остается сил на то, чтобы терпеть, тогда, возможно, что-то и изменится, хотя бы потому, что хуже не бывает. Сейчас парень был пока на стадии “все плохо”, так что ничего хорошего впереди его не ждет. В боковой проход робот прошел, даже не ободрав краску, а вот в пролом, ведущий в пещеру, с ходу не вошел, тот находился выше пола. Данька ввел программу, которая должна была задать направление движения, и передал управление автоматике, после этого прямо с сиденья мягко спрыгнул в пещеру: он уже столько раз спускался и поднимался, что не боялся упасть. Робот какое-то время стоял неподвижно, собирая информацию об окружающем, используя свои органы чувств – всевозможные датчики, сканер, анализатор запахов и еще многое, о чем вряд ли догадывались шахтеры, использовавшие машину в ручном режиме. После того как робот обнаружил отверстие, ведущее в пещеру, турель с прикрепленным к нему уродливым сиденьем сдвинулась назад, открывая гидравлическую руку-манипулятор. Робот определил размеры отверстия и, выполняя программу, приподнял себя, втиснул в него переднюю часть и остановился, сканируя открывшуюся под ним пропасть. Тем самым он определял высоту, на которую ему придется спуститься. Данька отошел от стены на пару метров, чтобы машина не раздавила его при падении, с любопытством наблюдая, как автоматика решает сложную задачу спуска в пещеру. Траст ему. как-то сказал, что такой робот может пройти почти везде, для этого существует много различных вспомогательных устройств, которые в обычных ситуациях не используются. Вот сейчас, повиснув над трехметровой пропастью, робот выдвинул дополнительную гусеницу и положил на стену, образовав упор, затем, выдвинув манипулятор на максимальную длину, опустил его вниз и уперся в пол. Данька удивленно покачал головой, он даже не подозревал о том, что такое возможно. Машина начала спускаться вниз, повиснув на своей механической руке, когда передние гусеницы достигли пола, убрала дополнительную гусеницу и остановилась, подняв манипулятор вверх, словно приветствуя юношу: программа, которую он установил, закончилась. Данька запрыгнул на сиденье и осторожно двинул робота вперед. Тот бесшумно покатился по ровному гладкому полу – такая поверхность для пластиковых гусениц была идеальной. Прожектора юноша не включал, поскольку давно понял, что свет только слепит и не дает ничего увидеть. Возле артефакта машина замедлила скорость, двигаясь вперед буквально по сантиметру, и остановилась, когда камень оказался в зоне действия манипулятора. Робот встал не очень удачно – левая гусеница оказалась сантиметрах в тридцати от блестящей лужицы мрака, это могло быть опасным, но переезжать на другое место не хотелось, потому что робот при ручном управлении двигался рывками и его было довольно трудно установить в нужное положение. Даниил тронул ручку управления, сразу заработала вспомогательная автоматика, и без его команды появилась дополнительная гусеница для упора. Юноша нажал кнопку подъема и стал с интересом ждать, что произойдет… Робот завибрировал, и с каждым мгновением видимость, и так не очень хорошая, стала резко ухудшаться – серый туман заклубился перед глазами, поднимаясь и темнея на глазах. Через мгновение Данька перестал что-либо видеть, тут же пропал и звук, его словно отрезало. Робот продолжал выполнять команду, но, похоже, его мощности не хватало, чтобы стронуть артефакт с места, вибрация с каждым мгновением становилась все сильнее, а гусеницы скользили по гладкому полу, хотя это было невозможно, потому что сцепление с поверхностью регулировала автоматика. Присоски уже работали на полную мощность, даже шипы выдвинулись, но, похоже, пол в пещере обладал какими-то особыми свойствами. Видимо, робот все больше сдвигался к блестящей лужице мрака, хотя увидеть это было невозможно – туман уже превратился в плотный мрак, в котором даже свою собственную руку нельзя было разглядеть. Когда чувство опасности завопило в Даньке так, что он едва не подпрыгнул на сиденье, парень резко ударил по кнопке включения мощных прожекторов машины, и тут что-то резко метнулось от него в сторону, слегка задев лицо мягким шелковистым крылом. Даниил повернул бесполезный, ничего не освещающий прожектор в ту сторону, куда исчезла тень, но тут задняя часть робота стала куда-то проваливаться, а передняя, наоборот, подниматься в воздух. Данька едва успел ухватиться за выдвинутую панель управления, чтобы не упасть. Робот встал на попа почти вертикально. Данька отпустил панель, одновременно отталкиваясь ногами, чтобы откатиться от машины как можно дальше. Он недоумевал: как лужица в полметра диаметром может вместить в себя боевую машину больше двух метров длиной и полутора метров шириной… Но сейчас с роботом, да и с самим Данькой, происходило нечто совершенно непонятное и необъяснимое законами физики… Он падал, готовясь встретить твердую гладкую поверхность пола, но наткнулся спиной на мягкую пустоту, которая смялась под ним, как сдувающийся надувной матрац. Его сердце замерло, потом бешено застучало, юноша судорожно замахал руками, надеясь зацепиться за что-нибудь, но руки ничего не нашли – это было невозможно, немыслимо, падать ему было некуда, кроме как на каменный пол, но падение продолжалось и продолжалось, и невозможно было сказать, сколько оно длилось. Вероятно, очень долго, потому что в какой-то момент Данька уже устал бояться, перестал размахивать руками и ногами и стал готовиться к смерти – по внутренним ощущениям он уже упал метров на сто. После приземления в теле явно не должно было остаться ни одной целой косточки. А падение все продолжалось. Вокруг клубился все тот же мрак, ставший еще более плотным и непроницаемым. Все происходило в абсолютном беззвучии. Даньке показалось, что у него отказали все чувства – у него нет больше ни слуха, ни зрения, ни осязания, даже запах каменной пыли и тот перестал ощущаться. А потом пропало и ощущение падения. Парень словно завис посередине огромного пространства, лежа в мягком, плотно закрытом коконе, в который не проникали посторонние звуки, крик гас в мягкой подложке, а кожа не ощущала давления или чьего-то прикосновения. “Возможно, так и выглядит смерть, – подумал Данька. – Ты вдруг лишаешься своего тела, а вместе с ним и чувств, которые сопровождали тебя от рождения до самой смерти…” Юноша протянул руку, ущипнул себя за плечо и почувствовал боль, только она помогла Даньке собраться и понять, что он все еще жив… Даниил тяжело, с каким-то нечеловеческим усилием вдохнул в себя плотный, наполненный мраком воздух, и тут же его куда-то потащило, а еще через мгновение ноги глухо стукнулись об пол. Удар почему-то оказался не очень сильным, словно падал Данька метров с трех-четырех – то ли задержал его этот непонятный кокон, то ли все ощущения были ошибочными, но синяк, кажется, остался… Данька приподнялся на руках и огляделся. Он находился в невысоком и нешироком ходе, стены были каменными, похожими на те, что бывают в обычной пещере – без какой-либо обработки. Робот стоял рядом, огоньки на панели светились здоровым зеленым светом, манипулятор и дополнительную гусеницу уже убрал. Видимость, конечно, была не очень хорошей, здесь оказалось так же темно, как и наверху, но тем не менее многое можно было разглядеть. Юноша почему-то решил, что вокруг обычный мрак, который можно одолеть фонарем, поэтому для проверки тут же залез на робота и включил прожектор. Мрак тут же рассеялся. Пол пещеры был неровным, выбитым то ли водой, то ли чем-то другим, но естественным – природным, относящимся к этой планете, а не к чему-то непонятному и чуждому, как артефакт. Тогда Данька направил прожектор вверх, ожидая увидеть дыру, через которую сюда свалился вместе с роботом, или хотя бы черную лужицу мрака, но перед ним был обычный неровный каменный потолок, что было непонятно, неожиданно и досадно.

– Так и с ума легко сойти… – пробормотал юноша. – Что же это такое? Как я здесь оказался? Одно пока ясно – жить здесь нельзя, надо как-то выбираться отсюда.

Данька взялся за ручку управления и плавно надавил на нее, решив, что, пока позволяет высота и ширина

хода, он поедет на роботе.

Двигатель неприятно загудел, видимо, падение все-таки не прошло бесследно. На панели замигали огоньки диагностики: на экране появились красные шасси, но вскоре их цвет изменился на зеленый – повреждения оказались устранимыми.

Прожектор довольно хорошо освещал ход, но когда юноша взглянул на панель управления, то увидел, что зарядка аккумуляторов у робота стремительно падает: используя прожектор боевой машины, он тратил слишком много энергии. Пришлось выключить его и включить фонарь на каске.

Робот поехал немного быстрее, но тут же замигал индикатор зарядки батареи его фонаря, Данька не заряжал его ни разу – и вот результат!

Данька отключил свет, перевел управление на автоматику, чтобы робот сканировал пространство впереди себя. В этом варианте тот сам выбирал себе путь.

Юноша даже немного загордился собой – все-таки сумел уйти из двенадцатого штрека, еще немного – триста, пятьсот метров, и окажется на поверхности. Предположение, что пещера могла оказаться изолированной и выхода на поверхность планеты не имеет, он отбрасывал от себя, как и многие другие ненужные сейчас мысли.

Например: а как он сумел просочиться через мрачную блестящую лужицу на полу размером с полметра, да еще вместе с боевым роботом, и где находился долгое время, прежде чем упасть в эту пещеру?

И что это за кокон, сотканный из мрака, в котором он не мог двигаться и, кажется, даже дышать?

Пока его удивляло только то, что робот продолжает ползти вперед, а ход, несмотря на то что не производил впечатления рукотворного, не сужался и не расширялся. Даньке даже стало казаться, что ползет он по длинному кольцу, проходя его круг за кругом, настолько стены были похожи.

В какой-то момент парень даже почувствовал, что от этой монотонности закрываются глаза – спал недолго и проснулся от собственного крика, приснилось, что его душит кто-то темный, страшный и незнакомый. Он включил свой фонарь, а заодно прожектор робота и увидел, или ему показалось, как нечто темное исчезает за поворотом.

Данька вздохнул, вытер холодный пот со лба, подумал о том, что чувство опасности его впервые подвело, не предупредило своевременно, и огляделся – ход стал немного шире, гусеницы уже не царапали стены на поворотах.

Это было хорошим предзнаменованием, значит, он двигается правильно. Ход по-прежнему ощутимо шел вверх, и шансы Даньки попасть на поверхность повышались с каждым пройденным метром. По его расчетам, робот уже прополз примерно тысячу метров, что было немного странно, такое в пещерах бывает редко.

Неожиданно машина выкатилась в огромный зал и остановилась. Света в фонаре не хватило даже на то, чтобы осветить хотя бы метр, поэтому пришлось включить прожектор. С ним удалось разглядеть только стены и каменные глыбы, валяющиеся повсюду. На противоположной стене черными пятнами зияли три прохода. Данька старательно принюхался к воздуху в каждом проходе, надеясь таким образом обнаружить тот, что выходит на поверхность, но никакой особой разницы не почувствовал – отовсюду пахло пылью, камнем, горячим пластиком от нагревшегося двигателя и его собственным потом. Даниил после недолгих размышлений выбрал самый широкий проход. Робот снова пополз в темноту, прожектор и фонарь сразу выключил, чтобы сберечь зарядку. Машина остановилась через пару часов, когда Данька задремал, и это для него стало неожиданностью. Он взглянул на панель и огорченно вздохнул – зарядки аккумуляторов оставалось еще двадцать процентов, но машина больше не двигалась. Только открыв несколько высветившихся красным файлов, юноша понял, в чем дело: программа машины предусматривала держать для вооружения не менее двадцати процентов емкости аккумуляторов, что было вполне логично – лучше потерять возможность двигаться, чем оказаться безоружным. Отключить эту подпрограмму Даниил не сумел, она была приоритетной, поэтому с большим сожалением парень слез с робота, похлопал его с грустью по нагретому пластику, прощаясь, и отправился дальше пешком. Пройдя пару сотен метров, юноша решил, что не может тратить энергию фонаря – слишком велика неизвестность и неопределенность того, что его ждет впереди: зарядка аккумулятора стремительно падала, а до выхода, если тот вообще есть, расстояние неизвестно. Выключил свет, и тут ему в голову пришла здравая мысль о том, что выхода и на самом деле из этой пещеры нет – он будет двигаться до тех пор, пока не упадет и не умрет от голода. Данька даже расплакался и плакал долго, с наслаждением жалея себя. Две инициации, каждая из которых могла убить или свести с ума любое разумное существо, – разве он хотел их проходить? Нет, но прошел, как ни не хотел этого, ему просто не оставили другого выхода, да и сюда, в эту шахту, затолкали грубо и бесцеремонно, не спрашивая. Определенно вся жизнь – доказательство того, что этот мир желает его смерти. Юноша вытер слезы. …Ну вот, пожалел себя, и стало легче. А что теперь? От плача ничего не изменилось – как он был в этой проклятой пещере, так и остался и также не знает, есть ли отсюда выход. Данька лег на каменный пол и закрыл глаза, чтобы немного отдохнуть – тихо, пусто, одиноко, только где-то вдалеке слышен звон капель. “Это вода просачивается с поверхности, – вяло подумал он. – А я устал, мне хочется есть и пить. Наверно, перед смертью было бы неплохо напиться досыта…” Он встал, зашагал вперед, но уже через пару шагов наткнулся на камень и больно ушиб ногу. Зашипел от боли, снова сел на пол и решил, что раз ему все равно умирать, то по крайней мере не из-за того, что разобьет себе ноги о камни. Если впереди ждет только смерть, то, наверно, он имеет право использовать немного своих нечеловеческих способностей… Эта мысль вылезла непрошеной, он ее не звал, но она была логичной – если умирать, то почему бы не умереть монстром? Данька закрыл глаза и начал мысленно вглядываться в темноту. Его организм стал улавливать энергию, которая проходила через пещеру, пытаясь подобрать нужные частоты. Ему было трудно, тело по-прежнему оставалось человеческим, а значит, неприспособленным ко многому. Инициации хоть и изменили его, но размер мозга был недостаточен, он не мог обеспечить высокую скорость мышечных реакций и обработку информации и многих видов энергии. А все потому, что человек занял не свое место в эволюции! Данька выругался: он продолжал думать об этом каждый раз, когда вылезали наружу его новые способности. Не должен был человек занять место на вершине пирамиды, оно предназначалось потомкам хищных динозавров, те уже имели в зачатке все необходимые для разумного существа качества, но они погибли в результате ужасной природной катастрофы, а вместе с ними и все сопутствовавшие им виды. Когда на Землю упал огромный астероид, все пошло не так, как происходило на других планетах: мгновенно было выбито больше тридцати самых верхних ступеней эволюции, и к вершине уже значительно усеченной пирамиды продвинулись те виды, которые первоначально предназначались программой развития жизни только на корм для высших существ. И среди них человек… Люди оказались не очень хорошо приспособлены, они использовали приборы, машины, оружие, которые им пришлось спешно изобретать для выживания. Разумным существам на других планетах, развивающихся согласно программе, этого не требовалось, они были хищниками, а значит, мышцы, мозг и сила у них были достаточными для того, чтобы вместить в себя знания и сверхспособности. А вот человек оказался к этому не готов. По логике храмы инициации, созданные неизвестными мудрыми существами на планетах для ускорения эволюции разумных, не должны были пропускать никого подобного человеку – так в основном и было, неподготовленные при прохождении погибали или теряли разум, но вот Данька по неизвестной ему причине прошел весь ужас переделки сознания и тела и остался жив. Правда, снежные волки, которые являлись хранителями храмов и проводниками туда, сразу заметили, что инициация подействовала на юношу не так, как должна была, он словно завис в неустойчивом положении – не стал сверхразумным, но и не остался, кем был. После долгого обсуждения старейшины решили, что со временем, возможно, его тело изменится, приспосабливаясь к новым дополнительным способностям, голова увеличится в размере, как и все тело, появятся новые мышцы, более быстрые и мощные… или он умрет, не выдержав этой переделки. Впервые за тысячи лет снежные волки, за которыми древние мудрые существа оставили право убивать тех, кто не мог пройти инициацию, не сумели прийти к единому решению. Они оставили ему жизнь, но взамен потребовали, чтобы юноша немедленно покинул их планету, не желая напрасно рисковать: сумасшедший обладал немыслимой силой, его невозможно было убить. И стал самым ужасным мифом, которым пугали маленьких волчат. Сам Данька считал, что из него со временем может получиться только урод, жуткий монстр – таких мифов тоже было достаточно в истории Земли, именно поэтому он дал обещание самому себе не использовать свои новые способности, считая, что если станет их игнорировать, они исчезнут из него сами собой. Не хотелось ему остаться одному во Вселенной, у него были друзья, а, возможно, со временем встретит и любимую. Тут снова Данька выругался. После того как он себя обругал, в голове понемногу стал вырисовываться путь, по которому ему следовало идти, да и в глазах посветлело. Он прошел вперед, нашел место, где влага, капая, выбила за множество лет довольно глубокую ямку. Вода была невкусной, в ней было много солей, и она почти не утоляла жажду, но Данька пил до тех пор, пока в животе не забулькало. После этого пошел дальше. Но за поворотом ход закончился тупиком – чутье его в этот раз подвело. Юноша вздохнул и повернул назад, пошел, не включая фонарь, – путь отпечатался в памяти до мельчайших подробностей. Он помнил, в каком месте лежат крупные камни, где нависает низко свод и следует пригнуть голову и что находится за следующим поворотом. Такое виденье схоже с тем, как человек передвигается в темноте по комнатам своей квартиры, зная, где находится каждая вещь. И все-таки Данька едва не наткнулся на робота, остановившись перед ним только в последний момент, потому что почувствовал запах нагретого пластика. У него сразу поднялось настроение, словно встретил хорошего знакомого, и юноша зашагал быстрее, уже не сомневаясь в том, что теперь почувствует любые препятствия на своем пути. Даниил устал, когда добрался до зала, но решительно направился дальше по среднему проходу, понимая, что за появившееся в нем восприятие правильного пути расплатится позже сильнейшей головной болью, которую будет невозможно унять. Это была еще одна причина, по которой он редко использовал способности, полученные при инициации, – если не подготовлено тело, то оно всегда реагирует на испытание болью. Главное – сейчас пройти быстрее весь путь и постараться не перегрузить мозг. Данька еще раз выругался. Ну надо же было погибнуть динозаврам! Почему не остались они на Земле доминирующим видом? Если бы это случилось, не пришлось бы сейчас мучиться, используя способности, предназначенные не ему. Ход постепенно сужался, и скоро пришлось остановиться. Парень включил на мгновенье фонарь, слабой последней вспышки которого едва хватило на то, чтобы он увидел узкую щель, в которую можно было пролезть только боком. Если он не сумеет протиснуться сквозь эту расщелину, то будет обречен на долгую и мучительную смерть в этом каменном мешке. Юноша грустно усмехнулся и осторожно двинулся вперед. Он вползал медленно, не торопясь, понемногу подтягивая за собой тело, которого оказалось так много – голова уже была далеко в расщелине, а левая нога только нащупывала себе путь. Несмотря на всю осторожность и неспешность, все равно в какой-то момент грудная клетка оказалась зажата. Данька попробовал вернуться на полшага назад, но ничего не получилось – наоборот, застрял окончательно. Тут же ему показалось, что каменные стены сближаются, желая раздавить его, как два жернова зерно. Он забился, пытаясь протолкнуть себя хоть куда-то, но в результате еще больше застрял – ему так сдавило грудную клетку, что стало нечем дышать. Данька знал о случаях, когда, попав в расщелину, человек застревал настолько, что уже не мог выбраться обратно и умирал. Курс лазания по пещерам был обязательным для звездного десанта, потому что мятежники часто скрывались от преследования именно там. Эти воспоминания успокоили Даниила – он вспомнил, что нужно делать, осторожно выдохнул воздух и стал старательно дышать, собирая мелкие глоточки воздуха – сейчас главное было насытить тело кислородом, которого в приступе паники потратилось непозволительно много. Через какое-то время мозг прояснился, и Данька понял, что сможет продвинуться вперед или назад, если выдохнет весь воздух, а если при этом еще чуть-чуть опустится, то сможет вернуться, потому что расщелина внизу немного шире. Он выдохнул воздух из грудной клетки, невзирая на бурные протесты организма, и начал медленно двигаться назад. Был момент, когда комбинезон зацепился за острый край камня, и Данька едва снова не запаниковал. Немного переждал, чтобы успокоиться, аккуратно высвободил край одежды негнущимися, исцарапанными в кровь пальцами и вернулся на полшага назад. Потом, отдышавшись мелкими осторожными глотками, снова опустился вниз и вернулся к началу расщелины. Здесь Даниил опустился на пол, лежал до тех пор, пока дыхание не успокоилось. После этого отключился: сколько времени проспал – неизвестно, но проснулся вновь от собственного крика и долго лежал на спине, вспоминая, как во сне огромная летучая мышь впилась в его шею тонкими, острыми клыками. Он даже потрогал горевшую кожу – нет ли на ней крови, настолько сновидение показалось реальным. Тело за время сна немного отдохнуло, правда, началась головная боль, ее пришлось загнать в глубину, чтобы не мешала, и снова лезть в расщелину. Лезть боком было очень неудобно, и возможностей застрять появилось еще больше, но другого способа пробраться просто не существовало. Двигался Даниил медленно, ноги и руки уже через пару минут задрожали от утомления, неимоверное напряжение требовалось на то, чтобы протолкнуть себя хотя бы на пару сантиметров вперед. Его тело оказалось чрезвычайно большим, неудобным и угловатым, созданным из одних костей. Многое казалось лишним. Например, нос, который юноша поцарапал о камень, был точно длинным, да и щеки оказались чрезмерно толстыми… В глазах от напряжения вспыхивали и гасли багровые кольца, комбинезон сразу стал мокрым от пота. Смерть затаилась где-то рядом и ждала, когда он сдастся – вернуться обратно ему не хватило бы воздуха. На его счастье, самый трудный и узкий участок закончился раньше, чем Данька стал задыхаться. Ход стал расширяться, и через пару шагов юноше даже удалось вдохнуть воздух полной грудью, а еще через десяток лечь на спину. Он судорожно дышал и не мог надышаться. Прошло не меньше часа, прежде чем Данька смог перевернуться на живот и встать. Он качнулся, удержался, ухватившись ’ за стену, и зашагал вперед. Ход становился все шире, пол положе. Через десяток шагов юноша вывалился в большой зал и сразу заметил слабое свечение впереди. Сначала Данька даже не поверил своим глазам, решив, что ему показалось, но когда вошел в широкий ход, то свет усилился, с каждым шагом приобретая характерный багровый оттенок, а потом юноша оказался в небольшой пещерке, из которой – о счастье! – смог увидеть местное солнце. Темно-зеленое небо нависло над лесом, легкий ветерок нес пряные запахи цветов и травы. Он все-таки выбрался из проклятого двенадцатого штрека, в очередной раз выжил, а значит, новые неприятности не заставят себя ждать. Данька вдохнул наполненный странными ароматами воздух, голова у него закружилась, ноги подогнулись. Парень лег на неровный камень, закрыл глаза и мгновенно заснул. Проспал Даниил по внутренним его ощущениям часов восемь-десять, и снилась ему все та же летучая мышь, которая преследовала его, – она задевала юношу шелковистым крылом, показывала острые длинные клыки, но дотянуться до него не могла, ей мешал свет – летучие мыши не любят дневное время, только ночью они себя чувствуют замечательно.