Звездный странник – 1. Корабль
Шрифт:
– В смысле?
– Ну-у, – протянул Сергей. – Я бы, например, перед лицом глобальной катастрофы постарался сохранить какие-либо микроорганизмы, гены, клетки… Тебе, как медику, наверное, лучше знать, что следует сберечь в таких случаях, чтобы случайно уничтоженную жизнь можно было снова восстановить.
– Интересная мысль, – насторожился Леднев, спрыгивая на пол, и по-новому посмотрев на контейнер. – А ты не боишься, что оттуда полезут вирусы, против которых мы будем бессильны?
– Женька, хватит меня пугать, – не выдержал Сергей. – Ясно, что вскрывать
– Версии две, – начал Сергей, когда все втроем собрались на совещание в кают-компании корабля. – Первая – мина-ловушка на боевом взводе. Версия вторая – контейнер с микроорганизмами. БК пока молчит, зараза. Боюсь – не осилит задачку – не для этого он создан. К тому же пусковой механизм локализован.
– Да, только вот что он запустит? – находясь все еще в мрачном состоянии духа сказал Леднев со своего места.
– Не вскрыв, не узнаем.
– Серж, – обратился Сазонов. – Может я, конечно, и перестраховываюсь, но ты еще раз проверь качество защиты отсека. Не в службу, а в дружбу.
Сергей улыбнулся.
– Все будет в порядке, – кивнул он. – Защита, конечно, не боевого крейсера, но кое-что она выдержит. По крайней мере все известные ситуации в ней запрограммированы. И, как минимум, начало ядерного распада отследится, и если не загасится, то просто выдавится за борт корабля. Непонятно, что вы все так зацепились за теорию мины?
– Такая глобальная катастрофа не с пустого места возникла. Была же какая-то причина. Так что мало ли что…
– Хорошо, – посерьезнел Сергей. – Я буду в рубке, сам прослежу за защитой. На тот крайний случай, когда человеческая интуиция почувствует опасность, а приборы промолчат. Эта штука все-таки продукт другого мира и наши ситуации ей неподвластны. Если что-то почувствую неладное – сразу отстрелю отсек. А вскрывать – вы уж тогда сами. Кто из вас этим займется?
– Скорее всего – я сам, – спокойно ответил капитан. – У Женьки свои медицинские датчики, и свои полномочия на отстрел отсека.
В рубке повисла тягостная тишина. Всем было ясно, что эти понятия "выдавливание в космос" и "отстрел" также теперь относятся и к самому капитану.
– А может, тогда не надо? – с сомнением произнес Сергей.
Сазонов отрицательно покачал головой.
– Только вы уж не расслабляйтесь, – более строго сказал он, понимая их состояние. – Обо мне не думайте. Не хватало еще, чтобы я в случае опасности потащил и вас и корабль за собой. Если что – смело жмите на кнопки.
Ему никто не ответил и он молча повернулся, собираясь уходить.
– Ну, ни пуха тебе ни пера, – напутствовал его Сергей. – Надеюсь – все пройдет хорошо.
– К черту, – традиционно ответил капитан и ушел за своим скафандром.
Два часа в страшном изнеможении Сергей просидел в пустой рубке, напряженно следя за уровнем защиты внутри пятого грузового и готовясь в любую секунду нажать на кнопку аварийной очистки. Как-никак – жизнь корабля, товарищей и его самого сейчас зависела от его сообразительности и
Он мучительно наблюдал за показаниями приборов, словно шахматист, анализируя быстроменяющуюся обстановку и решая – штатная это ситуация, или все-таки что-то промелькнуло не так.
Вот давление в отсеке чуть изменилось – значит герметизация саркофага нарушилась. Вот побежали анализы воздуха – никаких посторонних примесей, воздух в саркофаге оказался стерильно чистым, только процентное соотношение азота, кислорода и гелия несколько отличалось от корабельного. Вот возник небольшой радиоактивный фон. Сергей чуть напрягся – может такое быть? Надо решать быстрее. Или это все-таки подозрительно. Решил – может. Скорее всего, это всего лишь источник питания саркофага. А вот мелькнули анализы на микроорганизмы – отсутствуют…
Пару раз возникала совершенно непонятная ему картина, но вроде ничего угрожающего он в этом не находил и аварийных мер не принимал. Беспокоил только повышенный фон нейтрино, но он был уже давно, являясь как бы особенностью этого погибшего мира, последствием непонятной катастрофы.
Неожиданно замигала лампочка внутренней связи – Женькин сигнал. Сергей вздрогнул, по инерции погладив кнопку аварийного выброса – все это время он палец с нее так и не убирал. Глянул на часы – прошло тридцать две минуты – слишком быстро для успешного эксперимента. Наверное, что-то пошло не так. Или совсем не пошло.
– Ну что? – настороженно спросил он.
– Давай к нам, в пятый, – голос Женьки был необычайно спокойным. – Я думаю – все уже закончилось.
Сергей вздохнул с облегчением – по крайней мере, ничего страшного не произошло.
– Ты уже там? – уточнил он.
– Да.
– А я зачем вам нужен? Помогать монстров выталкивать из рубки? – он попытался расслабиться и разрядить напряженную обстановку.
– Сам увидишь, – не поддержал его шутливого тона Евгений, что было уже странно само по себе.
Тон Леднева ему не понравился, и Сергей направился к саркофагу, мысленно перебирая, что же все-таки могло произойти?
– Ну, что у вас? – быстро спросил он, стремительно входя в отсек, обводя глазами застывших товарищей и открытый саркофаг. И остолбенел – в саркофаге лежала совершенно обнаженная девушка немыслимой красоты.
– Мертвая? – почему-то жутким шепотом спросил Сергей.
– Живая, – тоже шепотом ответил Женька. – Спит. В анабиозе.
Сергей медленно подошел поближе, не в силах оторвать от нее взгляда.
Вблизи она оказалась еще красивее. Узкие бедра, тонкая талия, спортивная фигура, крепкая налитая девичья грудь. На вид – лет восемнадцать-двадцать. Копна черных волос, темные брови и ресницы. Худая – ребра выпирают.
– И что? Она так все эти тысячелетия и пролежала?
– Да нет конечно! – тихо прошипел Женька в ответ. – Была в какой-то консервации типа заморозки. А мы ее своими действиями и разморозили.
– А это что? – снова тихо спросил Сергей, кивая головой. На голом теле были видны следы ушибов – то ли ее пытали, то ли она жестко с кем-то дралась.