Звездный рекрут

Баталов Сергей Александрович

– Ну, что ж… – негромко, словно разговаривая сам с собой, начал Понтифик. – Ты нашел этого гладиатора, Ты продал его на Игры Богов… И если что,тебе тоже не избежать ответственности… Как, впрочем, и мне. – Он вновь замолчал, пожевал губы, крепко ухватился руками за массивные резные подлокотники, закачался в такт своим невысказанным мыслям. – У меня для нас плохие новости, К'нарр! – вновь заговорил Первосвященник, не переставая раскачиваться вперед-назад на своем троне. Северянин едва заметно вздрогнул, мгновенно обратив внимание на слова «для нас» и обращение по имени. Должно было действительно произойти что-то из ряда вон, если первый человек планеты поставил себя на один уровень с торговцем рабами,

сказав ему «для нас». Да и обращение по имени от Верховного Жреца можно было услышать не чаще, чем свадебную песнь ядовитой лягушки Ж'ба, которая, как известно всем, выводит свои громкие трели только один раз в Году, в самое окончание сезона дождей, когда приходит ее Срок отложить грозди икринок на длинные стебли луговой травы, подтопленные высокой водой вспучившихся от переизбытка осадков ручьев. В мозгу работорговца, мгновенно включившего все свои недюжинные аналитические способности, прокрутились десятки возможных причин, по которым он мог услышать от Понтифика такие слова. Могли быть среди них и те, о которых К'нарру не хотелось даже и думать. С языка готовы были соскочить вопросы; очень хотелось уточнить, что же произошло, но, прекрасно понимая, что сейчас, в непонятной, но накаленной обстановке не только каждое неосторожно сказанное слово, но любое неверное движение могут стоить ему свободы, а то – и жизни, промолчал. Однако общее направление беседы он уловил правильно. Северянин развернулся, поискал взглядом в полутьме скамью и неспешно присел на нее, не без оснований полагая, что в данной ситуации это его желание не будет истолковано как чрезмерное проявление обычной купеческой вольности. Верховный Жрец недовольным взглядом уколол спину непокорного северянина, но промолчал.

– Первую плохую новость ты, наверное, уже знаешь, – продолжил он. – Из Храма сбежала опаснейшая преступница, враг всей Дракии и мой личный враг – Фул'лан. Она направилась на Север и всего за один или два Дня ей каким-то образом удалось собрать довольно большую банду. Пока не знаю, как это произошло, но факт налицо – сегодня, всего через два Дня после побега, она возглавляет больше двух дюжин таких же, как она, отбросов и подонков. Неприятно думать, но что произойдет через дюжину Дней, если ее не остановить сейчас. Ты понимаешь меня?

– Понимаю… Но не совсем. Чем может помочь торговец рабами в поимке разбойницы, если ее не смогли нейтрализовать дюжины таких опытных воинов, как Стражи Ворот или Жрецы храма?

– Торговец рабами, чей товар помог означенной преступнице убить Стражников Храма, рабами, за которые выплачено весьма немалое количество серебряных монет, может и долженпомочь ликвидировать сложности, которые возникли по вине некачественноготовара. Не так ли?

К'нарр мгновенно сообразил, куда клонит Верховный Жрец. М-да… Во въедливости и доскональном знании торговых правил этому Понтифику не откажешь. Да, действительно, имелся в неписаной негоциантской хартии пункт, по которому работорговец обязан был загладить вину или полностью возместить причиненный ущерб, нанесенный товаром,купленным у него, если причиной урона стала неверная информация о свойствах товара.Что, в принципе, имело место в случае с Ар'раххом и его светлокожим спутником. Ну, кто же мог предположить, что они помогут сбежать опаснейшей преступнице? Да никто. Но отвечать придется теперь ему, К'нарру.

Оставалось только узнать, каким образом работорговцу придется ответить за свою оплошность? Северянин промолчал, не желая нагнетать и без того напряженную обстановку. Молчал и Первосвященник, судя по всему, не пришедший еще к какому-то определенному решению.

– Вот что мы сделаем, – заговорил, наконец, Верховный Жрец. – Прямо сейчас, не мешкая ни минуты, ты отправишься на Север. Ты найдешь Фул'лан, проникнешь в ее банду и уничтожишь разбойницу. А пока ты будешь выполнять мое небольшое поручение, вернее, исправлять допущенные тобой промахи, твоя дочь побудет при Храме. Здесь присмотрят за ней, защитят, накормят, дадут кров. Ты ведь не против, не так ли?

У ворот храма тебе дадут старого, но еще вполне крепкого Б'ка. Все, что тебе сейчас нужно – это вода, немного пищи и оружие. Меч твой, как я уже успел заметить – при тебе, воды ты наберешь по дороге. А пищу… Пищу ты добудешь себе сам. Ведь ты опытный, очень опытный воин и путешественник, – с нескрываемой иронией проронил Понтифик.

К'нарр едва заметно потемнел, но вновь сдержался. Его рука, вцепившаяся в пояс возле рукояти оружия, даже не шелохнулась. Вряд ли такая уверенность Верховного Жреца в своей безопасности была случайной. Работорговца всегда безотчетно раздражала извечная полутемность комнат и залов в Храмах Богов. В углах, бездонных и темных, как души татей, могли скрываться Жрецы-лучники. Или «охранники-невидимки», прошедшие длительное и сложное обучение в горных Храмах Богов. Он дернул плечом, намереваясь направиться к выходу, но его остановил окрик Первосвященника:

– Постой! Давай-ка все же сделаем немного иначе. Твой отъезд в самый кульминационный момент Игр может вызвать кривотолки. А то и верно подскажет твой маршрут. Наведет на твой след ЕЕ соглядатаев, которых, я не сомневаюсь, здесь немало. Так что сейчас ты вернешься на свое место и досмотришь до конца Игры Богов. Вряд ли что-то случится сегодня необычное. Твоим рабам не одолеть ЕГО. Но ты заплатил за право увидеть это зрелище, и ты досмотришь его. Ведь, возможно, ты больше никогда не будешь иметь возможность посидеть на каменных ступенях Храма во время Игр Богов.

К'нарр подавился тугим комком ненависти, раздиравшим его горло. Он ничего не смог ответить, только молча кивнул в знак согласия. Выбора у него не было. Его дочь останется при Храме. Останется, по сути, заложницей – до тех пор, пока ее отец не выполнит возложенную на него миссию. Или пока… он не погибнет среди скал Спины Дракона, где прячется Фул'лан Дэв'ви – королева разбойников, наверняка ставшая для своих, после побега из Храма Воли Богов, легендарной. Убить разбойницу, при жизни ставшую легендой, – это задание для самоубийцы. К'нарр опустил голову. Он не стал дожидаться официального объявления об окончании аудиенции, резко повернулся и, не спрашивая разрешения, покинул зал для приемов, оставив Верховного Жреца наедине с его тяжелыми мыслями.

А на арене между тем осталось всего четверо гладиаторов. Все было как всегда в последний День Игр Богов. Кое-где на песке темнели пятна крови, в бесформенных комочках, облепленных мелким золотистым кварцем, угадывались частички плоти. Было только одно небольшое отличие – на арене – то здесь то там чернели куски и кусочки брони стражников. Видно было, что совсем недавно рубились здесь всерьез, и мало кто предпочел бескровный поединок традиционной схватке до смерти. Молодой охотник из племени Хромой черепахи, его светлокожий друг, высокий стражник, победивший во втором поединке и еще один гладиатор из числа прибывших на Третий День Игр Богов – вот все, кто оставался в живых, когда К'нарр незаметно вернулся на свое место. На бедре и руке зеленого верзилы виднелись длинные глубокие порезы от какого-то оружия, скорее всего, от копья; у остальных поединщиков заметных повреждений не было.

– Отец! Ты где пропадал?! – услышал он возмущенный шепот своей дочери. – Здесь такое было! ТАКОЕ!!! – замахала она руками, пытаясь рассказать о том, что пропустил работорговец. Но северянин почему-то лишь прикрыл ей рот своей ладонью, взял ее за плечи и развернул к арене. Удивленная таким поведением отца, молодая драконша сразу замолчала. Она хотела обидеться, но еще раз взглянув на лицо К'нарра, неожиданно догадалась, что там, где только что был ее родитель, с ним произошло нечто странное или даже страшное. ТАКОГО лица у отца она не видела никогда.